Она вдруг подумала о том, что уже завтра должны начаться работы на озере, а её мальчик как раз накануне отправился искать своего друга.
«А может, это знак свыше, что не надо трогать озеро, не надо спорить с природой?» – в своём горе думала женщина.
Вернувшись домой глубокой ночью, она поговорила с мужем об озере и о птицах и добавила, что гибель сына открыла ей глаза на их жестокий замысел, – ведь именно отец мальчика ратовал за план осушения озера, чтобы оставить в наследство сыну вдвое больше земли, чем сам когда-то получил от своих родителей. Кому теперь нужны его земли?
– Да, ты права: не надо трогать озеро, – согласился муж. – Завтра поговорю с остальными и попробую убедить их оставить всё по-старому.
Цезарь, прислушивавшийся к их разговору, когда хозяин произнёс последние слова, подошёл к хозяйке и стал тянуть за юбку.
– Чего тебе, Цезарь? – Хозяйка хотела было отогнать пса, но, внимательно посмотрев на него, воскликнула: – Уж не знаешь ли ты, где наш сынок?!
Цезарь, залаяв, кинулся к двери, и женщина распахнула её. Пёс помчался к Токерну, хозяйка – за ним, и вскоре малыша нашли.
Пер Ола весело провёл день с Мальчиком-с-пальчиком и серыми гусями, но теперь расплакался, потому что был голоден и боялся темноты. И как же он обрадовался, когда увидел Цезаря, а потом мать и отца!
Наказание Смирре
С тех пор как дикие гуси вместе с Нильсом покинули Токерн, минула неделя. За это время стая пролетала над горами, скалистыми берегами, озёрами, реками и лесами, над городами и селениями. В один из дней Нильс заметил внизу, на земле, крошечную фигуру, которая двигалась в том же направлении, что и гуси. Сначала мальчик принял её за собаку, но, вглядевшись, узнал рыжего лиса и громко крикнул:
– Матушка Акка, Смирре напал на наш след: надо лететь быстрее!
Предводительница услышала Нильса, и скоро гуси оставили Смирре далеко позади.
К озеру Мелар стая подлетела, когда небо было затянуто тучами и лил дождь. Снег в лесах быстро таял, и потоки воды неслись к озеру, переполняя его.
Наводнение всполошило не только людей. Утки, отложившие яйца в прибрежных зарослях, землеройки и полевые мыши, обитавшие с детёнышами на берегах, даже гордые лебеди забеспокоились, опасаясь, что гнёзда с яйцами погибнут.
А тем временем лис Смирре добрался до этих мест и решил заночевать в берёзовой роще на невысоком холме. Уставший и вымокший до последнего волоска, Смирре думал о диких гусях и мальчишке-коротышке, ломая голову, где же теперь их искать. Он снова потерял их след, и опять из-за этого несносного человечка. И вдруг лис увидел почтового голубя Агара, который сидел на ветке соседней берёзы.
– Какая удача, Агар, что я тебя встретил! – воскликнул Смирре. – Может, ты знаешь, не пролетала ли здесь Акка Кебнекайсе со своей стаей?
– Знать-то знаю, да тебе не скажу, – ответил голубь.
– Да мне и ни к чему, – заявил лис. – Только вот у меня к ней поручение. Ты, верно, знаешь, что на озере наводнение и у местных лебедей гибнут гнёзда с яйцами. Так что, похоже, не видать им потомства. Дагаклар, король лебедей, прослышал о человечке, который сопровождает диких гусей и который помог уже многим птицам. Вот он и послал меня спросить Акку, не согласится ли она прилететь с мальчиком к ним на помощь.
– Пожалуй, поручение я передам, – согласился голубь, – но не понимаю, как такой кроха может выручить лебедей.
– Я тоже не понимаю, но из любой неприятности он находит способ выпутаться. Уж кому это знать, как не мне!
– Удивляюсь, что Дагаклар передает поручение гусям через лиса, – заметил Агар.
– Ты прав: мы вообще-то враги, – вкрадчиво сказал лис, – но в минуту крайней опасности надо помогать друг другу. Пожалуй, не стоит говорить Акке, что просьбу Дагаклара передал тебе я, – ведь она такая недоверчивая!
Голубь Агар честно исполнил поручение. Как только старая гусыня услышала, что лебеди нуждаются в её помощи, так сразу же поспешила к ним. Прилетев со своей стаей вечером, она сразу увидела, что лебединые гнёзда сорваны со своих мест и ветер носит их по воде. Иные даже развалились, несколько штук затонуло, и яйца, лежавшие в них, теперь белели под водой на мелководье.
Признаться, Акка очень удивилась, что лебеди послали за ней, но посчитала это за честь для себя и, ни минуты не медля, отправилась на выручку. А лебеди и не думали звать посторонних на помощь и не подозревали о хитром плане пройдохи Смирре.
Приближаясь к лебедям, Акка велела сопровождавшим её гусям плыть в одну линию и на равном расстоянии друг от друга, добавив:
– Плывите спокойно, но быстро. Не рассматривайте лебедей, словно в жизни не видели никого красивее, и не обращайте внимания на то, что они вам будут говорить.
Акка не в первый раз встречалась с королевской четой лебедей, и ей всегда оказывали уважение как почтенной и мудрой птице, но не любила проплывать между лебедями, окружавшими короля с королевой. Никогда она не чувствовала себя такой маленькой и невзрачной, как среди этих величественных и гордых птиц. К тому же каждый раз ей вслед раздавались обидные насмешки, однако благоразумная Акка не обращала на это внимания.
На сей раз всё было иначе: лебеди почтенно расступались, и дикие гуси словно плыли по улице, окаймлённой белоснежными крыльями. Как хороши были в этот момент птицы! Желая блеснуть перед гостями, лебеди раскидывали свои крылья, словно надували паруса. Никаких обидных замечаний они не высказывали, и Акка дивилась: «Должно быть, это Дагаклар велел им держаться повежливее».
Но вдруг в одну секунду всё изменилось – лебеди увидели белого гуся, который плыл позади всех. Раздался шёпот изумления и злобные возгласы.
– Это что за чудеса? – воскликнул один лебедь. – С чего это гусь вырядился в белые перья?
– Может, они думают, что станут похожи на лебедей? – послышалось со всех сторон.
– Должно быть, это сам гусиный король, – подсмеивались одни.
– Да он просто наглец! – кричали другие.
Мартин помнил, как Акка приказала не обращать внимания на то, что будут говорить лебеди, поэтому не глядел на них и молча плыл за гусями. А лебеди между тем становились всё несноснее: отовсюду раздавалось злобное шипение.
– Что за лягушка едет на нём верхом? Может, гуси решили, что мы не узнаем лягушку, если она нацепит человеческое платье?!
Лебеди, только что сохранявшие строгий порядок, теперь теснились, напирая друг на друга: всем хотелось пробраться поближе, чтобы посмотреть на белого гуся.
Акка уже хотела обратиться к Дагаклару и спросить, зачем звал, как вдруг лебединый король, заметив переполох, с неудовольствием воскликнул:
– Что за шум? Ведь я приказал, чтобы держались вежливо с чужаками!
Королева-лебедь Снофрида поплыла к своим подданным, чтобы утихомирить, но быстро возвратилась и взволнованно воскликнула:
– Там белый гусь! Просто стыдно смотреть. Неудивительно, что лебеди подняли такой шум.
– Белый дикий гусь?! – изумился Дагаклар. – Вздор! Таких не бывает. Тебе, верно, показалось. Я сам с ним разберусь!
И король-лебедь, самый сильный в стае, двинулся вперёд, расталкивая остальных, прямо к Мартину. Увидев, что это и на самом деле гусь, он разъярился так, что аж зашипел, кинулся на чужака и вырвал у него несколько перьев.
– Будешь знать, как устраивать маскарад перед лебедями!
– Лети, Мартин, лети прочь! – крикнула Акка, понимая, что лебеди способны ощипать белого гусака наголо.
– Улетай скорее, Мартин! – закричал и Нильс.
Однако лебеди так плотно обступили гуся, что он не мог взмахнуть крыльями, и со всех сторон к нему потянулись крепкие клювы.
Мартин, защищаясь, кусал и клевал обидчиков, другие гуси тоже вступили в схватку с лебедями. Нетрудно предположить, как печально могла бы закончиться эта драка, если бы не подоспела неожиданная помощь.
Маленькая птичка-краснохвостка увидела, что диким гусям приходится туго, и издала пронзительный крик, каким мелкие птицы призывают на помощь, спасаясь от коршуна или ястреба. И тут же со всех сторон помчались к лебединой бухте целые тучи мелких пташек. Пусть они маленькие и слабосильные, но их было столько, что лебеди буквально остолбенели. Птахи так верещали, махали крыльями и мелькали перед глазами лебедей, что те не могли поднять голову. При этом ещё и раздавались крики:
– Позор вам, заносчивые лебеди! Стыдитесь!
Вся эта суматоха продолжалась несколько минут, но когда птахи улетели и лебеди опомнились, диких гусей уже и след простыл.
Преследовать стаю гордые лебеди не стали – посчитали это ниже своего достоинства, – и гуси спокойно расположились на отдых в камышах. А вот Нильс никак не мог заснуть, жестоко страдая от голода. «Надо бы разыскать человеческое жилище и раздобыть что-нибудь поесть», – размышлял мальчик.
Найти подходящее средство для того, чтобы можно было плыть по озеру, такому крохе не составило труда. Недолго думая, Нильс вскочил на обломок доски, который приметил в зарослях камышей, выудил из воды палочку покрепче и поплыл к берегу – туда, где заросли были частично вырублены.
Едва причалив, Нильс услышал рядом всплеск и, оглядевшись, увидел белого лебедя, безмятежно спавшего, спрятав голову под крыло, в гнезде в двух шагах от него, и, о боже, лиса, который по мелководью подкрадывался к птице. Это, конечно же, рыжий Смирре!
– Эй! Проснись! – крикнул мальчик и со всей силы ударил по воде палкой. Лебедь поднялся, но так медленно, что ещё мгновение – и Смирре схватил бы его, как и намеревался, если бы не увидел мальчика. Лис тут же забыл про птицу и бросился к нему.
Нильс выпрыгнул на берег и пустился наутёк. Перед ним раскинулся огромный луг – ни деревца, ни канавки, где можно было бы спрятаться. Оставалось лишь бежать, и как можно быстрее. Но разве Нильс мог соперничать с лисом, который пустился в погоню?!