– Что это было? – спросил я, мне ужасно хотелось проверить мою теорию.
– Что именно? – откликнулась она, даже не повернув головы в мою сторону.
– Мне показалось, ты что-то сказала.
Она покачала головой в искреннем, казалось, недоумении.
Я взял пульт и вернул телевизионные картинки на минуту назад.
– Что вы делаете? – спросила она.
– Извини, – сказал я. – Я кое-что упустил. Просто хочу снова это увидеть.
Трамп фанфаронит вовсю. Хиллари Клинтон голосует.
– За решетку ее, – повторила Зои.
Я выключил запись, и телевизор вновь переключился на трансляцию в прямом эфире.
– У тебя впереди четыре года злости. Четыре года ты будешь наблюдать, как Хиллари вводит свои порядки, назначает судей, очищает окружающую среду. Как, по-твоему, ты с этим справишься? Голова у тебя не взорвется от ярости?
– Прекрасно справлюсь, – ответила она. – Потому что ничего подобного не случится. Мистер Трамп победит.
– Понимаю, ты хочешь, чтобы он победил, – вздохнул я. – Но все же будь реалисткой. У него нет ни единого шанса.
– Мистер Трамп победит, – повторила Зои. – И когда он вышвырнет всех исламистов из страны, построит стену, чтобы мексиканские насильники не нападали на наших женщин, Америка опять станет великой.
– Вот так, раз-два – и величие готово? – спросил я.
– Ну, это только для начала.
Я промолчал. Я давно оставил попытки уразуметь, как мой во всех прочих отношениях вполне разумный сын мог польститься на это убогое существо, что внезапно поселилось в нашей жизни и, похоже, было твердо намерено остаться здесь навсегда. Это было просто выше моего понимания.
В дверь позвонили, и, нажав кнопку домофона, я впустил моего брата с женой. Пребывавший в прекрасном настроении Джо сиял и обеими руками держал две упаковки баночного пива, одну из них, заставив меня вздрогнуть, он поставил на «Доктора Живаго», которого я как раз читал. Бейсболка «Сделаем Америку снова великой» болталась на запястье брата, потому что его большая голова в нее не влезала, а его жена Анвин размахивала звездно-полосатым флагом, улыбаясь от уха до уха.
– Ну вы даете, ребята, – пробормотал я, качая головой.
– Как дела у нашего парня? – спросил Джо, глядя через стол, у Зои, и, как всегда, отвечая, она не пожелала оторваться от телеэкрана.
– Улетно, – сказала она. – Он победит.
– Конечно, победит, – подхватила Анвин. – Бог на его стороне. Иисус Христос самолично послал Дональда Трампа на эту Землю, чтобы он решил наши проблемы. По Его воле Трампа выберут президентом.
Я закатил глаза.
– Ты ведь не можешь искренне в это верить, правда?
– Я верю в это, – ответила Анвин. – Точно так же, как я верю в то, что глобальное потепление – выдумка либеральных левых и что атаку на Всемирный торговый центр организовал Саддам Хусейн. Знаю, ты отказываешься признавать истину, а все потому, что главенствующие СМИ и элита промыли тебе мозги. Положись на меня, через несколько часов мистер Трамп станет нашим избранным президентом.
– Ты видела результаты опроса? – спросил я.
– Опросы ничего не значат. Люди стыдятся сказать, что они голосуют за мистера Трампа.
– А ты не задумывалась, почему так?
Джо улыбнулся и сгреб меня в медвежьи объятия.
– Мы же не хотим разругаться из-за этого, брат, – сказал он. – Почти два предыдущих года мы не обходились без споров о том, кто в нашей стране самый подходящий претендент на избрание. Нам осталось потерпеть всего несколько часов. А потом все это станет прошлым.
– И слава богу, – сказал я, оборачиваясь, потому что услышал, как в двери поворачивается ключ, и в дом вошел Рэймонд. Не проронив ни слова, он прошагал мимо нас и уставился в телевизор, а затем посмотрел на всех нас и обратился к каждому поочередно.
– Отец, – начал он. – Дядя Джо. Тетя Анвин. Зои.
– Привет, – хором ответили мы.
Дома Рэймонд всегда приветствовал каждого индивидуально. Такова была одна из его причуд.
– Я забыл, что сегодня выборы, – сказал он.
– Забыл? – переспросил я. – Как тебе это удалось? Месяцами только о выборах и говорили. Посидишь с нами? И, Джо, передай мне упаковку пива из тех, что ты принес. Хочу, чтобы у меня под рукой было что выпить, когда наша страна поступит правильно, избрав на высший пост наиболее квалифицированного кандидата в истории Соединенных Штатов. Вместо, и вы это знаете сами, безграмотного расиста.
– Ты говоришь так, будто хуже не бывает, – буркнула Анвин.
– Прошу прощения, но я был занят на работе, – извинился Рэймонд.
– Но ты ведь проголосовал, да? – спросил я. – Не забыл, надеюсь?
– Я проголосовал раньше, – ответил мой сын. – На прошлой неделе.
– Хорошо, – сказал я.
– Почему мы не смотрим «Фокс Ньюз»?[156] – спросил Рэймонд.
– Он отказывается его включать, – кивнула в мою сторону Зои.
– Потому что это сплошной оксюморон, – объяснил я. – Все равно что «медвежонок коала». Или «Новый мост» в Париже вместо мост Пон-Нёф.
– Что не так с «Новым мостом»? Название как название.
– А то, что это самый старый мост в Париже.
– Не может быть.
– И тем не менее.
– Сказывается ваш либеральный уклон, – фыркнула Зои, и у меня глаза на лоб полезли.
– Ради бога, при чем тут… – попытался выяснить я, но Зои помешала мне договорить.
– Ты проголосовал за мистера Трампа, верно? – повернула она голову к Рэймонду.
– Разумеется.
– Разумеется что? – спросил я.
– Я проголосовал за мистера Трампа.
Я обомлел. Мы с сыном не часто обсуждали президентские выборы, поскольку к такого рода состязаниям он был равнодушен. Однако я полагал, что где-то в голове у него имеются мозги. Он же ученый, черт возьми, специалист по ракетным двигателям. Каким же простофилей надо быть!
– Но почему? – спросил я. – Как ты мог сделать такое?
– Я проголосовала за Трампа, – воинственно объявила Зои.
– И я, – подхватил Джо.
– И я, – поддакнула Анвин.
– Знаю, вы все заодно, – сказал я, вздымая руки к небу. – Потому что все вы идиоты. Но Рэймонд? Он мой сын! Я ожидал от него большего.
– Администрация Обамы урезала бюджет НАСА[157], – пожал сын плечами. – Мистер Трамп хочет запускать людей на другие планеты.
– Пусть лучше начнет с себя, – сказал я. – Я помогу ему деньгами, чтобы он перебрался на Марс.
– Обаме не нравилась космическая программа, потому что он мусульманин из Эфиопии, – ляпнула Анвин.
– Окей, начнем с тебя: он не мусульманин из Эфиопии, там все христиане, поэтому твой аргумент отпадает. Ты, конечно, хотела сказать, что он мусульманин из Кении, но он даже не из Кении, Обама родился и вырос на Гавайях, которые – я сверился с картой – по-прежнему часть Соединенных Штатов. Но даже если бы он был мусульманином из Кении или Эфиопии, каковым он не является, чем, скажи на милость, ему могла не угодить космическая программа?
– Этого мы пока не знаем, – ответила Зои. – Не удивлюсь, если это как-то связано с иллюминатами. Мистер Трамп прояснит ситуацию, как только займет Овальный кабинет. Он намерен демонтировать все, что понаделал Обама, а иммигрантов вышвырнуть вон.
– Его родная мать была иммигранткой! – вскрикнул я. – А если он так уж ненавидит иммигрантов, какого черта он упорно обзаводится женами из их среды?
– Он обещал увеличить нам финансирование, – сказал Рэймонд. – Он человек с амбициями. С ним мы сможем полететь куда угодно.
– Великолепно, – отреагировал я. – Он снова сделает Юпитер великим?[158]
– Это вполне исполнимо, – прокомментировал Рэймонд.
– Мы возвращаем нашу страну себе, – сообщила Анвин.
– Кто у вас ее отнимал? – спросил я. – Тот противный чернокожий?
– И его мусульманские дружки.
Я обвел глазами комнату. Нас было пятеро, и лишь один, я один проголосовал за Хиллари. И вдруг меня пронзила тревога. Неужто вся страна умом тронулась, как и те, что сидели сейчас в моей гостиной? Но, тряхнув головой, я посмеялся над собственной глупостью. Нет, конечно, нет. Дурацкая была мысль.
Хиллари снова появилась на экране.
– За решетку ее! – завопили все четверо.
Выборы стартовали, когда завершались несколько трудных для меня месяцев. Издательство, где я работал редактором, в начале года выпустило роман, написанный лесбиянкой мусульманского происхождения, и хотя поначалу книга не привлекла особого внимания, в итоге роман удостоился престижной литературной премии, и тогда организация, провозгласившая себя «Коалицией по сохранению традиционных американских ценностей», объявила бойкот книжным магазинам, торговавшим этой книгой, сочтя оскорбительным то, что вместо достойного американского автора премию получила иммигрантка, известная «сомнительными связями» с настораживающей сирийской организацией, чему, разумеется, не было представлено никаких доказательств.
На выездной предвыборной кампании Трампа спросили об этой конфликтной ситуации, и он сказал, что роман такого сорта озорница Хиллари взяла бы с собой в отпуск. Когда его спросили, прочел ли он сам эту книгу, Трамп пожал плечами и сказал: «Послушайте, я прочел все книги, окей? Наверное, нет никого, кто прочел бы больше книг, чем я, так что я об этом все знаю». На вопрос, по сути, он так и не ответил, но, кажется, для его слушателей это не имело никакого значения.
Неделей позже, на презентации романа в книжном магазине в Филадельфии в присутствии автора, в магазин вошел грузный мужчина в красной «трамповской» кепке, достал пистолет и выстрелил в писательницу. К счастью, он промахнулся, но пуля все же попортила выложенные рядом переиздания Мод Эвери[159] и стопку романов Дэнни Эйнджела[160]