Вокруг воцарилось молчание, прерываемое только тяжелым дыханием священника. Он прикрыл глаза и, сосредоточившись, попытался уловить какие-либо признаки тревоги. Но все было спокойно. Мысли людей, находившихся в подземной крепости, были заняты только их повседневными делами. С’дана все еще пребывал в сонном оцепенении, вызванном действием наркотика, злобные и чудовищные видения хороводом кружились в его мозгу. Очевидно, из этого удаленного туннеля не долетело ни звука до центральной части Мануна.
Иеро наклонился над трупом и вытер оружие о грязную шерсть лемута. Он стоял, глядя вниз, на сведенное предсмертной судорогой тело, и отдыхал от страшного напряжения схватки.
— Бедный Чи-Чук, — произнес вслух священник, — бедный, глупый Чи-Чук! Если бы порядочные люди занялись твоим воспитанием, ты, возможно, был бы не грязным вонючим людоедом, порождением ночного кошмара, а совсем другим существом!
Полный сострадания к трагической судьбе Чи-Чука, он произнес краткую молитву, затем повернулся и продолжил спой путь. Свежий ветер, проникавший в сырой застоявшийся воздух туннеля, коснулся его лица Он ускорил шаги.
Прошло, однако, довольно много времени, пока он достиг выхода и вскарабкался на крутой скат в конце туннеля Ноги его дрожали, он сильно устал и чувствовал, что схватка с лемутом стоила ему по крайней мере года жизни.
Этот запасной выход из подземного мира Нечистого не имел двери. В конце туннель делал двойной зигзаг и заканчивался узкой щелью, через которую священник протиснулся наружу. Он настороженно огляделся по сторонам. Ему пришлось прикрыть ладонью отвыкшие от света внешнего мира глаза. Солнце уже садилось. Дыра, из которой он вылез, находилась на склоне скалистого массива довольно высоко над бухтой, служившей пристанищем кораблям Нечистого. Перед ним простиралась заваленная каменными глыбами поверхность скалы, на которой не росло ни травинки; за ней лежала гавань. Там покачивались на волнах несколько кораблей, в том числе и узкое черное судно, доставившее его на остров.
На другой стороне бухты находилась единственная пристань. От нее начиналась дорога, тянувшаяся наверх, к замку Нечистого. Иеро поднял голову, всматриваясь в противоположный берег. Над безмолвной гаванью в кольце скал возвышался замок. Ворота были закрыты. Ни движения, ни звука не доносилось оттуда. Причал тоже был пуст.
Справа от Иеро начиналась узкая тропа, ведущая вниз, к неширокой полосе прибрежной гальки. Там, растянутые на деревянных кольях, сушились рыболовные сети. У самой кромки прибоя лежали на берегу два небольших суденышка; их якоря на длинных канатах были зацеплены за обломки скалы. Священник решил, что правители острова, очевидно, не брезгуют свежей рыбой. Но это не имело значения. Главное, что эти лодки позволяли успешно завершить побег.
Насколько он мог разглядеть, весла лежали внутри лодок, а одна из них даже имела складную мачту, туго обернутую полотнищем паруса.
Тени становились длиннее. Ни один огонек не мерцал в окнах замка, и его контуры становились все более расплывчатыми. Не было видно света и в гавани. «Они даже не выставили охрану у кораблей, — недоумевая, подумал Иеро. — Очевидно, Мастера Нечистого очень самоуверенны», — решил он; по их мнению, никто не может бросить вызов их могуществу. Но так ли это было на самом деле? Он вспомнил замечание С’даны, которое тот обронил в лодке: «На этом острове много охранников». Лучше вести себя как можно осторожнее.
Первые звезды засверкали в вышине. Ночь была безлунной. Тонко и жалобно завывал ветер среди голых скал острова Смерти. Иеро невольно подумал, что это стоны бесчисленных и безымянных существ, принявших здесь смерть, несчастных жертв Нечистого и его слуг. И он не должен оказаться в их числе!
Иеро медленно начал спускаться, озираясь по сторонам и сжимая рукоять меча. Никакой видимой опасности вокруг. Ментальные излучения обитателей крепости по-прежнему не вызывали тревоги.
Вскоре он подобрался к лодкам. Иеро выбрал лодку с мачтой и парусом, освободил якорь и попытался столкнуть ее в воду. Это была нелегкая работа, и ему дважды пришлось делать передышку. Наконец, он спустил лодку на воду, забрался в нее и установил мачту, пока оставив парус свернутым. Затем он вылез на берег, острым обломком скалы пробил дыру во второй лодке, забрал из нее весла и снова вернулся в свое суденышко. Спустя минуту он уже направлялся к выходу из гавани.
Он греб осторожно, внимательно осматривая скалы и не пытаясь развить большую скорость. Его лодка была почти невидима в густой тени скалистого берега. Он миновал один из больших кораблей, стоявших на якоре. Палуба была пуста, а отсутствие ментальных излучений свидетельствовало о том, что судно никем не охранялось. Самой сложной проблемой оказалось преодолеть довольно сильное встречное течение в узком проливе, соединяющем бухту с открытым морем. Уже при входе волнение усилилось, водяные брызги летели через борта лодки и скоро лицо и волосы Иеро намокли. «Ну что ж, — решил священник, ворочая тяжелыми веслами, — по крайней мере не буду страдать от жажды в долгом пути».
Порывы ветра, встретившие лодку в горловине бухты, вначале ошеломили его. На самом деле ветер не был слишком сильным, но в крохотном суденышке, четырех ярдов длиной, он казался яростным. Волны накатывались на лодку, вода поливала непокрытую голову Иеро, скатываясь по шее и спине. Он мгновенно вымок до нитки, однако ночь была теплой, и холода он не ощущал. Священник не был новичком в обращении с веслами и парусом. Понемногу он вошел в ритм и размеренными, неторопливыми гребками вел лодку против волны.
Где-то в середине прохода он почувствовал тревогу, поднявшуюся в подземной крепости. Продолжая упорно грести, Иеро немедленно усилил свою ментальную защиту и прислушался к шуму, наполнившему логово Нечистого. Он слышал мысли С’даны, ставшие почти бессвязными от ярости, когда тот пробудился и узнал последние новости. Мысли других адептов тоже были ему доступны, и он ощущал ту лихорадочную поспешность, с которой слуги Нечистого обшаривали ментальное пространство в недрах и на поверхности острова, пытаясь разыскать его. Но он знал, что их усилия бесплодны. Его телепатический барьер был непроницаем и неощутим. Эта новая сила и умение, посланные ему в трудную минуту Господом, скрывали Иеро от служителей Зла. Гораздо больше священника беспокоила возможность погони, в результате которой его могли просто увидеть. И он понимал, что враги рано или поздно ее организуют.
Однако пока ему везло. Он успел выйти из горловины бухты и обогнуть одну из обрамляющих ее огромных скал. Как раз в тот момент, когда на стенах замка вспыхнул свет и с шипеньем взлетела осветительная ракета. Она взорвалась над гаванью, залив ее ослепительным голубым светом. Но огромные скалы, составлявшие внешний бастион острова, защитили Иеро от глаз врагов. Тем не менее он не питал никаких иллюзий относительно безопасности своего положения. Очевидно, пропажа лодки будет довольно быстро обнаружена, и способ его побега не останется тайной.
Он положил весла в лодку и поставил парус. Затем ему пришлось пересесть на корму и взяться за руль. Он повернул вдоль восточного побережья острова.
Прошло несколько минут, и он вполне освоился с управлением своим суденышком. К счастью, с запада дул ровный ветер, и под парусом лодка шла очень ровно. Постепенно священник убедился как в ее надежности, так и в собственной способности справиться с парусом и рулем.
Иеро настолько был занят управлением лодкой и наблюдением за прибрежными скалами, что несколько ослабил ментальный контроль окружающей обстановки. Разумеется, это не касалось его телепатического барьера, поддерживаемого почти инстинктивно. Однако внезапно он ощутил нечто новое, какую-то странную, неприятную дрожь ментального поля. Что вызвало ее, священник не понял, но поскольку это явление не показалось ему угрожающим, он не обратил на него должного внимания.
Вдруг слева от Иеро, за границей отбрасываемой скалами тени, из воды появилось полукольцо гигантского, мертвенно бледного каната, толщиной с тело взрослого человека. Оно скрылось в темной воде и появилось вновь, ясно видимое в свете непрерывно взлетающих осветительных ракет.
Червеобразные существа из гавани! Манун вызвал их из темных глубин Внутреннего моря и выслал за ним ужасную погоню.
7. ЗАБЫТЫЙ ГОРОД
Лучар сидела скрестив ноги, пристально смотрела на пламя крошечного костра и дрожала. Но совсем не от холода. Молодой медведь лежал рядом, положив голову к ней на колени. Он спал, чуть слышно посапывая носом Справа, из-за небольшого оврага, доносился шум волн бьющихся о берег, и тихий хруст Клоц перемалывал свою бесконечную жвачку Огромный лорс стоял на страже, и девушка знала, что в эту ночь опасность не нагрянет неожиданно.
Она думала об Иеро Он сумел сделать невозможное — сообщить им о себе, и это чудо снова вдохнуло в нее желание жить Последние часы, до того как священник перебросил им ниточку надежды, были очень тяжелыми, ей казалось, что все потеряно, и она всерьез помышляла о самоубийстве. А после сеанса связи она радовалась и одновременно сердито и по-женски непоследовательно думала, что он мог бы сказать что-нибудь и для нее. «Нет действительно, я оказалась слишком глупой, слишком неумелой, чтобы услышать его. Медведь, четвероногое животное, был более чутким, чем женщина, которая…» — она вздрогнула и прогнала прочь эту мысль, невысказанную и непрошенную. Как может она, Лучар, дочь Даниаля Девятого, любить заурядного священника-иностранца, безродного дикаря, раскрашивающего лицо и охотнее беседующего с медведем, чем с ней! Смешно!
Но тут же ее охватило раскаяние. Лучар нежно погладила мохнатую голову Горма. «Медведь, умница мой, — прошептала она едва слышно, — пожалуйста, приведи его обратно невредимым».
Их лагерь был расположен в углублении скалы, в нескольких сотнях футов от моря. Как передал ей Горм, они должны были найти небольшую бухту или залив и, затаившись там, ждать Иеро. Этот крошечный опоясанный скалами заливчик, открытый только небу и морю, был идеальным убежищем. Лучар, вспомнив уроки Иеро, построила изгородь из кустарника со стороны пляжа так, что разведенный ею костер был незаметен даже с расстояния нескольких футов.