– Говорю вам, что мы не брали оружия, – твердо произнес Сунь У-кун. – Идемте на поиски! – добавил он.
Все направились во двор усадьбы, под навес, но там не нашли даже следов оружия.
– Уверен, что это негодяи-кузнецы украли! – заявил Чжу Ба-цзе. – Отдайте назад живей! – закричал он. – Будете мешкать, убью вас! Убью!
Кузнецы в смятении стали отбивать земные поклоны и проливать слезы.
– О небо! Мы до того измучились от непрерывной работы, что ночью заснули. На рассвете встали, смотрим, а оружия нигде нет. Мы ведь простые смертные, разве под силу нам поднять ваше оружие? Умоляем вас, отцы родные, пощадите нас! Пощадите!
Сунь У-кун помолчал, а затем с досадой произнес:
– Мы сами виноваты! Надо было показать оружие и тут же унести его с собою. Как только мы решились оставить его здесь? Скорей всего, какой-нибудь дурной человек, который не спит по ночам, заметив сияние, излучаемое нашим драгоценным оружием, сегодня ночью похитил его.
Но Чжу Ба-цзе не поверил Сунь У-куну и продолжал настаивать на своем.
– Что ты говоришь, брат! – сказал он. – Откуда может взяться дурной человек в такой мирной стране, да притом не где-нибудь в глуши или в горах? Несомненно, что кузнецы скрывают правду: они, очевидно, заметили сияние от нашего оружия и решили, что оно очень драгоценное. Ночью они вышли из усадьбы, сговорились с шайкой грабителей и сообща украли оружие. Отдавайте же скорей! – закричал он, обращаясь к кузнецам. – Не то я поколочу вас!
Но мастера, не переставая кланяться, клялись и божились, что не брали оружия.
В это время появился сам князь. Узнав, что случилось, он от страха изменился в лице и долго не мог прийти в себя, только стонал да охал. Наконец он проговорил:
– Священные наставники! Подумайте сами! Ведь ваше оружие не простое. Его не сдвинут с места даже сто человек! К тому же пять поколений моего рода правили в этом городе, и я осмелюсь сказать, не ради красного словца или бахвальства, что мы заслужили доброе имя и прославились далеко за пределами округа. Жители города, как военные, так и гражданские, мастеровые и ремесленники, – все боятся нарушать мои правила и законы и ни в коем случае не позволят себе скрывать правду. Подумайте хорошенько, как могло пропасть оружие.
– Нечего тут раздумывать, – усмехнулся Сунь У-кун. – Не надо также мучить подозрениями бедных кузнецов. Позволь спросить тебя, правитель, есть ли где-нибудь в твоем уезде какие-нибудь горы или леса, в которых водятся оборотни?
– Ты очень разумно поступил, задав этот вопрос, – ответил правитель уезда. – К северу от нашего города находится гора Барсова голова и в горе – пещера Пасть тигра. Одни говорят, что в этой пещере живет праведный отшельник, другие – что там водятся волки и тигры; ходят также слухи, что там обитает какой-то оборотень. Однако я никогда там не был и ничего точно не знаю.
Сунь У-кун рассмеялся.
– И этого достаточно, – сказал он. – Теперь ясно, что оружие украл дурной человек, который живет в пещере. Он узнал, что здесь находятся драгоценные сокровища, и ночью похитил их.
Затем Сунь У-кун обратился к своим спутникам:
– Чжу Ба-цзе, Ша-сэн! Оставайтесь здесь и берегите нашего наставника! Охраняйте также весь этот город, а я быстро вернусь.
Кузнецам же он приказал поддерживать огонь в горнах и продолжать работу.
Молодец Царь обезьян! Простившись с Танским монахом, он со свистом умчался и исчез из виду. В один миг достиг он горы Барсова голова, которая, как оказалось, находилась всего в тридцати ли от города. Сунь У-кун поднялся на самую высокую вершину, чтобы оглядеть всю местность. Воздух был насыщен зловонными испарениями. Значит, где-то здесь поселился дьявол или оборотень.
Как дракон-исполин,
Извивается длинный хребет,
Голый гребень вздымая.
Бесконечной грядою
Гора по земле разлеглась,
Целый край обнимая,
Островерхие пики
Крутыми рядами торчат,
В небо дерзко вонзаясь.
По отвесным ущельям
Стремительно льются ручьи,
С высоты низвергаясь.
У подножья лужайки
Чудесной травой поросли
Вдоль отлогого ската,
И покрыта земля
Пестротой небывалых цветов,
Как парчою богатой.
Вековых кипарисов
И сосен, прямых, как стрела,
Строй сомкнулся зеленый.
Кроны древних деревьев
И рощи бамбука шумят,
Забираясь на склоны.
Стрекотанье сорок,
Горных воронов сумрачный грай
Слышен там над обрывом.
Дикий аист трубит,
И в ответ ему хор обезьян
Вторит плачем тоскливым.
Под нависшей скалой
Так привольно с подругой пастись
И оленям и лосям.
Пары лис и енотов
Резвятся в колючих кустах
Под отвесным утесом.
Грозно дыбится кряж,
Как дракона волнистый хребет,
Острый гребень подъемля.
Сто отрогов его,
Извиваясь, расходятся врозь
И уходят под землю.
От холмов Юйхуа[42]
Начинается главная цепь,
Вдаль стремясь величаво.
С древних лет
Не смолкает об этой великой горе
Легендарная слава.
Внимательно оглядывая местность, Сунь У-кун вдруг услышал человеческие голоса где-то за горой. Он быстро обернулся и увидел двух оборотней с волчьими головами. Они шли в северо-западном направлении и о чем-то громко разговаривали.
«Не иначе как это оборотни, посланные в дозор, – решил Сунь У-кун. – Надо пойти за ними, подслушать, о чем они говорят, и узнать, в чем дело».
Прищелкнув пальцами, Сунь У-кун прочел заклинание, встряхнулся и превратился в мотылька. Расправив крылышки и порхая, он догнал оборотней. Мотылек из Сунь У-куна получился великолепный. Вот послушайте.
Парой крылышек он наделен,
Белоснежных, как пудра.
Два серебряных усика
Блещут в сиянии утра.
То несется стремительно,
Ветром подхваченный резким,
То задумчиво, медленно
Кружится в солнечном блеске.
Через речки летит,
Перепархивает через кручи
И соцветий раскрывшихся
Запах впивает летучий.
Ароматы крадет
И пыльцу по пути собирает,
Беззаботно и весело
С ивовым пухом играет.
Грациозный, живой,
Полный света и радостной дрожи,
Лепестки своих крылышек
Он то раскроет, то сложит.
Летая прямо над головами оборотней, мотылек прислушивался к их разговору.
– Дружок! – громко воскликнул один из них. – Нашему великому князю чертовски везет. В позапрошлом месяце раздобыл себе красотку и теперь забавляется с ней в своей пещере, а вчера ночью достал замечательное оружие трех видов, настоящий клад, которому даже цены нет! Завтра утром он устраивает пир в честь волшебных граблей, то-то мы полакомимся!
– Да и нам изрядно подвезло, – отозвался другой оборотень. – Дали нам двадцать ляпов серебра на покупку свиней и баранов. Сейчас придем на рынок и первым делом выпьем несколько сосудов вина. К счету на покупку сделаем приписку, заработаем на этом деле два-три ляна и купим себе ватную одежду на зиму. Ладно?
Оборотни, смеясь и разговаривая, вышли на большую дорогу и помчались словно на крыльях.
Сунь У-кун очень обрадовался, услыхав, что будет устроен пир в честь волшебных граблей. Он хотел было убить оборотней, но решил, что они не виноваты, к тому же у Сунь У-куна не было оружия. Обогнав оборотней и приняв свой первоначальный облик, Сунь У-кун встал посреди дороги, поджидая их. Когда оборотни увидели его и подошли вплотную, он дунул на них своим волшебным дыханием и прочел заклинание: оборотни остановились как вкопанные и больше не двигались с места. Они застыли, упершись ногами в землю, вытянувшись вперед с выпученными глазами, не успев вымолвить ни слова. Сунь У-кун повалил их наземь, обыскал и действительно нашел двадцать лянов серебра в мешочках, привязанных к поясу. Там же у каждого лежали таблички, покрытые белым лаком. На одной было написано: «Плут-чудак», а на другой – «Чудак-плут».
Великий Мудрец взял серебро, отвязал таблички и направился обратно в город. Прибыв в усадьбу князя, он приветствовал Танского монаха, а также всех больших и малых чиновников, затем мастеровых и рассказал все, что произошло.
Чжу Ба-цзе начал радостно смеяться:
– Должно быть, мое сокровище излучает самое яркое сияние, а потому в честь его и устраивается пир, для которого послали купить свиней и баранов. Но как же теперь отнять его у оборотня?
– Придется нам троим пойти на выручку, – отвечал Сунь У-кун. – Серебро, предназначенное на покупку живности, мы отдадим в награду мастерам, а у правителя уезда попросим несколько свиней и баранов. Ты, Чжу Ба-цзе, превратишься в оборотня по имени Плут-чудак, а я – в оборотня по имени Чудак-плут, а Ша-сэн пусть нарядится торговцем, продающим скот. Мы пройдем к пещере Пасть тигра и попытаемся проникнуть в нее. Там каждый из нас, как только представится случай, возьмет обратно свое оружие, мы истребим всех оборотней, а потом вернемся сюда, соберем поклажу и отправимся в дальнейший путь.
– Прекрасно! Замечательно! Восхитительно! – смеясь, восклицал Ша-сэн. – Не будем медлить! Идемте скорей!
Князь одобрил этот хитроумный замысел и велел своим служащим купить восемь свиней и пять убойных баранов.
Ученики Танского монаха простились со своим наставником, вышли за город и там занялись волшебством превращений.
– Брат, – обратился Чжу Ба-цзе к Сунь У-куну, – я не видел, каков из себя оборотень Плут-чудак, как же я смогу принять его облик?
– Этих оборотней я пригвоздил к месту, – отвечал Сунь У-кун. – Они находятся недалеко отсюда и очнутся лишь завтра, в это же время. Я запомнил их облик. Ну-ка, встань прямо, я сейчас превращу тебя! Вот так! Вот этак! Ну вот, совсем такой же! – приговаривал он.