Помню, как я испугал отца, удивил мою мать и друзей, когда, вернувшись в Норвегию и сдав в Зоологический музей университета свою коллекцию жуков и рыб с Фату-Хивы, заявил, что решил оставить изучение животного мира и перейти к исследованию жизни древних народов. Нерешенные загадки южных морей пленили мое воображение. Не могло быть, чтобы на них не нашлось обоснованного ответа, и я поставил себе целью прежде всего установить, кем же был этот легендарный Тики.
В течение ряда последовавших лет океанский прибой и памятники древности в джунглях жили в моем подсознании далекими туманными образами, которые неотступно сопровождали меня в работе по изучению народов Тихого океана. Однако насколько трудно проникнуть в мысли и чувства дикого народа с помощью одних только книг и музеев, настолько же трудно современному путешественнику-исследователю исчерпать всю премудрость книг, для которых достаточно одной полки.
Научные труды, записки эпохи великих открытий, богатейшие коллекции музеев Европы и Азии — всё это давало необъятный материал для той мозаики, которую я, решил собрать в одну целую картину.
С тех пор, как представители нашей расы впервые добрались до тихоокеанских островов, исследователи во всех областях науки собрали неисчерпаемое множество фактических данных как о жителях Полинезии, так и об окружавших их народах. Однако до сих пор нет единого мнения ни о происхождении этого изолированного народа, ни о причине того, что он встречается только на уединенных островах восточной части Тихого океана.
Когда европейцы впервые отважились выйти на просторы величайшего из океанов земли, они обнаружили, к своему удивлению, что посреди бескрайних морей находится множество небольших гористых островов и плоских коралловых рифов, отделенных друг от друга и от всего остального мира огромными водными пространствами. И каждый островок оказался заселенным с незапамятных времен. Красивые рослые люди встречали путешественников на берегу. Кругом бегали собаки, свиньи, куры. Откуда пришли эти люди? Они говорили на своем, непонятном для других народов языке. Наши нескромные соплеменники, присвоившие себе честь открытия этих островов, обнаружили на каждом пригодном для заселения клочке суши возделанные поля и поселения с домами и храмами. А на некоторых островах были даже найдены древние пирамиды, мощеные дороги и каменные статуи вышиной с четырехэтажный европейский дом. Однако никто не мог дать ответа на загадку: что это за народ, откуда он явился сюда?
Можно с уверенностью сказать, что попыток найти разгадку насчитывается столько же, сколько написано трудов на эту тему. Специалисты в разных областях предлагали совершенно различные решения, которые каждый раз опровергались вполне логичными доводами других исследователей, родиной полинезийцев с полным убеждением называли Малайю, Индию, Китай, Японию, Аравию, Египет, Кавказ, Атлантиду, даже Германию и Норвегию! Однако всякий раз возникало какое-нибудь неодолимое препятствие, из-за которого всё построение повисало в воздухе.
А там, где пасовала наука, выступала на сцену фантазия. Таинственные каменные истуканы острова Пасхи вместе со всеми прочими слюдами древней культуры неизвестного происхождения на этом клочке земли, лежащем в совершенном уединении как раз посередине между ближайшими на запад островами и побережьем Южной Америки, давали повод к всевозможным догадкам. Некоторые считали, что находки на острове Пасхи во многом напоминают остатки древнейших цивилизаций Южной Америки. Может быть, в незапамятные времена существовал затонувший позднее материковый «мост»? Может быть, остров Пасхи вместе со всеми теми островами Полинезии, на которых находили памятники родственного происхождения, является остатком затонувшего материка?
Это последнее предположение и сейчас кое-кто считает вполне приемлемым, однако геологи и другие специалисты относятся к нему отрицательно. К тому же, зоология доказывает весьма простым способом — на основе изучения насекомых и моллюсков, — что острова Полинезии на всем протяжении истории человечества были полностью изолированными друг от друга, как это имеет место и в наши дни.
Поэтому мы с полным основанием можем утверждать, что когда-то давным-давно, по собственной воле или вынужденно, предки полинезийцев приплыли на эти острова из других краев — либо дрейфуя по течению, либо под парусами. Больше того, внимательное изучение населения Полинезии говорит за то, что со времени переселения прошло не так уж много столетий. На островах не успели еще развиться разные языки, хотя полинезийцы и разбросаны на территории, в четыре раза превосходящей площадь всей Европы. Гавайские острова на севере этой области и Новая Зеландия на юге, острова Самоа на западе и остров Пасхи на востоке — отделены друг от друга тысячами морских миль, однако все населяющие эти острова изолированные племена говорят на диалектах одного и того же общего языка, который мы называем полинезийским. Ни на одном из этих островов не было письменности, если не считать нескольких деревянных дощечек с непонятными иероглифами, которые хранились туземцами на острове Пасхи, хотя их не могли прочесть ни они сами, ни кто-нибудь другой. Но школы на островах имелись, и в них главным предметом преподавания были поэтические легенды, — в Полинезии история и религия составляли одно и то же. Островитяне обожествляли предков и молились своим умершим вождям, ведя им счет со времен Тики. Самого же Тики они считали сыном солнца.
Почти на каждом острове знатоки старины могли перечислить поименно всех вождей со времени первого заселенна острова. В качестве мнемотехнического средства[2]они пользовались сложной системой шнуров с узлами, как это делали и инки в Перу. Современные исследователи изучили все местные родословные с различных островов и обнаружили поразительное совпадение между ними, в отношении как имен, так и числа поколений. Принимая средний возраст полинезийского поколения в 25 лет, они вычислили, что острова Полинезии были заселены не ранее начала VI века нашей эры. Позднейшая струя новой культуры и соответствующая ей новая генеалогия[3]вождей свидетельствуют о повторном, более позднем переселении на те же острова примерно около 1100 года нашей эры.
Откуда же могли исходить эти сравнительно поздние волны переселенцев? Кажется, только очень немногие исследователи учитывают такой решающий фактор, как то, что на столь позднем, относительно, этапе истории на эти острова пришел типичный неолитический[4]народ. Несмотря на поразительно высокий уровень культуры, переселенцы привезли с собой особого рода каменные топоры и множество других характерных каменных орудий, которые и получили распространение на всех островах. Здесь уместно вспомнить, что за исключением немногих изолированных лесных племен и некоторых малоразвитых народностей ни к 500, ни, тем более, к 1100 году нашей эры нигде не существовало такого народа, который обладал бы культурой, способной к дальнейшему распространению, если не считать Новый Свет, где даже самые высокоразвитые индейские народы не знали железа и пользовались каменными топорами и другими орудиями точно такого типа, какой был в употреблении на островах Полинезии вплоть до их открытия европейцами.
Многочисленные носители этих индейских цивилизаций были ближайшими соседями полинезийцев на востоке. На западе жили только дикие и примитивные народы Австралии и Меланезии, отдаленные родичи негров, а еще дальше за ними лежали Индонезия и побережье Азии, где период неолита, судя по всему, был пройден раньше, чем где-либо еще на свете.
Так получилось, что мое внимание всё больше переключалось со Старого Света, где столь многие искали разгадку и никто ее не находил, на изученные и неизученные индейские культуры Америки, о которых никто до тех пор не думал в этой связи. И что же, — на ближайшем в восточном направлении материке, там, где сегодня берег Тихого океана и прилежащие к нему горные цепи занимает южно-американская республика Перу, не было недостатка в следах, стоило только поискать. Здесь некогда жил неизвестный народ, создавший одну из самых своеобразных культур на свете, чтобы затем, еще в давние времена, буквально исчезнуть с лица земли. После него остались громадные каменные статуи, изображающие человека и похожие на подобные фигуры на островах Питкэрне, Маркизских и Пасхи, а так-же гигантские ступенчатые пирамиды, какие встречаются на Таити и Самоа. Прямо из скального массива древние зодчие высекали с помощью каменных топоров глыбы величиной с наш железнодорожный вагон и перемещали их на расстояние многих километров по неровной местности. Затем эти глыбы устанавливали торчком или нагромождали друг на друга; так возникали ворота, громадные стены и террасы — точно такие же, какие мы видим на отдельных островах Тихого океана.
Когда в Перу пришли первые испанцы, они нашли в этой горной стране великую империю инков. Инки рассказали, что колоссальные, ныне заброшенные, монументы были воздвигнуты белыми богами, жившими в стране до того, как инки взяли власть в свои руки. Исчезнувших ваятелей описывали как мудрых и миролюбивых учителей, которые пришли с севера на заре истории и обучили предков инков строительному искусству и земледелию, а также передали им свои обычаи. Они выделялись среди индейцев белой кожей, длинной бородой и высоким ростом. В конце концов они покинули Перу так же внезапно, как и пришли туда; инки сами стали владеть страной, а белые учители навсегда оставили побережье Южной Америки, исчезнув в западном направлении, среди Тихого океана.
И вот, когда европейцы впервые попали на полинезийские острова, их больше всего поразило, что многие из туземцев были почти совершенно белыми и носили бороды. На многих островах можно было увидеть целые семьи с необычайно светлой кожей, рыжими до русых волосами, серо-голубыми глазами и лицами с орлиным носом, напоминающими семитский тип. В общей же массе полинезийцы были золотисто-коричневыми, с волосами цвета воронова крыла и плоским широким носом, рыжеволосые называли себя