Во время моего длительного пребывания здесь в 65 году я познакомился с одной девушкой, что жила с тремя своими сестрами в маленьком городке Пуэрто-Плата, расположенном на другом конце острова. Каждый раз, как кто-то из семейства Трухильо приезжал в Пуэрто-Плата, все четыре сестры, молодые и красивые, вынуждены были претворяться, что заболели гриппом, лежать в постели и не выходили из дома все время, сколько длился этот визит. Если бы так случилось, что их заприметили, то они рисковали стать частью большого гарема этого семейства.
В то время, как здесь развивались революционные события, со мной произошел один презабавный случай, кстати, весьма красноречиво показывающий насколько на острове ненавидят все, что хоть как-то связано с Трухильо и его семейством.
По своей работе мне постоянно приходилось выезжать в области, охваченные революционным движением, и поскольку Васкес — тот самый шофер такси — предпочитал не ездить туда, я арендовал старенький «Фольксваген». Но однажды ко мне в отель пришел владелец радиостанции «Радио Тропикал», имя его я, к сожалению, не помню, и сказал, что за те же деньги, восемь долларов, что я платил за «Фольксваген», он готов дать мне в аренду великолепный спортивный «Тандерберд», стоявший без дела у него в гараже.
На тот момент мне подобная сделка показалась весьма привлекательной, и на следующий день он объявился на сногсшибательном красно-черном автомобиле, способном развивать скорость до двухсот километров в час и даже оборудованном кондиционером.
Как он объяснил, причина, почему он сдал мне в аренду этот автомобиль, заключалось в том, что все его деньги находились в банках, а из-за гражданской войны банки не работали.
На своем новом автомобиле я выехал прокатиться по городским улицам, и был несколько удивлен, что все оборачивались и смотрели на меня. Подобное поведение я приписал чувству восхищения, что вызывал мой автомобиль. Однако, стоило мне въехать в революционную зону, как «джип» с четырьмя вооруженными парнями преградил путь, они заставили меня выйти из автомобиля и собирались поджечь его.
Ни мои отчаянные протесты, ни мои документы, указывающие на то, что я журналист, аккредитованный при революционном правительстве и Организации Американских Государств, не произвели на них никакого эффекта и не сумели разубедить. Все, что удалось добиться от них, так это поток новых оскорблений и заявления, что это машина «олигархии» и символ тирании в стране.
Очень быстро вокруг нас, на углу, где меня остановили, собралась внушительная толпа, человек в сто, и я с ужасом наблюдал, как эти люди готовы были мой яркий «Тандерберд» превратить в кучу металлолома. Так уж получилось, что в то самое время там проходил Гектор Аристи, на тот момент вице-президент революционного правительства, с которым я был хорошо знаком. Криками я привлек его внимание и объяснил, что тут происходит.
Когда он пробрался через толпу к автомобилю, то воскликнул удивленно и, обернувшись ко мне, спросил:
— Где ты это достал?
Я объяснил, что и как, а он в отчаянии схватился за голову.
— Да ты спятил! — воскликнул он. — Это был любимый автомобиль Рамфиса Трухильо, сына диктатора. На нем он разъезжал по городу и показывал своей свите каких женщин привезти к нему, а кого нужно было ликвидировать. Это самый ненавистный автомобиль в стране и теперешний его владелец — тот, кто тебе арендовал его — держал машину у себя в гараже под замком, потому что стило ему выехать на ней, как его останавливали, а машину пытались сжечь.
Но в любом случае автомобиль этот очень уж пришелся мне по душе, и расставаться с ним совсем не хотелось.
Я выпросил у Аристи специальный пропуск, позволявший мне ездить всюду, а на бортах автомобиля написал «Пресса», «Испания», «Только что куплена», «Оставьте меня в покое», «Да, все знаю…» и так далее, и тому подобное, но, несмотря на предпринятые меры, эти и некоторые другие, в меня неоднократно швыряли камнями, но еще чаще плевали. А когда, в конце концов, начали прокалывать колеса каждый раз, как я где-нибудь парковался, то тут уж и я не выдержал, сдался и вернул автомобиль его владельцу, и пересел в свой старенький, астматичный, но надежный и верный «Фольксваген».
Чтобы хоть как-то объяснить насколько был алчен «благодетель» Рафаэль Леонидас Трухилью, достаточно сказать, что, начав свою карьеру с простого почтового служащего со скромным окладом рядового полицейского, в последний год своей жизни, в соответствии с недавними статистическими исследованиями, он уже владел 70 % производства сахара в стране, 75 % производства бумаги, 70 % табачной индустрии, 67 % производства цемента и был владельцем 22 % банковских депозитов в стране. Иными словами, в общей сложности больше половины Республики Доминикана принадлежало ему, вместе с жизнью и свободой всех ее жителей.
Глава седьмаяДолина пирамид
Пребывание мое в Доминиканской Республике оказалось более скоротечным, чем я предполагал вначале. На четвертый день мне принесли телеграмму следующего содержания:
«Прибываем суббота Кито тчк».
Подпись: Мишель, Гонзало, Хоакин, и хотя я ожидал подобного разворота событий, но, все же, предполагал, что они задержатся дней на десять. Судя по всему, они тоже торопились, и на этой неделе мы уже могли приступить к подготовке к следующему приключению, о котором мечтали очень и очень давно: поиск «Долины Пирамид» в эквадорских Андах.
Все это началось более года назад, когда во время моего путешествия по Амазонке, следуя по тому пути, которым прошел первооткрыватель этой реки Франциско де Орельяна, мне посчастливилось познакомиться с капитаном Хоакином Галиндо, в то время пилот небольшого самолета на службе у испанских миссионеров в верховьях Амазонки на территории Эквадора. На своей маленькой «Сессне», выкрашенной в красные и белые цвета, он летал над сельвой по делам и поручениям миссии в самые разнообразные места: от долины реки Напо до реки Кока, от городка Нуэво Рокафуэрте до долины реки Типутини. Монсеньор Алехандро Лабака, возглавлявший в то время миссию, передал в мое распоряжение этот самолет, чтобы я смог посетить недоступные водопады на реке Кока. Таким вот образом я и подружился с Хоакином, кто оказался не только великолепным пилотом, но и прекрасным знатоком тех труднодоступных горных склонов Анд, покрытых амазонскими джунглями.
Совместно мы совершили несколько вылетов и даже ходили искать спрятанные в джунглях хижины свирепых индейцев «аука», самое дикое и кровожадное племя во всей Южной Америке. Потом так получилось, что мы перестали видеться, и каково же было мое удивление, когда как-то утром Хоакин появился на пороге моего дома в Мадриде.
Причина его появления оказалась не менее удивительной. Он показал мне несколько фотографий, сделанных в то время, когда облетал одну долину, затерянную в Андах, в регионе отдаленном, плохо изученном и редко посещаемом.
На этой фотографии совершенно ясно можно было рассмотреть около сорока восьми пирамид, некоторые из пирамид были соединены друг с другом посредством дорог, во всяком случае это выглядело как дороги.
— Где все это находится? — спросил я его.
— Это то, что и я хочу узнать, — ответил он, — помню приблизительно где была сделана фотография и представляю как туда можно добраться.
— И ты приехал из Эквадора, чтобы рассказать мне об этом? Почему сам не пошел искать?
— Все отказались идти со мной. Ты сам знаешь как им не нравится ворошить дела «древних», мертвецов. А то, что там изображено, может оказаться либо затерянным городом, либо местом погребения. Уже несколько месяцев, как я пытаюсь организовать экспедицию, но до сих пор не нашел ни одного, кто бы согласился совершить со мной это путешествие. Потом вспомнил о тебе и приехал сюда. Не хочешь съездить туда?
— Конечно хочу, но для этого нужны деньги и еще нужны люди.
— Сколько?
— Один, может два человека. Но не больше. Слишком уж плохие у меня воспоминания о многочисленных экспедициях.
Тогда мы и решили, что нам понадобится еще два участника… ну, и… конечно же, деньги, без них организовать экспедицию не получится.
В то же самое утро мы занялись подготовкой к путешествию. Поскольку на тот момент я был режиссером на Телевидении Испании, и, чтобы далеко не ходить, я предложил им эту идею. Идея им понравилась с самого начала, и они продемонстрировали готовность принять участие в нашем проекте, но, как это часто случается, денег у них не было, «сундук» оказался пуст. Но, тем не менее, попросили подготовить детальное описание на тот случай, когда… все сложится удачным образом.
А тем временем нам нужно было найти еще двух участников. Во-первых, нам обязательно понадобился бы оператор, кто занялся съемками фильма, где я выступил бы в качестве режиссера, если такой человек вообще найдется. Но для меня выбор был очевиден: Мишель Бибин, швед, обосновавшийся несколько лет назад в Испании. Кроме того, что я уже работал с ним, в моем понимании он еще был и лучшим профессионалом на тот момент, и отличным товарищем, способным поддержать и помочь в любой час и при любых обстоятельствах.
Не хватало еще одного, последнего участника нашей группы, и, как казалось, найти его не представлялось таким уж простым делом. И не потому, что не хватало людей, готовых ринуться за приключениями — коих на самом деле предостаточно — но просто нужен был человек, которого мы знали бы очень хорошо. Одно дело планировать экспедицию, склонившись над документами и картами, удобно устроившись на диване в Мадриде, что само по себе занятие очень приятное. А вот довести все до конца — это уже совсем другое дело. В любой экспедиции, будь то джунгли, Анды или дно морское, самое сложное это не трудности, возникающие на пути, не усталость и не опасности, подстерегающие путешественников. Самое сложное и плохое, что может произойти в подобных путешествиях — это непонимание между участниками, и как результат — разочарование и раздражение по отношению к другим со всеми вытекающими из этого последствиями.