И вот несчастный Чжу Ба-цзе, с трудом пробираясь вперед, встретил целую толпу духов, преградивших ему дорогу.
– Эй, что ты за человек? – окликнули они его.
Дурень поднял голову, навострил уши и тут увидел, что перед ним духи. Придя в замешательство, он подумал: «Если я скажу им, что я монах и иду за священными книгами, они непременно схватят меня и уведут к себе. Скажу лучше, что я путник». Духи доложили об этом своему начальнику. Однако среди тридцати духов были такие, которые хорошо разбирались в делах. И вот один из них сказал:
– Начальник, а ведь этот монах похож на Чжу Ба-цзе. – И дух велел показать изображение.
Увидев рисунок, Чжу Ба-цзе окончательно растерялся и сказал:
– Не удивительно, что я все время ощущал какую-то слабость. Оказывается, они вызвали мою душу, чтобы передать мое изображение.
Один из подчиненных духов пикой подправил рисунок, а князь с Серебряными рогами, указывая на рисунок, сказал:
– Вот этот, на белом коне, – Танский монах. Тот, у которого лицо обросло шерстью, – Сунь У-кун.
– О небо! – взмолился Чжу Ба-цзе. – Хоть бы меня там не было. Я принесу тебе в жертву трех жертвенных животных47 и двадцать четыре фэня вина, – бормотал он, принося обет.
– Вон тот, черный, с длинным лицом – Ша-сэн, а этот, с длинной мордой и большими ушами, – Чжу Ба-цзе.
Услышав свое имя, перепуганный Чжу Бa-цзе втянул голову в плечи.
– Ну-ка, монах, покажи свою морду, – приказал дух.
– Я отроду такой, – отвечал Чжу Ба-цзе.
Тогда дух приказал своим подчиненным взять крюк и вытащить голову Чжу Ба-цзе. Тут Чжу Ба-цзе уже не на шутку переполошился и, вытягивая голову, сказал:
– Ну, мое это изображение, и ладно. Вот я! Если хотите посмотреть, смотрите, зачем же крюк?
Убедившись, что перед ним Чжу Ба-цзе, дух выхватил меч и взмахнул им. Однако Дурень успел защититься своими граблями и сказал:
– Сынок! Не будь невеждой! Ну-ка, познакомься с моими граблями!
– Этот монах лишь недавно принял постриг, – смеясь сказал волшебник.
– Сынок! – снова крикнул Чжу Ба-цзе. – А откуда это тебе известно?
– Раз ты орудуешь такими граблями, – сказал дух, – значит, ты работал на огородах и в поле. А потом украл эти грабли. – Где уж тебе знать, щенок, что у меня за грабли? – рассердился Чжу Ба-цзе. – Разве можно сравнить их с обыкновенными граблями!
Огромные зубья похожи на когти дракона,
Остры, как у тигра, сверкают златою резьбою.
Встречаясь с достойным противником, вихрь подымают
И, с равным встречаясь, огнем раскаляются боя.
Сметая преграды, ловя чародеев-злодеев,
Те грабли в пути защищают святого монаха,
Движением тьму вызывают, рождая туманы:
И звезды и солнце скрываются в тучах от страха.
Ударят Тайшаньскую гору – пугаются тигры,
Моря взбаламутят – и в ужас приходят драконы,
Пускай ты владеешь немалой волшебною силой,
Но девятикратно проколот, падешь, пораженный.
Однако дух ничуть не испугался и, прекратив перебранку, выхватил свой семизвездный меч и начал биться с Чжу Ба-цзе. И вот на горе между ними разгорелась битва. Уже раз двадцать схватывались противники, однако все еще нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Чжу Ба-цзе рассвирепел и бился не на жизнь, а на смерть. А дух, глядя на Чжу Ба-цзе, который грозно поднял уши, брызгал слюной, размахивал граблями и что-то выкрикивал, немного струсил и сделал знак остальным духам ринуться в бой.
Сражаясь с волшебником один на один, Чжу Ба-цзе еще держался. Но когда в бой ринулись остальные духи, он растерялся, потерял способность отражать удары и, чувствуя, что терпит поражение, бежал с поля боя. Но тут с ним произошла беда. Дорога была неровная, а бежал он опрометью, запутался в зарослях и упал.
С трудом поднявшись, он хотел бежать дальше, но один из духов сбил его с ног, и Чжу Ба-цзе снова полетел кубарем. Тут на него навалилась толпа духов: один схватил его за щетину, другой – за уши, кто тащил за ноги, кто за хвост, и все вместе уволокли его в пещеру.
И, увы! Поистине можно сказать:
И с одним нечистым духом
Трудно справиться в напасти,
Как же трудно пересилить
Сразу тысячу несчастий!
О дальнейшей судьбе Чжу Ба-цзе вы узнаете из следующей главы.
Глава тридцать третья,повествующая о том, как последователи ложного учения ввели в заблуждение Танского монаха и как высшие небесные силы помогли паломникам избавиться от гибели
Итак, дух доставил Чжу Ба-цзе в пещеру.
– Дорогой брат! Одного поймали! – сказал он своему начальнику.
– Тащите его сюда, я посмотрю, – отвечал тот.
– Да вот он, видите?
– На сей раз ты ошибся, дорогой брат, – молвил старший дух. – От этого монаха никакого толку не будет.
– Господин, – сказал, осмелев, Чжу Ба-цзе, – раз я никуда не гожусь, отпустите меня. Ведь я не человек!
– Зачем его отпускать? – возразил второй дух. – Польза от него хоть и невелика, но все же он ученик Танского монаха. Зовут его Чжу Ба-цзе. Давайте разденем его, посадим в пруд, а потом очистим от шерсти и приготовим из него закуски. Когда же наступит пасмурная погода, мы будем попивать вино и закусывать им.
«Ну, теперь все пропало! – решил Чжу Ба-цзе. – Пойду на закуску чертям!»
Мы не будем подробно рассказывать о том, как духи потащили Чжу Ба-цзе к пруду и бросили его в воду.
Вернемся сейчас к Трипитаке. Он сидел на склоне холма, и на душе у него было очень тревожно. Уши у него горели, глаза беспокойно бегали.
– Сунь У-кун, – сказал он наконец, – что же это Чжу Ба-цзе так долго не возвращается?
– Вы до сих пор не знаете, что это за существо, – сказал Сунь У-кун.
– Что же он за существо? Расскажи.
– Если бы в этих горах были какие-нибудь духи, он и шагу не сделал бы, а изобразил бы из себя героя и прибежал к нам с какими-нибудь новостями. Видимо, никаких духов здесь нет, и он идет спокойно вперед.
– Где же мы встретимся? – забеспокоился Трипитака. – Ведь здесь кругом горы, глушь. Это не город, не селение.
– Не беспокойтесь, учитель, – сказал Сунь У-кун. – Садитесь, пожалуйста, на коня. Дурень ленив и, конечно, не мог уйти далеко. Подстегните коня, и мы скоро догоним его, а там пойдем все вместе.
Трипитака послушался Сунь У-куна и сел на коня, Ша-сэн взял вещи, а Сунь У-кун, как всегда, отправился впереди.
Между тем старый дух сказал своему верному помощнику:
– Раз тебе удалось поймать Чжу Ба-цзе, значит, где-то здесь должен быть Танский монах. Сходи еще раз и поищи как следует. Только смотри не упусти его.
– Я мигом, – отвечал тот и, взяв с собой пятьдесят духов, отправился в горы…
Идя по дороге, он вдруг заметил радужные облака и почувствовал, что воздух напоен чудесным ароматом.
– Танский монах здесь, – сказал дух.
– Где же он? – спросили остальные духи. – Когда приближается безгрешный человек, появляется радужное сияние, когда скверный – воздух наполняется зловонием. А Танский монах – человек весьма почтенный, он – небожитель, сошедший на землю. Целых десять поколений он совершенствовал себя, и Танский император сделал его своим приближенным.
Однако остальные духи ничего не видели.
– А вот и он, – указывая на облака, сказал дух.
И как только он поднял руку, Трипитаку пробрала дрожь. Затем дух еще раз показал на него, и Трипитака снова задрожал. Так было три раза. Чувствуя в душе смутное беспокойство, Трипитака сказал:
– Ученики мои! Что это меня все время в дрожь бросает?
– Видимо, у вас желудок не в порядке, – сказал Ша-сэн. – Вот от этого и в дрожь бросает.
– Глупости ты говоришь, – сказал Сунь У-кун. – Просто мы зашли в дикие горы, и учитель слегка беспокоится! Ничего не бойтесь. Я со своим посохом пойду вперед и буду защищать вас.
И наш чудесный Сунь У-кун взмахнул своим посохом. Три раза он поднял его вверх, четыре раза опустил вниз, пять раз взмахнул им влево и шесть раз вправо. Проделываемые им движения полностью соответствовали древним военным уставам и были до того совершенны и необычны, что наблюдавший все это Трипитака был поражен. Такое редко встретишь даже в войске больших государств. Дух, который видел все это с горы, был до того напуган, что у него душа ушла в пятки, и он едва слышно пролепетал:
– Я давно уже слышал о Сунь У-куне, но только сейчас мне удалось убедиться в том, что не зря о нем идет такая слава.
– Господин наш, – обступив своего повелителя, молвили духи. – С какой стати вы превозносите достоинства других и умаляете свои собственные?
– Волшебная сила Сунь У-куна необъятна, – отвечал старший дух. – Поэтому отведать мяса этого монаха нам не удастся.
– Раз вы не можете одолеть его, – отвечали духи своему начальнику, – давайте отправим посланцев к нашему повелителю с просьбой прислать сюда все наши силы; тогда мы вместе нападем на Сунь У-куна и заставим его сдаться.
– Вы, что же, не видите, что против его посоха не устоит и многотысячное войско, – сказал им повелитель. – А у нас в пещере наберется не больше пятисот воинов. Разве с такими силами мы справимся с ним?
– Ну, в таком случае нам действительно нечего думать о том, чтобы отведать Танского монаха. Да и этого Чжу Ба-цзе держать здесь нет смысла, надо его сейчас же освободить.
– Захватить мы его захватили, а вот как освобождать будем? – спросил старший дух. – Как бы там ни было, Танского монаха нам непременно надо отведать, однако сейчас это невозможно.
– Что же, будем ждать еще несколько лет? – спросили младшие духи.
– Зачем тратить так много времени? – отвечал начальник. – Танского монаха можно заполучить лишь хитростью, а не силой. Если же мы будем надеяться на одну только силу, нам не то что отведать, а и понюхать мяса этого монаха не удастся. Надо тронуть его сердце. Только таким путем мы сможем захватить его.