Но это еще не все — эта могила порождает один вопрос, на который до сих пор не был дан ответ: легенда о белых богах.
Существует ли какая-нибудь связь между этой могилой и захоронениями фараонов, открытых и известных нам уже много веков, между теми склепами, что также располагались под пирамидами?
Верно ли что, как это очень часто утверждается, но не в открытую, а шепотом, будто пирамиды Нового Света не были придуманы индейцами, а есть отражение египетских пирамид?
И еще один вопрос, не менее важный: возможно ли, что человеческие останки, найденные в роскошном саркофаге в таинственной гробнице под пирамидой Паленке, есть не что иное, как останки одного из главных персонажей в истории майя, возможно останки самого важного?..
Останки их белого бога?
Погребальные маски из гробницы в Паленке молча взирали на археологов, что осмелились потревожить их тысячелетний покой.
Бесценные маски бородатых старцев, чье чело было увенчано короной.
Но, несмотря на свое молчание, они все же говорили. Потому что белокожие и бородатые были теми богами, что когда-то, в глубокой древности, пришли в страну майя и принесли с собой цивилизацию. Белые боги из легенд индейцев носили бороды.
Гробница под пирамидой Паленке стала одним из самых неожиданных открытий, потом были другие, когда начали изучать все сооружение более тщательно.
На одной из стен храма был найден барельеф с изображением большого креста, отсюда и пошло его название „Храм Креста“.
А в другом храме обнаружили стилизованное изображение того же символа. На барельефе был изображен крест, основание которого представляло из себя ризому, чьи ветви-корни заканчивались листьями и лианами и обрамляли человеческое лицо. Та конструкция получила название „Храм Ветвистого Креста“.
Эти изображения почти полностью совпадают с изображением небесного древа в Восточной Азии, где точно так же демоническое лицо располагалось на пересечении элементов креста. Подобные изображения находили и на Яве.
На фресках на стенах „Храма Креста“ изображен монстр со змеиным телом и человеческим лицом. Очень часто человеческие руки держат двухголовых змей, а в их открытых пастях видны лица людей.
Драконы и змеи — это те образы, что чаще всего встречаются в искусстве Юго-Восточной Азии. Много раз мы находили изображения существ-гибридов, что олицетворяли разные божества, как то драконы или тигры с бараньими рогами в виде масок, изготовленных в Китае в 1250 году до рождества Христова.
Даже огненный змей майя, найденный в Паленке, почти что точная копия мифического морского монстра из Юго-Восточной Азии, с телом рыбы, хоботом слона и с лапами и с пальцами, что очень часто изображают держащим в пасти человеческие фигуры.
В пирамидах Паленке можно было видеть внутри храмов конструкцию, похожую на священную арку в форме креста, водруженного над портиком, с фигурами монстров, точно таких же, как в храмах Камбоджи, где ложные своды — самая обычная конструкция, что особенно часто возводили, начиная с восьмого по десятый век после рождества Христова.
И после всех находок, сделанных в Паленке, уже никто не может слепо доверять тому, что и как учат нас в школах: что именно Колумб был первым, кто открыл Америку. Совершенно очевидно, что там были и другие, задолго до того, как туда проникли люди Старого Света. Иначе как же можно объяснить удивительные совпадения до мельчайших деталей, что мы находим в произведениях искусства в обеих частях света.
Начиная с того момента, как были сделаны те открытия, люди начали по-другому смотреть на легенды про белых богов…»
Глава восьмаяСокровища Руминьяви
Когда мы, в конце концов, осознали бесполезность продолжать работы под большой «тола», и все наши мечты найти погребальную камеру подобную той, что была обнаружена в Паленке, так и остались мечтами, мы приняли решение изменить место раскопок.
К этому времени мы уже истратили большую часть времени и денег, выделенных для нашей экспедиции, но кроме глубокой ямы у основания большой пирамиды, нескольких кусков керамики и пары почти не поврежденных сосудов, мы не обнаружили ничего особенного.
Конечно же, несмотря на все это, мы достигли главной цели нашей экспедиции: мы разыскали долину, продемонстрировали, что она существует, и что полсотни захоронений находятся там в нетронутом виде, застыв в немом ожидании, что все-таки найдется тот, кто придет сюда изучать их. Проводить здесь исследования, тщательно изучать, делать какие-то заключения по поводу того, что все это такое и для чего служило — не было нашей целью, и мы это знали. У нас не было ни средств, ни времени, ни разрешения заниматься этим. С того самого момента, как мы закончили снимать фильм, что одновременно служил подтверждением всему тому, что мы здесь увидели, нашу миссию можно было считать исполненной.
Настоящие ученые должны будут прийти сюда позже, и самое лучшее, что мы могли сделать на тот момент, это убраться оттуда. Единственное, чего бы мы достигли с нашими нетрадиционными методами, так это перевернули бы там все вверх дном и возможно усложнили бы работу тем, кто придет в долину после нас. Если вообще кто-то когда-нибудь придет туда.
После таких размышлений и осознавая нашу неспособность продолжать раскопки под большой «тола», мы оставили все работы, но все же не устояли перед соблазном попробовать кое-что еще.
Мы продолжили раскопки, но под одной из маленьких «тола», где вскоре опять натолкнулись на похожую преграду из камней, но смогли пробиться сквозь нее достаточно быстро и легко. С другой стороны начали очень часто попадаться осколки керамических сосудов, а потом мы нашли лаз, за которым открылась короткая галерея. Воодушевленные мы продолжили работы, но вскоре все наши надежды рухнули. То был проход в никуда, без выхода.
Он упирался в желтый, однородный камень, который мы убрали, а за ним открылся похожий проход, что уходил в сторону, под углом к первому. Все это напоминало небольшой лабиринт, предназначенный запутать и сбить с толку тех, кто попытается добраться до самой гробницы.
И мы разочаровались.
Конечно, этому еще способствовал и дождь, постоянно усиливающийся, и, под конец, этот дождь шел уже целый день, так что солнца не было видно. Облака ползли по небу так низко, что можно было бы сказать, будто на нас не лило сверху, а мы находились «внутри» самого дождя. Облака проходили через долину, упирались в склоны гор, поднимавшихся за нашими спинами и оставались там на одном месте, накрыв нас, словно холодным и тяжелым одеялом из хлопка.
А тут еще приближалась свадьба Гонзало, и одновременно с той же скоростью у нас заканчивались деньги. Наконец, в один из вечеров, промокшие чуть ли не до костей, замерзшие, смертельно усталые, с ладоням, покрытыми мозолями, мы собрали наши пожитки, упаковали камеры, отснятую пленку, найденные сосуды и осколки керамики, и отправились в обратный путь к цивилизации.
Спустя пару дней мы уже были в «Отеле Кито». Согревшись, помывшись и отдохнув, все мы ощутили неудержимое желание вернуться к нашим любимым «тола» и продолжить копаться у них внутри, но должны были признать, что подобные действия оказались бы бесполезными.
На тот момент приключение в «Долине Пирамид» можно было считать завершенным. Возможно, когда-нибудь мы и вернемся туда во главе хорошо организованной и оснащенной экспедиции, чтобы до конца раскрыть тайну долины, но то будет совсем другая история.
И другое приключение.
А той ночью, когда я, как всегда, ставил на число 8 в казино в игре в рулетку, то неожиданно встретился лицом к лицу с доктором Мансилья, пытавшимся с тем же успехом выиграть, делая ставку на цифру 24.
Я спросил его, как идут дела с «Отелем Ягуар», и очень удивился, услышав его ответ:
— Уже закончен. Скоро состоится открытие.
И это меня очень удивило, потому что должен сознаться — никогда не думал, что этот отель когда-нибудь откроется.
Год назад, спускаясь по реке Напо, в самом центре амазонских джунглей, когда русло сделало поворот, я вдруг увидел на берегу, на возвышении, наполовину построенное здание. Вначале я не поверил глазам своим. На правом берегу Напо обитало свирепое племя Аука — самые жестокие и дикие индейцы во всей Амазонии, а на левом берегу жили ягуары. На сотни километров вокруг не было ни одного места, где жили бы цивилизованные люди, а ближайший поселок, Пуэрто-Напо, давно остался позади. По моим расчетам потребовался бы, наверное, день, чтобы добраться до маленькой миссии «Миссия дель Кока». И ни на картах, ни на каких-нибудь других планах, не значилось присутствие того одинокого здания.
Я развернул пирогу, причалил к берегу и поднялся по склону, продолжая быть уверенным, что это мираж и не более того, что все это привиделось мне с усталости.
Я начал кричать, спрашивая, живет ли кто-нибудь здесь, и на мой голос вышел высокий, нескладный мужчина, улыбаясь, он протянул мне руку.
— Проходите, проходите, — сказал он. — Я доктор Анибал Мансилья, владелец всего этого. Чувствуйте себя как дома. Пивка не хотите?
Ошеломленный, я вошел внутрь. Из холодильника, работающего от дизельного генератора, он достал пару бутылок холодного пива, и все это происходило ни где-нибудь, а посредине сельвы. Никогда я не пробовал более вкусного пива.
Не допив второй бутылки, я показал пальцем вокруг и спросил:
— Что все это такое?
— В одни прекрасный день это станет отелем, — ответил Мансилья, тоном не допускающим сомнений. — Отель Ягуар.
— Отель? Здесь? С аука под самым носом, на расстоянии броска камня?
— Аука живут на противоположном берегу, а я на этом. Я не встречаюсь с ними, а они со мной.
— Откуда вы знаете? У вас что, договор с ними? Никому никогда не удавалось поговорить с аука.
— А не надо никаких договоров и слов. Аука знают, что им принадлежит правый берег, а нам левый.
— Даже если это так… Кому в голову придет приехать сюда? Все так далеко отсюда.