— Природа капризна и жестока, справедливость ей неведома… Следуй за нами, Хаунтэ, и спасешься от всего этого.
— Посмотрим, — пробормотал Хаунтэ. — Быть может, я так и поступлю.
— Далеко ли до Салленбодэ? — спросил Маскалл.
— Нет. Она живет под нависающей вершиной Сарклэша.
— Что произойдет сегодня? — Маскалл обращался к самому себе, однако на его вопрос ответил Хаунтэ.
— Не жди ничего приятного, несмотря на то что с тобой только что произошло. Она не женщина, а воплощение чистого секса. Твоя страсть придаст ей человеческий облик — но лишь на мгновение. Чтобы изменить ее навсегда, нужно наделить ее душой.
— Быть может, ее можно изменить навсегда.
— Для этого тебе недостаточно желать ее; она тоже должна желать тебя. Но с чего ей тебя желать?
— Обычно все выходит не так, как ожидаешь, — ответил Маскалл, покачав головой. — Нам пора в путь.
Они пошли дальше. Карниз продолжал подниматься, но, обогнув скалу, Хаунтэ сошел с него и принялся карабкаться по крутой вымоине, которая вела прямо вверх. Здесь им пришлось цепляться руками и ногами. Все это время Маскалл думал лишь о всепоглощающей сладости, которую только что испытал.
Ровная площадка наверху оказалась сухой и пружинистой. Снега больше не было, появились яркие растения. Хаунтэ резко свернул влево.
— Очевидно, мы под вершиной, — сказал Маскалл.
— Верно, и через пять минут ты увидишь Салленбодэ.
Произнося эти слова, Маскалл с изумлением отметил нежную чувствительность своих губ. Касаясь друг друга, они посылали разряды возбуждения по всему его телу.
Трава тускло мерцала. Перед путниками возникло огромное дерево со светящимися ветвями. С них свисало множество красных плодов, напоминавших фонарики, однако листьев не было. Под деревом сидела Салленбодэ. Ее дивный свет — смесь джейла и белого — мягко сиял в темноте. Она сидела, выпрямившись, скрестив ноги, и спала. На ней было удивительное кожаное одеяние, начинавшееся как перекинутый через плечо плащ и заканчивавшееся свободными штанами, не доходившими до колен. Ее руки легко касались друг друга, в одной ладони она держала наполовину съеденный плод.
Встав над ней, Маскалл принялся разглядывать ее с большим интересом. Он подумал, что никогда не видел никого и вполовину столь женственного. Плоть Салленбодэ была такой мягкой, что словно плавилась. Черты лица были столь невыразительными, что едва напоминали человеческие; только губы были полными, сочными и чувственными. Своей яркостью они напоминали всплеск живой воли в дремотной протоплазме. Неопределенного цвета волосы, длинные и спутанные, были распущены и для удобства заправлены сзади в одежду.
Корпанг выглядел спокойным и угрюмым, но двое других мужчин явно испытывали возбуждение. Сердце Маскалла гулко билось в грудной клетке. Хаунтэ потянул его и сказал:
— У меня такое чувство, будто голову отрывают от плеч.
— Что это значит?
— Однако есть в этом некая ужасная радость, — добавил Хаунтэ с болезненной улыбкой.
Он положил ладонь на плечо женщины. Та тихо проснулась, посмотрела на мужчин, улыбнулась и продолжила есть фрукт. Маскалл не думал, что она достаточно разумна, чтобы говорить. Внезапно Хаунтэ рухнул на колени и поцеловал ее в губы.
Она не оттолкнула его. Пока длился поцелуй, Маскалл потрясенно наблюдал, как меняется ее лицо. Черты оформились и стали человеческими, почти властными. Улыбка померкла, женщина нахмурилась, отшвырнула Хаунтэ, поднялась и по очереди оглядела мужчин из-под изогнутых бровей. Маскалл был последним; она долго изучала его лицо, однако ничем не выдала своих мыслей.
Тем временем Хаунтэ вновь приблизился к ней, спотыкаясь и ухмыляясь. Она молча терпела, но стоило его губам коснуться ее губ во второй раз, как он с изумленным криком отлетел назад, словно коснулся электрического провода, ударился затылком о землю и замер без движения.
Корпанг кинулся было ему на помощь, но, увидев, что произошло, не стал его трогать.
— Маскалл, быстро иди сюда!
Склонившись над Хаунтэ, Маскалл увидел, как меркнет свет на его коже. Он был мертв. Его лицо исчезло — голова раскололась надвое, словно от ужасного удара топором, и источала кровь странного цвета.
— Падение тут ни при чем, — сказал Маскалл.
— Нет. Это сделала Салленбодэ.
Маскалл быстро повернулся к женщине. Та вновь уселась на землю. Ее лицо утратило разумность, и она снова улыбалась.
ГЛАВА 19Салленбодэ
Обнаженная кожа Салленбодэ мерцала во мраке, но скрытые одеждой части ее тела были невидимы. Маскалл посмотрел на ее бездумное улыбающееся лицо и вздрогнул. Странные ощущения охватили его тело.
Корпанг заговорил из темноты:
— Она похожа на злого, смертоносного духа.
— Это было все равно что намеренно поцеловать молнию.
— Хаунтэ обезумел от страсти.
— Как и я, — тихо произнес Маскалл. — Мое тело будто наполнено камнями, и все они трутся друг о друга.
— Этого я и боялся.
— Похоже, мне тоже придется ее поцеловать.
Корпанг потянул его за руку.
— Ты окончательно лишился мужества?
Однако Маскалл нетерпеливо высвободился, нервно дернул себя за бороду и посмотрел на Салленбодэ. Ее губы подрагивали. Простояв так несколько минут, Маскалл шагнул вперед, склонился над женщиной и поднял ее на руки. Прислонил вертикально к шероховатому стволу и поцеловал.
Ледяной шок, похожий на удар ножом, сотряс его тело. Он подумал, что это смерть, и потерял сознание.
Когда он пришел в себя, Салленбодэ держала его за плечо на расстоянии вытянутой руки, всматриваясь ему в лицо мрачными глазами. Он не сразу ее узнал; это была совсем не та женщина, которую он поцеловал. Затем он постепенно понял, что это лицо вызвал к жизни поступок Хаунтэ. Маскалла охватило великое спокойствие; дурные чувства испарились.
Салленбодэ ожила. Ее кожа была упругой, черты лица — сильными, глаза властно сверкали. Она была высокой и стройной, но медлительной в жестах и движениях. Ее лицо не было красивым — вытянутое и бледное, нижнюю половину пересекал рот, подобный огненному рву. Чувственные губы, густые брови. В ней не было ничего вульгарного — она казалась царственнейшей из женщин. На вид ей было не больше двадцати пяти.
Очевидно, устав от его пытливого взгляда, она легко оттолкнула Маскалла и опустила руку, изогнув губы в длинной, напоминавшей лук улыбке.
— Кого я должна благодарить за этот дар жизни?
Ее голос был глубоким, неторопливым и странным. Маскаллу показалось, будто он спит.
— Меня зовут Маскалл.
Она жестом велела ему приблизиться на шаг.
— Послушай, Маскалл. Множество мужчин вытягивали меня в этот мир, но не могли удержать в нем, поскольку я этого не хотела. Однако ты вытащил меня сюда навеки, к добру или к худу.
Маскалл протянул руку к невидимому трупу и тихо спросил:
— А что ты скажешь о нем?
— Кто это был?
— Хаунтэ.
— Значит, Хаунтэ. Новости быстро разлетятся. Он был известным человеком.
— Это ужасное происшествие. Не могу представить, будто ты убила его намеренно.
— Мы, женщины, наделены ужасной силой, но это наша единственная защита. Мы не желаем этих визитов. Мы их ненавидим.
— Я тоже мог погибнуть.
— Вы пришли вместе?
— Нас было трое. Корпанг все еще стоит вон там.
— Я вижу слабо мерцающий силуэт. Чего ты от меня хочешь, Корпанг?
— Ничего.
— Тогда уходи и оставь меня с Маскаллом.
— Нет нужды, Корпанг. Я иду с тобой.
— Значит, это не то наслаждение? — спросил тихий, серьезный голос из темноты.
— Нет, то наслаждение не вернулось.
Салленбодэ стиснула его руку.
— О каком наслаждении вы говорите?
— О предчувствии любви, которое я недавно испытал.
— Но что ты чувствуешь сейчас?
— Покой и свободу.
Лицо Салленбодэ напоминало бледную маску, за которой скрывалось неторопливое бурное море примитивных страстей.
— Не знаю, чем это кончится, Маскалл, но пока мы будем держаться вместе. Куда вы направляетесь?
— К Адажу, — ответил Корпанг, выходя вперед.
— Но зачем?
— Мы повторяем путь Лодда, который отправился туда много лет назад в поисках света Маспела.
— Это свет иного мира.
— Ваша цель благородна. Но разве женщины не могут видеть этот свет?
— При одном условии, — сказал Корпанг. — Они должны забыть свой пол. Женственность и любовь принадлежат жизни, а Маспел — выше жизни.
— Забирай всех остальных мужчин, — ответила Салленбодэ. — Маскалл принадлежит мне.
— Нет. Я здесь не для того, чтобы вручить Маскалла любовнице, а для того, чтобы напомнить ему о более благородных материях.
— Ты хороший человек. Но вдвоем вам никогда не отыскать путь к Адажу.
— Тебе он знаком?
Женщина вновь стиснула руку Маскалла.
— Что есть любовь, которую презирает Корпанг?
Маскалл внимательно посмотрел на нее. Салленбодэ продолжила:
— Любовь — это то, что готово исчезнуть и раствориться в пустоте ради возлюбленного.
Корпанг наморщил лоб.
— Великодушная влюбленная женщина — это что-то новое.
Маскалл отстранил его рукой и сказал Салленбодэ:
— Ты думаешь о жертве?
Она посмотрела себе на ноги и улыбнулась.
— Какая разница, о чем я думаю? Скажи, вы отправляетесь сразу — или хотите сперва отдохнуть? Дорога до Адажа трудна.
— Что ты задумала? — спросил Маскалл.
— Я немного провожу вас. Когда мы достигнем хребта между Сарклэшем и Адажем, быть может, я поверну назад.
— А потом?
— Потом, если будет светить луна, вы можете оказаться на месте до рассвета. Но если нет, это маловероятно.
— Я спрашивал не об этом. Что будет с тобой, когда мы расстанемся?
— Я вернусь куда-нибудь. Возможно, сюда.
Маскалл приблизился к ней, чтобы получше изучить ее лицо.
— Ты вернешься к… прежнему состоянию?
— Нет, Маскалл, хвала небесам.
— Тогда как ты будешь жить?