«Это верховное существо имело мужской и женский облик… Этот Бог мог возрождать как мужское, так и женское начало. Двойственное божество, Ометеотль, имело две грани единого верховного существа. Оме – двое, а теотль – Бог»[225].
Элейн Пейджелс пишет о гностических евангелиях – 52 текстах, написанных ранними христианами в I–IV веках нашей эры, которые были обнаружены в Наг-Хаммади в Верхнем Египте в 1945 году арабским крестьянином. Они свидетельствуют о том, что Иисус говорил о Боге-Матери и Боге-Отце. В Евангелии от Фомы Иисус противопоставляет своих земных родителей, Марию и Иосифа, божественной матери, Святому Духу, и божественному отцу, Отцу Истины[226]. Дух – одновременно Мать и Дева, супруга и двойник Небесного Отца. В Евангелии от Филиппа тайна непорочного зачатия Христа относится к «таинственному соединению двух божественных сил – Отца Всего Сущего и Святого Духа»[227]. Божественная мать также характеризовалась как София: мудрость, изначальная мысль. «Она – “первый вселенский создатель”, породивший все творения, она просвещает людей и делает их мудрыми»[228].
К 200 году нашей эры почти все женские образы Бога исчезли из господствующей христианской традиции. Однако есть свидетельства, что до этого времени женщины занимали руководящие посты в Церкви. «В таких гностических группах, как валентиниане, женщины считались равными мужчинам. Встречались женщины-пророки, учителя, странствующие евангелисты, целители, священники и, возможно, даже епископы»[229]. Так было не везде, однако около 180 года до нашей эры Климент Александрийский, святой отец египетской церкви, который причислял себя к ортодоксам, но поддерживал контакты с гностическими группами, писал: «…мужчины и женщины в равной степени совершенны и должны получать одинаковые наставления. Ведь понятие “человечество” включает и мужчин, и женщин, и для нас “во Христе нет ни мужского, ни женского пола”»[230].
К сожалению, позиция Климента не нашла поддержки у других церковных лидеров II века. Мужское духовенство не желало признавать равноправие женщин ни по светским, ни по теологическим соображениям. Эдвард Уитмонт пишет: «Доминирование созидательных возможностей или регрессивного разрушения зависит не от природы архетипа или мифа, а от отношения и осознанности»[231]. Климент обнаружил, что его взгляды, сформировавшиеся в космополитической атмосфере Александрии среди образованных и богатых членов египетского общества, оказали незначительное влияние на большинство западных христианских общин, разбросанных по Малой Азии, Греции, Риму, провинциальной Африке и Галлии[232].
Семена раннего христианства расцвели в разных странах. Ранние кельты провозглашали объединение духовности и жизни. Они верили, что все живое исходит из Источника, а наша задача – жить в гармонии с невидимыми царствами. Тройная спираль, встречающаяся в кельтском искусстве, отражает энергию Трех Богинь: причинного, мира мысли (мистического) и физического. Поскольку божество находилось и в природе, и в душе, природный мир рассматривался как дверь в невидимые царства.
В это очень благодатное понимание тайн легко вошла фигура Иисуса. Его способность жить Тайной, перемещаться между мирами уже была частью кельтского сознания, поэтому образ Иисуса хорошо восприняли в друидических учениях по всей стране кельтов. Кельтский крест никогда не был посвящен смерти Христа, он символизировал способность перемещаться между мирами.
Кельтское христианство делало упор не на вероучение, а на непосредственный индивидуальный духовный опыт. Людей побуждали говорить на этом языке и жить в соответствии с ним, а в качестве советников привлекать душевных друзей. Иерархия в общине отсутствовала, душевный друг был главным духовным наставником. Кельтское христианство поддерживало женское начало, развитие интуиции и чувственный опыт. Эмоции считались мудростью тела, а само тело никогда не могло восприниматься как зло. Огромное внимание уделялось обучению и пониманию того, что благодаря свободе воли люди способны жить в соответствии с замыслом природы.
Поскольку кельты жили племенами, власть принадлежала группе, а аббатиса или аббат выполняли роль квалифицированного психотерапевта. Это очень похоже на принципы дзен-буддизма. Кельтские христиане верили, что дух проявляется в пятиуровневом взаимодействующем энергетическом поле без иерархии: миры минералов, растений, животных, людей и ангелов взаимосвязаны.
Это поле стало для меня живой реальностью во время изучения кельтского христианства вместе с Вивьен Халл на шотландском острове Айона. Это «очень тонкое место», где легко перемещаться между мирами, где человек осознаёт, что соприкасается с невидимыми сферами.
В кельтской христианской церкви женщины были равны мужчинам, путешествовали как проповедницы по Британским островам и занимали руководящие посты. Святая Бригитта была аббатисой Килдэра в V веке и ухаживала за священным огнем Белтейна, как и одиннадцать ее детей. Костер горел до XI века, когда епископ погасил его по указанию из Рима. Несмотря на порицание римской церкви, кельтское христианство никогда не теряло ориентации на женское начало, природу, мистицизм и интуицию. Его представители считали, что, когда религия отделяется от женского начала, она отделяется и от земли. Кельтское христианство процветало тысячу лет, в новом веке оно начало возрождаться. Оно задает вопрос всем нам: «Готовы ли мы жить на краю света и перемещаться между мирами?»[233]
Мир меняется, жители всех стран обеспокоены состоянием планеты в целом. Есть необходимость восстановить духовное видение в самом сердце нашей жизни. На пороге 2020 года возродились многие древние учения, в которых говорится о взаимосвязи материи и духа, тела и разума, природы и священного, человеческого и божественного. Религии майя, тибетцев, коренных американцев, духовности Созидания и Богинь возрождают эти древние истины.
Самая чистая, простая и всеобъемлющая форма – круг[234]. Это первая форма, которую рисует ребенок, и она бесконечно повторяется в природе. В ней есть гармония, она дарит комфорт, преобразует жизнь. У круга нет ни начала, ни конца. «Ничто не исключается, все находит свое место и понимается как неотъемлемый аспект процесса»[235]. В кругу все люди равны и связаны друг с другом. Никто не управляет единолично, власть распределяется, нет места эгоцентризму. Поскольку все люди взаимосвязаны и обретают смысл только в отношениях в рамках круга, видение каждого меняется по мере того, как круг обретает форму. Происходит волшебство. Круг – это объятия обмена, он учит нас безусловной любви.
«Первобытная мандала, несомненно, представляла собой круг, начерченный на земле. Выйдя за ее пределы, посвященный попадал в мир магии, где был только язык земли, поющий песню звездам. Колесо времени вращается. Магический круг рисуется еще раз»[236].
Как-то мне выдалась возможность поучаствовать в пятидневном семинаре для старшеклассников, на котором мы организовали совет племени, как у коренных американцев. Мы садились в круг и передавали друг другу посох оратора. Говорить мог только тот, кто держал этот ритуальный предмет, а остальные слушали сердцем. Мы входили в ритуальное пространство и время.
Темой для обсуждения на совете стали отношения между мужчиной и женщиной во времена, когда отношение каждого человека к этой теме изменилось. В ходе беседы я поняла, что круг – мощное средство изменить отношение к себе и друг к другу, говорить и слушать сердцем.
Мы услышали боль девочки-подростка, пережившей домогательства отца, и ее возмущение скрытым и открытым насилием над женщинами. Она считала ответственным каждого мужчину. Мальчики отреагировали на ее обвинения возмущением и отвращением по поводу бесчувственности и жестокого обращения некоторых мужчин, способных проявлять власть, только унижая других. Они также выразили страх и стыд из-за того, что не знают, как исправить ситуацию, и обеспокоенность по поводу того, что их считают жестокими. Их чувство неполноценности было физически ощутимым.
Девочки выразили гнев по поводу сексуальных домогательств на улице и опасения за свою безопасность. Мальчики признались в неуверенности в физической привлекательности и пожаловались, что им приходится соответствовать образу мачо и они не понимают, как вести себя с девочками, чтобы не показаться излишне настойчивыми. Девочки рассказывали, что в школе их постоянно осуждали за фигуру и внешность и им приходилось быть умнее одноклассников, чтобы привлечь внимание учителя. Мальчики вспоминали о боли и разочаровании, которые испытывали, слушая, как друзья хвастаются сексуальными подвигами с их подругами. И девочки, и мальчики говорили о страхе разлуки с семьей и друзьями в связи с отъездом в колледж по окончании школы.
Было много слез и напряженных моментов. Мы выразили гнев по поводу неправильного представления людей друг о друге. Выразили страх, что женщины и мужчины никогда не смогут жить в гармонии при таком взаимном непонимании, о котором редко говорят. Мы услышали о предрассудках, относящихся к представителям другой расы или возраста. Беседа двадцати шести учеников и преподавателей заняла четыре часа. Стояла полная тишина, все внимание было приковано к человеку, который держал в руках посох оратора. И все мы изменились.