Выслушав его, начальник стражи тотчас же отправился в парадную приемную и, склонившись перед троном, доложил:
– У ворот дворца сидят пятеро монахов. Они говорят, что идут по велению китайского императора великих Танов в Индию поклониться Будде и попросить у него священные книги. Сейчас они явились сюда, чтобы получить разрешение на выезд. Однако они не осмелились войти сразу и ждут ваших указаний.
Правитель-волшебник приказал ввести их. Танский монах со своими учениками вошел во дворец. Вместе с ними шел и вернувшийся к жизни император. Грусть не покидала его и по щекам безудержно текли слезы.
«Какое горе! – думал он. – Кто мог подумать, что мои неприступные владения, обнесенные железными стенами, будут так вероломно захвачены?»
– Не надо отчаиваться, ваше величество, – стал утешать его Сунь У-кун. – Не то кто-нибудь заметит и разгадает нашу тайну. Посох, который находится у меня в ухе, чем-то обеспокоен. Сегодня он, несомненно, покажет себя и покончит с этим волшебником. Скоро вы снова станете править своими владениями.
Император не посмел ослушаться, утер краем одежды слезы и решительно пошел за остальными прямо в зал для приемов.
Там они увидели военных и гражданских сановников, выстроившихся в два ряда, и множество придворных. У всех был строгий и торжественный вид и величественная осанка. Сунь У-кун подвел Танского монаха прямо к трону и остановился неподвижно. Сановники пришли в ужас от такого поведения.
– Этот монах груб и невежествен! – говорили они между собой. – Как смеет он не воздать почести нашему государю? Что за бесцеремонность!
– Откуда явился этот монах? – раздался тут голос мнимого государя.
– Мы идем из Китая, из страны Наньшаньбучжоу, – с достоинством отвечал Сунь У-кун. – По повелению нашего императора мы должны пройти в храм Раскатов грома в Индии, поклониться Будде и попросить у него священные книги. Но, прибыв сюда, мы не осмелились следовать дальше без разрешения. Вот зачем мы и явились к вам.
– Что же из того, что вы прибыли из Китая! – выслушав его, рассерженно сказал государь. – Я не вассал вашего императора и никаких связей с ним не поддерживаю. Как же вы осмелились не воздать полагающиеся мне почести?
– Наша страна управляется династией, поставленной небом, и издавна известна, как первое государство в мире. Ваше же государство второразрядное и окраинное. Еще в древности говорили: «Император Китая является отцом и господином, государь же второстепенной страны – его подчиненный и сын». А вы не только не встретили нас как следует, а еще требуете, чтобы я совершал перед вами поклоны?
Услышав это, волшебник-государь рассвирепел.
– Уберите этого монаха! – крикнул он.
В тот же миг все придворные бросились на Сунь У-куна. Но Сунь У-кун выбросил вперед руку и крикнул:
– Ни с места!
Этим магическим жестом Сунь У-кун мог любого человека пригвоздить к месту. И поистине все, кто был в зале, превратились в деревянных или глиняных истуканов.
Увидев, что ни один из придворных не может двинуться с места, волшебник вскочил, спрыгнул с трона и бросился к Сунь У-куну, пытаясь задержать его.
«Чудесно! – подумал Сунь У-кун. – Все идет так, как я и хотел. На этот раз, будь у тебя хоть чугунная башка, я проломлю ее своим посохом».
И только было он собрался осуществить свою угрозу, как появился невольный спаситель волшебника. И кто бы, вы думали, это был? Не кто иной, как наследник императора страны Уцзиго. Схватив государя-волшебника за полу его одеяния, он опустился перед ним на колени и сказал:
– Государь-отец, не гневайтесь.
– Что ты хочешь сказать, сын мой? – спросил волшебник.
– Разрешите доложить вам, государь-отец, – отвечал принц. – Еще три года назад я слышал, что по повелению Танского императора из Китая в Индию отправлен один почтенный монах, который должен поклониться Будде и испросить у него священные книги. Сейчас он здесь. Государь-отец, вы снискали себе уважение и славу. Но, если вы прикажете казнить этих монахов, боюсь, как бы не вышло неприятности. Когда слухи об этом дойдут до Танского императора, он, несомненно, разгневается. Подумайте сами: став императором, Ли Ши-минь76 объединил всю страну, однако на этом не успокоился и предпринимает военные походы даже за море. Если он узнает о том, что вы, государь, казнили священного монаха, его побратима, он, несомненно, пойдет на вас войной. Что вы тогда станете делать? Войска у вас мало, полководцы слабы. Вы раскаетесь, но будет поздно. Государь-отец мой! Умоляю вас, послушайте моего совета, пусть эти монахи расскажут вам свою историю, узнайте, почему они не поклонились вам, а потом будете их наказывать.
Дело в том, что наследник опасался, как бы не нанести вред Танскому монаху, и решил оттянуть время, даже не подозревая, что Сунь У-кун собрался покончить с волшебником сейчас же. А волшебник внял словам принца и крикнул:
– Эй вы, монахи, давно вы из Китая? И для чего Танский император послал вас за священными книгами?
– Наш учитель – побратим самого Танского императора, – с гордостью отвечал Сунь У-кун, – прозвище его Трипитака. Первый министр Танского императора, Вэй-чжэн, выполняя волю неба, должен был во сне казнить дракона реки Цзинхэ. Танский император во сне посетил Царство смерти и, вернувшись на землю, устроил торжественное моление о невинно загубленных, неприкаянных душах. Наш учитель – великолепный знаток священного писания, славится своими добрыми делами, вот он и получил приказ бодисатвы Гуаньинь отправиться на Запад. Наш учитель – человек высоких устремлений, глубокого душевного благородства и красоты, он до конца предан своей стране, поэтому Танский император и обратил на него свой благосклонный взор. Все это происходило в третий день до полной луны девятого месяца, в тринадцатый год правления Чжэнь-гуань77 Танской династии. Покинув Китай, он достиг горы Усиншань, там повстречался со мной и сделал меня своим старшим учеником. Имя мое – Сунь У-кун. Когда мы с учителем дошли до селения Лао-гаочжуан в государстве Усыго, он взял себе второго ученика по имени Чжу Ба-цзе. А у реки Сыпучих песков – третьего ученика по имени Ша-сэн. И вот несколько дней назад, в выстроенном по повелению императора монастыре Баолинь, мы приняли еще одного ученика-послушника, специально для переноски вещей.
Выслушав все это, мнимый правитель не осмелился обыскивать Танского монаха и, зло глядя на Сунь У-куна, стал задавать ему всякие каверзные вопросы:
– Итак, вначале Танский монах отправился в путь один. Затем он принял трех учеников. Они не вызывают у меня подозрений. Что же касается четвертого, то в нем я не уверен. Его, несомненно, похитили. Как его зовут? И есть ли у него монашеское свидетельство? Ну-ка, пусть подойдет сюда и расскажет.
Услышав это, настоящий правитель страны Уцзиго задрожал от страха.
– Что же я буду говорить?
– Не бойтесь, – шепнул ему Сунь У-кун. – Я буду отвечать вместо вас.
После этого наш прекрасный Великий Мудрец уверенно выступил вперед и, обращаясь к волшебнику, громко сказал:
– Ваше величество, этот даос глух и нем. Однако в молодости он бывал в Индии и знает туда дорогу. Я знаю всю его жизнь и прошу ваше величество милостиво разрешить мне рассказать все вместо него.
– Что же, – согласился император, – говори, но только всю правду, не то я накажу тебя по заслугам.
И Сунь У-кун начал рассказывать:
Послушник на допросе был
И дряхл, и нем, и глух;
Он достоянье потерял,
И разум свой, и слух.
Он родом был из этих мест;
Случился недород:
Такая засуха была,
Что погибал народ.
Наложен был великий пост
На бедную страну:
Никто руки не простирал
Ни к мясу, ни к вину;
Курили люди фимиам,
Молились о дожде,
Но не было на сотни ли
Ни облачка нигде.
И вдруг тогда с горы Чжуншань
Спустился чародей,
Он увидал, что вся страна
Томится без дождей.
И вызвал ветер он и дождь,
Послушника ж столкнул
На дно колодца, чтобы тот,
Несчастный, утонул.
На императорский престол
Взошел тот чародей,
И сходством с государем смог
Он обмануть людей.
Но хорошо, что я пришел:
Послушник воскрешен,
Теперь с учителем моим
Пойдет на Запад он.
И послушания обет
Учителю принес;
Он – настоящий государь,
Волшебник же – даос.
Выдававший себя за правителя волшебник до того был напуган, услышав эти слова, что сердце его затрепетало, словно сердце попавшего в беду олененка. Он покраснел, резко повернулся и хотел бежать, так как при нем не было никакого оружия. Начальник дворцовой охраны, у которого на поясе висел меч, под действием чар Сунь У-куна стоял на месте как вкопанный. Подскочив к нему, волшебник выхватил у него меч и, взмыв на облако, унесся ввысь.
Увидев это, Ша-сэн был взбешен, а Чжу Ба-цзе начал громко бранить Сунь У-куна.
– Что же ты тут разглагольствовал? – кричал он. – Надо было схватить его, и все. А теперь где его искать?
– Что без толку кричать, братья мои, – успокаивал их Сунь У-кун. – Пусть лучше наследник поклонится отцу, а супруга – своему мужу.
Сказав это, Сунь У-кун произнес заклинание и снял чары со всех придворных.
– Пусть все воздадут должные почести своему настоящему повелителю. Расскажите им, что произошло. А я отправлюсь на поиски волшебника.
– Смотрите, хорошенько охраняйте государя, государыню, наследника и нашего учителя! – наказывал он Чжу Ба-цзе и Ша-сэну. В этот момент он сам уже исчез и был слышен лишь его голос.
Сунь У-кун взвился на девятое небо и стал внимательно оглядываться вокруг. Вдруг он заметил волшебника, который бежал на северо-восток. Сунь У-кун вмиг нагнал его и крикнул: