Шмидт нашла общий язык с матерью, когда они вместе проводили время на ранчо, где обе выросли. Там у них сложились равные, сестринские отношения. Они обнаружили, что обе любят верховую езду и мир идей, прорабатывают отношения матери и дочери в своих статьях и презентациях. Теперь они делятся своим опытом исцеления с другими женщинами на семинарах.
Женщины, чьи матери умерли или просто отсутствовали, ищут их в сновидениях, в природе и своем творчестве. В книге «Персефона ищет свою мать» Патриция Флеминг пишет о собственной тоске по Матери. Она осиротела, когда в Уругвае ее мама умерла через 28 часов после родов. Первые пять лет она жила у бабушки, а затем, когда отец женился во второй раз, пережила мучительную разлуку с ней. Она искала мать в отношениях с мужем, дочерью, друзьями и коллегами, но лишь после того, как ее беременная дочь чуть не умерла, а нерожденный ребенок погиб, смогла исцелить внутреннее женское начало. Она горевала о матери, бабушке, о боли своей дочери и о нерожденном внуке.
Той весной, когда появились ирисы, я поняла, что хочу рисовать только их и ничего больше. Изображение этих глубоко женственных форм, казалось, удовлетворило какую-то мою потребность и навело мостик к глубинной женственности внутри меня. Из истории о Деметре вы, наверное, помните, что Зевс в конце концов сжалился над ней и ее слезами и послал Ирис «на золотых крыльях», по словам Гомера, в знак примирения. В мифе это был первый золотой мост, ведущий к матери – к Деметре – к земле – к обыденности[154].
Флеминг продолжила процесс исцеления, совершив паломничество в Грецию, которая казалась ей землей Матери. Там она посетила священные места, где поклонялись Артемиде, Исиде и Деметре. Впервые Флеминг познакомилась с Деметрой в небольшом музее в Тегее, где скульптура богини так напомнила ей о бабушке, что она сразу ощутила знакомое тепло. В Элевсине она сидела у священного колодца Деметры и была глубоко тронута потрясением и травмой, которые Деметра пережила в разлуке с Персефоной. Флеминг наконец ощутила, что ее страдания имеют какой-то смысл, и почувствовала искупление, осознав свое родство с Деметрой.
После этого случая сон помог Флеминг примириться с действительностью. Во сне она спросила свою умершую бабушку, где бы та хотела быть похороненной. Та ответила, что это ее выбор, но, если женщина решит забрать ее домой, они всегда будут вместе. Флеминг согласилась отвезти ее гроб домой и поставить его в своей гостиной. В этом сне она осознала, что впитала образ Матери/Бабушки. Она наконец обрела мать[155].
Женщины, пережившие глубокую травму в отношениях с матерью, часто ищут исцеления в простых вещах. У многих это принимает форму божественной обыденности: видеть священное в каждом заурядном действии, будь то мытье посуды, уборка туалета или прополка сада. Таким образом женщина получает поддержку и исцеление. Очень часто в этот период она отождествляет себя с Гестией и обретает внутреннюю Мудрую женщину.
В книге «Языческие медитации» Жинетт Пэрис пишет: «Гестия – центр Земли, дома и наш личный центр. Она не тронется с места, мы должны прийти к ней»[156]. Она – вместилище нашей внутренней мудрости. В Древней Греции Гестия была одновременно и девственной богиней домашнего очага, и хранительницей огня в нем. Очаг по-прежнему остается центром дома, убежищем от непогоды, где семья и друзья собираются вместе. Ценности, связанные с Гестией, – теплота, безопасность и человеческие взаимоотношения. В семье или организации она – «паук», который плетет свою сеть, заботится о деталях и знает, что делает каждый.
Поскольку женщины играют все большую роль во внешнем мире, семейный очаг остался без присмотра, а дух укрепляющих связей ослаб. Ценность женского начала как центра семьи часто игнорируется из-за обесценивания обществом. Дом и очаг теряют свою значимость, мы забываем ценить и защищать родную планету. Женщинам пришлось оставить очаг, чтобы напомнить человечеству о важности заботы о своем физическом теле, а также теле нашего общего дома, планеты Земля[157].
Многие женщины сегодня по-новому смотрят на искусство общения. В стремлении исцелить раскол внутреннего женского начала они обращаются к другим женщинам, собираются вместе, чтобы поделиться переживаниями священного, чтят связь с Геей и проходят обряды посвящения в рамках собраний и поисков видения[158]. Исцеление раскола матери и дочери – совместное путешествие. Чтобы услышать собственный голос и найти правильный путь, женщине нужна поддержка.
В природе женщина исцеляется от изнурительных поисков в объятиях Геи, изначальной Матери. «Она больше Земля, чем мать, и слишком огромна, слишком далека, чтобы обладать характеристиками, которые обычно ассоциируются с человеческой матерью»[159]. Все живое произошло от нее. Ее пышная грудь напоминает о плодовитости. Она отражает нашу циклическую природу: время впадать в спячку и время рожать. Первые весенние цветы, летящие на север гуси, дующие в высоких травах ветры и нерест рыб напоминают нам о возрождении жизни. Зимнее солнцестояние дает нам возможность отдохнуть и собраться с мыслями.
Женщины снова собираются вместе, чтобы отметить смену времен года и почтить свою связь с фазами Луны. Матери начали проводить обряды, посвященные первой менструации, со своими достигшими половой зрелости дочерями и отмечать прекращение кровотечений у себя с помощью обрядов, связанных с менопаузой. Через созерцательные практики (vision quest) на природе женщины находят в себе смелость преодолеть личные страхи, их поддерживает сообщество женщин всех возрастов. Они поют, танцуют, постятся вместе и в тишине слушают истории сестрицы змеи, братца ястреба и сестры Луны[160]. Они молятся о том, чтобы им открылось видение их истинного пути. Женщины делятся мечтами о будущем, в котором процветают ценности души, инклюзивный язык[161] и образы, прославляющие жизнь.
Многие женщины обращаются к образу бабушки как к проводнику в таинственные сферы женского начала. Бабушка может запомниться как надежное убежище, источник поддержки, заботы во время болезни. Подобно Гекате, Бабушке-Паучихе и Гестии, она воплощает в себе женскую проницательность, мудрость, силу и заботу, которых порой не хватает женщине. Мы обращаемся к этому аспекту женского начала с просьбой помочь пережить трудные перемены.
Достигнув тридцати лет и пытаясь понять направление дальнейшего жизненного пути, психотерапевт Флор Фернандес обратилась к образу своей бабушки Патрисии, жившей на Кубе.
Бабушка всегда была для меня источником вдохновения и силы. Я выросла в ее ауре защиты. Я наблюдала, как она исцеляла других с помощью молитв, трав и ритуалов. Я была любопытным ребенком, она подробно рассказывала мне о своей работе курандеры (целительницы). В пять лет я серьезно заболела из-за mal de ojos (сглаза). (Согласно поверьям, болезнь возникла из-за того, что на меня посмотрел человек с негативной энергией или мыслями. Симптомы – рвота и диарея.)
Бабушка отвела меня в целительскую комнату, зажгла свечи и начала петь и молиться. Через несколько минут я выздоровела и захотела пойти поиграть с друзьями. Но бабушка оставила меня в комнате и научила защитной молитве, призывая духовного наставника помочь мне в будущем.
В пятнадцать лет я уехала от бабушки. На долгие годы я забыла о своей связи с ней и ее целительством. Мне нужно было освоиться в новой культуре, где работа моей бабушки считалась ересью. Когда мне исполнилось двадцать восемь, я снова начала вспоминать ее. Я переживала трудное время, своего рода экзистенциальный кризис. Я потеряла свои корни и душу, чувствовала себя опустошенной и потерянной.
Тогда я посещала семинар, посвященный смерти, умиранию и сновидениям, и в какой-то момент посмотрела на ведущую и увидела лицо бабушки. Я почувствовала, как поток энергии проникает в сердце, вознося меня в царство забытых знаний. В ту ночь мне приснилась бабушка. Она подошла и сказала: «Вспомни, дитя мое, те времена, когда я сажала тебя к себе на колени и рассказывала о целебных травах и о том, как собирать их в нужное время, чтобы сохранить силу растений. Раньше мы проводили много времени вместе, беседуя о природе человека и невидимых, но ощутимых силах. Ты была другой, я находила время для тебя, поскольку знала, что ты сможешь продолжить мое учение в будущем. Ты, как и я когда-то, забыла тайну нашей женской природы»[162].
Этот сон подтолкнул Фернандес к тому, чтобы стать целительницей. Она начала с исцеления своего тела и теперь направляет эту энергию на помощь другим. Многие вспоминают об особых дарах и талантах бабушек, когда вновь обретают женскую природу.
Создание мифов – непрерывный процесс, ведь они необходимы для организации жизни. Обсуждая определение мифа в контексте поэзии, Марк Шорер пишет: «Мифы – это инструменты, с помощью которых мы постоянно пытаемся прояснить свои переживания. Это масштабный образ, который придает философский смысл событиям повседневной жизни, организует переживания. Мифология – более или менее четко сформулированная совокупность подобных образов, пантеон. Без них переживания будут хаотичными, фрагментарными и просто необычными. Их создает хаос жизненного опыта, и они призваны его исправить»