[142], в котором Царица Небесная у возлюбленного Господу ученика, Ей усыновленного, обитала до преселения Своего к Сыну Своему и Богу. Там же, в армянском монастыре, который был прежде дом Каиафы, поклонился я, многогрешнейший, Господу, на месте, где Разоритель Ада заключен был в темницу, и где Судия Живых и Мертвых судим был неправедно лжелюбным первосвященником, и где Петр-апостол отрекся трижды своего Господа и Учителя. Там же указывается и место дворца Давидова, и ложе того пруда, в котором измывалась Вирсавия, жена Урина. При переходе от Елеона на Сион сподобился я шествовать по пути, по коему апостолы по успении Царицы Небесной несли богоприятное Ее Тело на погребение в Гефсиманию, и поклонился Ее величию там, где Она неверного Афония наказала, а обратившегося к вере помиловала чудесно.
5-го числа, в неделю антипасхи, заключась с вечера в храм Святого Воскресения, сподобился отслужить нощию на святой Голгофе божественную литургию, последнюю, ибо, ежели Бог благословит, уже готовлюсь в обратный водный путь ко Святой Горе Афонской. Царица Небесная! Сподоби достигнуть в мире священного Твоего жребия.
6-го. Уготовляясь в путь, служил божественную литургию, последнюю в своем монастыре, в церкви Св. Архистратига Михаила, и после обедни – молебен Первостоятелю Небесных Сил.
7-го, отслушав заутреню и обедню в своем монастыре, поспешил на Гроб Господень, и там, на Голгофе святой, излиял душу мою в слезной молитве пред Господом и, поклоняясь последним поклонением и облобызав последним лобзанием Пресвятой и Живо-приемный Гроб Господень, от него паче солнца воссияла на меня, омраченного грехами, благодать Господня неизреченная, поверг моления мои пред Сердцеведцем, отторгнут был от сего святейшего места, иже есть Дом Божий и Врата Небесные, извещением, что уже все мои спутники готовы в путь, поспешил из храма единственного во вселенной и вскоре пополудни отправился в Яффу.
Вид Елеонской горы. Гравюра из книги А.С. Норова «Путешествие по Святой Земле в 1835 году»
8-го числа, после ночлега на поле, на открытом месте, пополудни во втором часу достиг знаменательного чудотворением Петра-апостола города Яффы.
Судьбы Твоя, Господи, бездна многа! Прости мне мое безумное прегрешение воли Твоей! Покоряюся воле Твоей святей всем сердцем моим. Онемех, и не отверзох уст моих, яко ты сотворил еси (Пс 38, 10).
Только что сошел я с коня, встречен был почтенным консулом, и первое слово его ко мне было поздравление меня с назначением к миссии в церкви русской в Афинах, о чем и письмо от посланника цареградского тамо доставил[143].
Плоть противится, но дух покоряется. Царица Небесная, прими меня в жребий Твой и благослови на новое дело и отпусти с миром, да буду мирен с ненавидящими мир.
Почтенный консул приискал мне и сопутникам моим корабль греческий за цену на мою долю за каюту и с помощью недостаточествующим 500 пиастров, пересылая вещи свои на корабль.
Сегодня, 9-го числа, отслужив всенощное бдение святому великомученику Георгию, в его же имя храм и монастырь сооружены, сподобился во храме сем отслужить божественную литургию, а потом молебен напутственный Царице Небесной и святителю Николаю.
10-го числа утром, простясь с консулом, поблагодарив его от искреннего сердца за его усердие, переехал на корабль, на котором греков, и болгар, и русских собралось до пятидесяти человек в тесном помещении, и того же часа при попутном ветре вступили под паруса.
11-го числа при отшедшем несколько к западу ветре продолжали свое плавание по настоящему курсу. С 11-го на 12-е вечером ветр весьма скрепчал и развил великое волнение. Продержась сутки под парусами, по невозможности продолжать плавание свое безопасно, спустились к острову Кипру и в пятом часу вечера положили якорь на рейд порта Ларнако.
13-го, по прошествии двадцатичетырехчасового карантина, консул г. Саити, получив от меня письмо посланника цареградского, прислал ко мне своего драгомана с другим чиновником с предложением своих услуг и приглашением к нему в город.
14-го утром на присланной от консула шлюпке отправился на берег и, встреченный и сопровождаемый им, поспешил во храм святого праведного друга Христова Лазаря[144], третьего епископа Кипрского, на поклонение части святых мощей и святому его гробу, под святой трапезой находящемуся; не зная местоположения, устремился я, грешный, вошед в алтарь, на поклонение и облобызание святой трапезы; и, как место сие было не освещено, а паче всего по попущению Божию, с расходу упал в преддверие, входящее в самый гроб лестницей вниз о многих ступенях. Страшно ушибся я грудью и спиной и голову рассек до крови, и вынесен был наверх, едва помнящий себя от болезни. Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя[145]. Стараниями консула, почтеннейшего Марка Антония Саити, тотчас сыскан был врач и дан для упокоения моего, и всякая всевозможная оказана мне помощь, так что пробыл 14-е, 15-е и 16-е числа, доколе в груди и спине боль унялась довольно и рана на голове стянулась, 17-го сподобился я паки прийти в церковь и поклониться святителю другу Христову и отслушать божественную литургию; и, паки поклоняясь и облобызав гроб праведника, оправился к консулу из морской части в Ларнако и там пообедал, напутствован будучи им щедро всем нужным с излишеством, возвратился на корабль, в силах будучи уже продолжать плавание. Не забывай, душа моя, милосердия Господа твоего, поразившего тебя и помиловавшего дивно, так что и врач и все удивились до чрезмерности, что ты не сделался калекой или совсем не разбился до смерти. Помни добрейшего сердцем франка-консула и православных врача Валсама и родственников его, и другого врача Ангелади, и драгомана Хадди, и всех сродников его. Слава Тебе Господи, благодарение вам, апостоли Варнава и Павле, первые святители кипрские! Святой апостол Варнава[146] в Лидии, отстоящей на шесть часов от Ларнако, святительствовал и погребен, и обретены святые мощи его нетленные.
Вид русского на Святой Горе Афонской Св. великомученика Пантелеимона монастыря с юго-восточной стороны. Литография 1866 года
Успенский и Свято-Митрофаниевский храмы Пантелеимонова монастыря. Фотография 1996 года
18 апреля отплыв от Кипра при самом благоприятном ветре, дошед до оконечности оного северной, за крепостью противного ветра стали на якорь и потом, на другой день снявшись за штилями или противными ветрами, долго промедлили у сего острова. 24-го, получив свежий благополучный ветр, пустились мы к Родосу, но, неверно направив курс свой, не доходя оного, приблизились к берегу Анатолии и за усилившимся крепким ветром укрылись в заливе местечка Финикас, отстоящего еще на пять часов от Миры Ликийской, святительного престола иже во святого отца нашего Николая. Отселе вышед опять, не имея попутного ветра, с трудом достигли безопаснейшей пристани или, лучше, самородной из многих островов составленной гавани, где и укрывались более суток от жестокого северного ветра. Отсюда, апреля 28-го, при благоприятном ветре поплыли к Родосу, но опять ошиблись в направлении пути своего, зашли ночью в залив Анатолийского берега (принятого за Родос), и едва вышед из оного при том же ветре, и спешили плыть к знаменитейшему для Церкви Христовой острову Патмосу, которого и достигли апреля 30-го числа ночью, потерпев немало при самом входе в залив оного, до города приближающийся, от встретившего нас с подветренной стороны внезапного сильного шквала с сильной грозой. Сын Грома возгремел для возбуждения нашего в страх Господень.
Мая 1-го, купив за требованную плату освобождение от трехдневного карантина, пополудни съехали мы все на берег и, посетив находящийся на высокой горе монастырь[147] и воздав поклонение с благоговейным святым лобызанием главы Христодула, первого обители сей во дни императора Алексея Комнина основателя, спустились вниз в древний же монастырь, стоящий на крутизне горы на расстоянии половинного пути до моря. Здесь-то святой и всехвальный апостол и друг Христа Господа, возлюбленный Иоанн Богослов, в пещере написал Евангелие, написав первее там же Апокалипсис. Пещера сия, обращенная от древних времен в церковь, и ныне существующую, сохранила весь свой первобытный вид, со сводом при входе, троечастно разсевшимся от ударившего в оный Сына Грома, за коим возгремел Божественный глас сими словами: «В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово» – в слух подвизавшегося в пещере в трехдневном посте с молитвой о вразумлении его к написанию Евангелия. Свято место дивной сей пещеры, в которой Сый и Иже Бе и Грядущий, альфа и омега, начаток и конец, явился рабу своему верному и ученику возлюбленному, и научил его судьбам Царства Своего Небесного на земле, Церкви Святой, и открыл ему тайны всех веков до скончания века.
В сем месте святейшем сподобился я, окаяннейший, совершить нощию бдение святому благовестнику, наперсному ученику Единственного Учителя (имев намерение служить и божественную литургию, но отложив оное за неимением доброй просфоры), при ощущении робости духовной несказанной. Ненавистник добра при сем, как и всегда, не оставил без смущения единомысленной единодушно молящейся братии, да обратится болезнь его на главу его. Нас же Господь да измет из сети, ею же змий запят нам распрею небратолюбно. Утром 2-го числа возвратились мы на корабль свой с миром. Апостоле, Христу Богу возлюбленне, друже, благовестиче, пророче, девственниче, сыне Божьей Матери Приснодевы! Прими мое от сердца и души приносимое тебе благодарение за милости твои богатые, яже удивил еси на мне, нищенствующем, во всякой правде; и сопутствуй мне помощью твоей во спасение мое в многотрудном пути жития сего страннического, и молитвами твоими на скрижалях сердца моего напиши Слово, о нем же возгремел еси в начале твоего благовествования