Все без улыбки пожали друг другу руки. Отец Куин первым нарушил молчание.
– Молодой человек, примите мой совет: держитесь подальше от этой женщины.
Эйден напрягся.
– Уверяю вас, она не принесет ничего, кроме горя и разочарования.
– Боюсь, не готов согласиться с вами, сэр. Куин потрясающая женщина, самая умная и добрая из всех, кого я встречал в жизни.
Эйден был великолепен – уверенный, вежливый, решительный.
– Если я услышу еще одно оскорбление в ее адрес, то попрошу вас покинуть этот зал.
Куин была готова аплодировать.
Эйден повернулся к ней, игнорируя ее родителей:
– Твой напиток согрелся, пойдем, принесу тебе новый. – С этими словами он взял ее под руку и увел к бару.
Куин села на стул, ожидая, когда Эйден сделает заказ. Он протянул ей бокал минеральной воды, и она рассмеялась:
– Мастерски проделано.
– Да уж. – Он уселся рядом. – А я-то думал, моя мать невыносима.
– И не ошибся, – усмехнулась Куин.
Эйден поперхнулся напитком.
Куин пожала плечами:
– Ты заслуживаешь лучшей участи, чем женщина легкого поведения рядом.
– Ты слышала?
– Угу. – Куин случайно оказалась рядом, когда Вера произнесла эти слова в начале вечера.
Оба смутились.
– Прости, Куин. Моя мать…
– Эйден, мы устроили настоящее шоу в Аделаиде. У нее есть основания не доверять мне, но она действует в твоих интересах.
– Чего не скажешь о твоих родителях. – Эйден сжал ее ладонь. – Я не знал, что они приглашены сегодня.
Куин в ответ непроизвольно сжала его руку, но спохватилась. Им с Эйденом не стоит дотрагиваться друг до друга.
– Не ожидала их встретить. Извини, если они шокировали тебя. Вероятно, следовало раньше рассказать о них. Но… теперь у меня с ними нет ничего общего.
– Давай уйдем, если хочешь, – предложил Эйден.
– Ни в коем случае.
– Не притворяйся, что тебе безразлично, сердце мое.
Куин с трудом сдерживала слезы, но упрямо заявила:
– У меня есть гордость, и я не доставлю твоей матери и моим родителям такого удовольствия.
Эйден тихо чертыхнулся, вызвав у нее улыбку.
– К тому же я обещала твоему отцу, что останусь до конца вечера.
Мужчина тоже улыбнулся:
– Потанцуем?
Куин соскользнула со стула:
– Думала, ты никогда не предложишь.
Эйден проводил Куин до гостиницы. Оба молчали. Эйден держал руки глубоко в карманах, не рискуя дотронуться до Куин. Стараясь глубоко дышать, он твердил себе, что совладает с вожделением, чего бы это ни стоило.
Они остановились у двери, стараясь не встречаться глазами. Куин достала из сумочки пластиковую карточку-ключ. Эйден взял карточку у нее из рук, вставил в замок и приоткрыл дверь. Куин наконец подняла глаза. В них была тревога и неуверенность. Ее губы обещали блаженство. Эйден повторял про себя, как мантру: «Я справлюсь». Если он сделает шаг, то забудет обо всем, кроме ее соблазнительного тела. Однако, не удержавшись от искушения, он склонил голову и поцеловал ее.
Ее губы нерешительно приоткрылись ему навстречу. Больше всего на свете Эйден хотел зайти с ней в комнату и целовать до тех пор, пока оба не потеряют рассудок от желания. Ему не терпелось раздеть и ласкать податливое тело, узнавая, что вызывает вскрик, или стон, или страстный шепот. Эйден мечтал заниматься с ней любовью горячо и стремительно, медленно и нежно, утопая в блаженстве, которое они могли дать друг другу.
Но он не мог себе этого позволить.
Ему нужно больше, чем одна ночь с этой женщиной. Эйден понял это в одно мгновение, когда увидел, как непринужденно Куин беседовала на вечере с незнакомыми людьми. Ей было тяжело, но никто не догадался об этом. Встреча с ее родителями лишь укрепила его намерение. Даже если это причинит боль матери, он собирался сохранить Куин в своей жизни.
Не догадываясь об этом, Куин держала в ладонях его сердце. Одно неверное движение – и она уронит его, разбив на мелкие осколки. Инстинкт подсказывал, что сердце не подпрыгнет как мячик, и неизвестно, как долго будут заживать раны. Эйден не собирался испытывать судьбу.
Его поцелуй стал глубже. Эйден хотел возбудить ее так, чтобы она запомнила и не отвернулась от него. Ее губы сохранили вкус шампанского и кофе. Его кровь бурлила от возбуждения, которое он раньше испытывал только на самой крутой океанской волне. Упираясь руками в стену, Эйден прикусил ее нижнюю губу. Ладони Куин медленно двинулись к его плечам. Она слабо постанывала. Эйден немного отстранился.
– Спасибо, что пошла со мной на юбилей. – Он не пытался скрыть хрипоту в голосе.
– Эйден? – Пальцы Куин скользнули по его груди, лицо горело желанием.
Он отступил на шаг. Куин уронила руки. В затуманенных глазах Эйден прочитал разочарование и… облегчение. Это придало ему стойкости. До тех пор, пока ее страсть не будет такой же сильной и бескомпромиссной, как его, он не двинется дальше.
– Завтра в десять заберу тебя с мальчиками…
Куин приоткрыла дверь чуть шире, будто приглашая войти. Эйден покачал головой:
– Спокойной ночи, Куин.
Он повернулся и зашагал прочь.
Следующий день они провели в гавани. Эйден арендовал круизный катер для семейного отдыха. Им повезло с погодой: солнце сияло, но не обжигало, свежий ветерок шевелил волосы и нежно обдувал кожу, возбуждая у Эйдена эротические фантазии. Он представлял, как ласкает обнаженное тело Куин, а она страстно отвечает на его ласки.
Взрыв смеха с нижней палубы вернул его к действительности. Румянец на лице Куин стал жарче: она догадалась о его мыслях. Пульсирующая жилка у горла говорила о том, что она и сама могла бы добавить кое-каких интересных деталей к его видениям. Эйден чувствовал, как нарастает возбуждение.
– Почему ты не остался вчера ночью? – Слова вырвались у Куин словно против воли.
Они были одни за столиком на корме, но она говорила очень тихо. Эйден наклонился к ней:
– Я жду, пока ты захочешь меня так же сильно, как я тебя.
Куин приоткрыла губы и облизнула кончиком языка:
– Ты сомневаешься в этом?
Эйден с трудом удержался, чтобы не сжать ее в объятиях.
– Хочешь сказать, что совсем не испытала облегчения, когда я ушел?
Куин отвела глаза. Ему не требовалось другого подтверждения.
– Эйден, ни тебе, ни мне сейчас не нужно лишних осложнений.
Он пристально смотрел на нее.
– Ты будешь удивлена, Куин, но я не считаю тебя осложнением. – Еще неделю назад он мог бы засмеяться, глядя на выражение ее лица.
– Мне понравился твой отец. – Куин намеренно сменила тему разговора.
– Мне тоже.
Куин рассмеялась, как он и рассчитывал. Эйдену хотелось навсегда убрать тревожные морщинки возле ее рта.
– Ты ему тоже понравилась.
Куин быстро заправила за уши длинные пряди.
– Он сказал, что ты уходишь из политики.
Благодаря ей он набрался мужества быть честным перед собой и семьей.
– Да.
– Как это было воспринято?
– Пока все хорошо. Я еще не определился, чем бы хотел заняться, а мама пропадает в офисе – наводит порядок. Отец наблюдает со стороны и старается чаще играть в гольф.
Куин усмехнулась, отчего у него на душе стало светлее.
– Отличные новости.
Эйден накрыл ладонью ее пальцы.
– Мы можем поговорить о твоих родителях?
Куин медленно освободила руку.
– Если хочешь, – неохотно согласилась она, вызвав у Эйдена острый приступ сострадания. – Но если ты думаешь, что между нами возможно примирение, то даже не начинай разговор.
Ему хотелось обнять Куин.
– К сожалению, дорогая, я согласен с тобой.
Она часто заморгала, услышав в его голосе сочувствие.
– Пока не поймут, что они должны просить у тебя прощения, а не наоборот, об этом нет речи.
На глаза Куин навернулись слезы. У Эйдена сжалось сердце: эта женщина заслуживала любви и заботы. Хотя время от времени нужно бросать вызов ее упрямству.
– Этого никогда не случится. У них слишком категоричные взгляды на жизнь и свой долг. Все, кто не разделяет их убеждений, выбрасываются за борт. – Куин печально улыбнулась. – Единственное, что имеет значение, – статус в университете и репутация в научном сообществе. Это мера успеха и счастья. Им не понять, что ни работа, ни научное учреждение не могут ответить взаимностью на их любовь.
Ее родители жили в жестком, замкнутом мире, в котором он сам рисковал застрять.
– Каким было твое детство?
– У меня было все, о чем может мечтать девочка из богатой семьи.
– Я не об этом спрашиваю, Куин.
Она опустила глаза.
– Я была одинока, – наконец сказала она. – Родители упорно трудились с утра до вечера, а когда возвращались домой, продолжали работать.
Эйден проглотил комок в горле. Его родители тоже были очень заняты, но находили время для него и Дэниела. В детстве с ним рядом всегда был друг и партнер по играм – его брат.
– Когда мы с Филиппом начали встречаться, это было поначалу тяжело… для обоих.
Эйден все отлично понимал, но…
– Выкладывай, – поморщился он, барабаня пальцами по столу. – Я понимаю твою обиду на родителей.
– Обиду? – встрепенулась Куин. – Полная ерунда. Все, чего я хочу, – это защитить моих сыновей от их пагубного влияния.
– Полностью отрицая их образ жизни? И в этом причина нежелания поступить в университет?
Она нахмурилась и сверкнула глазами.
– Они мечтали об этом, а я хочу жить своей жизнью.
Разве такую судьбу она выбирала? В юности рядом с любимым мужчиной Куин получала удовольствие от материнства, наслаждалась новыми открытиями, радостью, смехом и всем, что составляет смысл жизни. А теперь? Эйден хотел вернуть ей все это и разделить с ней счастье.
– Не понимаю, почему ты все время возвращаешься к этой теме, – сказал он.
– Потому что, в каком-то смысле, ты рискуешь замкнуться в своем мирке так же, как твои родители.
Куин поперхнулась.
– Не верю, что ты мог это сказать!
Она права, вероятно, он спятил. Разве так ухаживают за женщиной? Но в глубине души он знал, что прав. До тех пор, пока Куин не откажется от мысли прожить жизнь так, как ей хотелось, она не позволит себе полюбить его. Эйден всем сердцем хотел ее любви.