— И это — город?! — воскликнул Фаренгейт, оглядываясь кругом. — Чёрт меня возьми, если я вижу хоть одно здание, хоть одного жителя.
Селенит улыбнулся.
— Все жилища горожан вырыты в склонах горы, — сказал он. — Всмотритесь внимательно, и вы заметите в скалах массу щелей, служащих вместо дверей и окон.
— По карте, через Кюир протекает река? — полувопросительно заметил Михаил Васильевич.
— Да, и по ней мы поплывём в Руартвер…
— На берегу Центрального моря? — прервал селенита старый ученый.
— На берегу Центрального моря… Оттуда мы отправимся в Маулидек, самый богатый наш город, имеющий население в несколько миллионов. Из него иногда бывает видно Землю.
— Значит, он лежит уже на другом полушарии? — спросил Гонтран.
— Нет, но он находится в поясе либрации.
— А! — произнес молодой человек, как будто бы объяснение вполне удовлетворило его. Затем, оставив профессора беседовать с Телингой, Гонтран замедлил свой шаг и поравнялся с Сломкой.
— Либрация! — недоумевающим тоном проговорил он. — Что это такое, Вячеслав?
— Эх, бедняга, ничего-то ты не знаешь, — проговорил тот. — Это просто качание Луны на своей оси, благодаря которому жители Земли имеют возможность видеть, на небольшом пространстве, то левую, то правую сторону, то верхний, то нижний полюс невидимого полушария Луны…
В это мгновение пред взорами наших героев развернулась панорама широкой реки, которую во всех направлениях бороздили суда странной формы. Не имея ничего общего по конструкции с нашими пароходами, эти лунные корабли тем не менее с удивительной скоростью двигались не только по течению, но и против течения.
Сломка был поражён.
— Неужели мы поедем в этих посудинах? — подумал он.
Догадка молодого инженера не замедлила осуществиться: Телинга крикнул, и тотчас одно из странных судов подошло к берегу. Селенит первым взошёл на его палубу, за ними последовали и наши герои. После того раздался короткий свисток, легкое клокотание воды, и судно стрелой понеслось по волнам реки.
Тут молодой инженер не вытерпел и обратился к своему проводнику с просьбой объяснить ему, каким способом двигается этот удивительный пароход.
— Способ самый простой, — с улыбкой отвечал Телинга, — и если хотите видеть его, то спустимся в трюм.
Сломка последовал приглашению селенита и увидел пред собой весьма несложный двигатель: он состоял из длинной трубы, которая засасывала воду спереди и с силой выбрасывала ее назад.
— В самом деле, — пробормотал инженер, — ничего не может быть проще. А между тем с какой скоростью мы двигаемся!..
Действительно, ход судна был настолько быстр, что уже через день путешественники прибыли в Руартвер.
— Здесь мы остановимся на некоторое время для отдыха, — сказал Телинга, — а затем тронемся далее.
— Мысль прекрасная, — одобрил американец, — нам далеко не помешает скушать основательный обед, приготовленный белыми ручками m-lle Елены. Притом я вовсе не намерен подражать здешнему солнцу, которое не ложится в течении 354 часов, — я с детства приобрел привычку спать не менее 12 часов в сутки, а вот уже 16, как мы на ногах. Предлагаю поэтому, господа, отложить наше путешествие до завтра.
Все спутники Фаренгейта единодушно присоединились к его предложению. Плотно пообедав, все они залегли спать в каютах судна, отправлявшегося в Маулидек.
Когда, проснувшись после богатырского сна, путешественники огляделись кругом, то оказалось, что они находятся у самого Маулидека. Столица Луны была единственным городом, где жилища не были вырыты в земле, подобно норам кротов, но представляли собой настоящие дома, очень странной, вполне лунной архитектуры.
— Строители этих зданий, — шутливо проговорил граф, — вероятно, кончили курс в Нормальной школе или Политехникуме… Как ты думаешь, Вячеслав?
И Гонтран показал приятелю на здания, представлявшие собой сочетание всевозможных геометрических фигур, начиная с цилиндра и кончая шаром.
— Да, — проговорил инженер, с любопытством разглядывая диковинную архитектуру, — селениты, видно, большие любители геометрии.
— Жаль только, что они не прошли курса изящных искусств: все эти постройки ужасно некрасивы.
— Для нас, любезный граф, некрасиво все, что хоть немного напоминает науку, — с улыбкой заметила Леночка.
Молодой человек взял ручку своей невесты и, смотря на нее влюблёнными глазами, прошептал:
— Что вы говорите, моя дорогая?! Вы сами разве не дочь одного из учёнейших людей в мире, — и однако я ни секунды не колебался бы назвать вас самой милой, самой прелестной…
Смущенная девушка покраснела и потупила свои голубые глазки.
— Вот если бы профессор услышал вас! — проворчал Сломка, которого бесило нежное воркованье влюбленных.
Но достойный представитель науки в эту минуту менее всего думал о своей дочери и ее женихе. Телинга представил ему директора Маулидекской обсерватории, и старик, радуясь, что нашел коллегу, немедленно вступил с ним в научный разговор. В свою очередь учёный селенит, в восторге от знакомства с обитателем Земли, хотел подольше удержать его, чтобы расспросить о тех частях неба, которые ему самому были неизвестны.
Однако Телинга категорически заявил, что если путешественники хотят успеть к месту назначения до ночи, то им не следует терять ни минуты времени. Тогда оба астронома условились, что лишь только исследования Михаила Васильевича кончатся, он вернется в Маулидек и будет здесь присутствовать на большом конгрессе всех светил лунной науки. Только при этом условием директор селенитской обсерватории и согласился отпустить своего гостя.
— Теперь, господа, отправимся к машине, которая понесет нас далее по воздуху, — обратился Телинга к нашим героям.
Следуя за селенитом, путешественники вошли на высокий холм, возвышавшийся в одном месте среди зданий Маулидека, и увидели здесь странный экипаж. Последний походил на ту повозку, в которой они приехали в Кюир, с той лишь разницей, что он был длиннее и своей формой походил на сигару.
— Это-то и есть его аэроплан? — с улыбкой недоверия проговорил Гонтран.
— Друг мой, — наставительно заметил своему приятелю Сломка, — все виденное нами должно бы заставить тебя иметь лучшее мнение о жителях Луны.
— Так ты безусловно доверяешь этой машине?
— Безусловно.
Говоря это, инженер перешагнул через борт воздушного судна. Гонтран последовал его примеру.
— А это что? — спросил ех-дипломат, указывая на огромный стеклянный баллон, занимавший центр аппарата. — Котел, что-ли?
— Увидим, — лаконично отвечал его друг.
Михаил Васильевич, Леночка, Фаренгейт и Телинга также сели на воздушный экипаж. Селенит открыл "котел", бросил в него какой-то смеси и тотчас закрыл. В то же мгновение в баллоне послышался сильный треск.
— Держитесь, — обратился Телинга к своим спутникам, — сейчас поедем!
С этими словами он отвернул один кран. Немедленно раздался громкий, продолжительный выстрел, и аппарат плавно поднялся в воздух.
Перегнувшись через барьер, Гонтран, разинув рот, спрашивал себя, не чудо ли это. Что касается Сломки, то он скоро сообразил, в чем дело, и принялся хохотать над растерянной физиономией друга.
— Неужели ты не понимаешь? — сносил наконец инженер графа. — Это очень просто: в баллоне происходит медленное сгорание взрывчатого состава; образующиеся при сгорании газы вылетают в трубу, обращённую назад, и в силу отдачи толкают аэроплан… Одним словом, этот аппарат двигается так же, как летит ракета, и вместе с тем — как бумажный змей.
— Здесь тот же принцип, что и в вашем паровом аэроплане, — вмешался в разговор Михаил Васильевич.
— Ага, понимаю! — кивнул головой жених Елены, принимал глубокомысленный вид.
Между тем чудесный снаряд летел с удивительной скоростью. Различные части лунной территории мелькали так быстро, что путешественникам едва можно было разглядеть их.
Сначала аэроплан пронесся над огромным каналом, который соединял два лунных океана. Леночка шутя дала ему название Панамского.
— Да, вероятно, среди селенитов есть свои Лессепсы[8], — подтвердил Гонтран.
За каналом следовал громадный лес, покрывавший берег Центрального океана. Широкая река разрезала его зелёную площадь на две части. Далее потянулись обширные равнины, делавшиеся с каждой милей все холмистее. Наконец, на горизонте показалась зубчатая линия высоких гор, из которых одна особенно кидалась в глаза своей величиною.
Это был Провотн, величайшая из огнедышащих гор Луны. Громадный кратер этого лунного Котопахи, имевший не менее мили в диаметре, со страшной силой выбрасывал до самых границ атмосферы камни, лаву, целые скалы.
— Вот где хорошо бы, — заметил Гонтран, — получить обратный билет на проезд до Земли.
— Действительно, — подтвердил старый учёный, — Сила этого вулкана совершенно достаточна, чтобы добросить наш вагон до пояса земного притяжения. К несчастию, эта сторона Луны никогда не видит Земли.
С этими словами профессор взглянул на молодого человека, чтобы узнать, шутя или серьезно он говорил.
Телинга, управлявший аппаратом, тем временем направил его на север, и путешественники пронеслись над обширным морем.
— Куда мы теперь летим? — спросил его Михаил Васильевич.
— Прямо в Туг, — отвечал селенит, — нам нужно запастись взрывчатым составом…
Однако лишь через 36 часов безостановочного полета аэроплан достиг этого места. Путешественники увидели под ногами значительный город, стоявший посреди болот на берегу реки.
— Как это похоже на наш Пинск! — проговорил старый ученый, созерцая панораму Туга.
Возобновив запасы, пассажиры аэроплана вновь пустились в путь…
Уже двенадцать земных дней продолжалось их путешествие. Солнце все более и более склонялось к горизонту и готово была совершенно спрятаться за него, чтобы погрузить обитаемое полушарие Луны в 354-часовую ночь. Наши герои спешили к этому моменту достигнуть полюса, чтобы их пребывание на видимой стороне Луны как раз совпало с этим периодом.