Примерно в половине девятого наконец задул устойчивый бриз и, по счастью, восточного направления. Поверхность моря зарябило, а милях в двух по правому борту кое-где даже появились пенные барашки. В остальном же бескрайний морской простор оставался пустынным. Ни одного судна вокруг, насколько хватало глаз.
Уилл Миц решил, что пора сниматься с якоря. Он принял решение не ставить верхние паруса на брам- и бом-брам-стеньгах[257], которые пришлось бы убирать, если ветер вдруг начнет крепчать. Для того чтобы выдержать курс, вполне достаточно поставить фор-марсель[258], фок, бизань и оба кливера[259]. Но поскольку паруса уже были на гитовах[260], достаточно было отдать[261] паруса, брасопить реи на нужный галс, и тогда «Стремительный» возьмет курс на запад.
Уилл Миц собрал юношей. Он объяснил каждому его задачу и поставил на нужное место. В сопровождении Тони Рено и Магнуса Андерса, более опытных, чем их товарищи, он поднялся на марс, предварительно рассказав Луи Клодьону, как обращаться со штурвалом.
– Пойдет… пойдет!.. – повторял Тони Рено с убежденностью, столь свойственной его возрасту, и надо сказать, он действительно чувствовал себя способным на большее.
– Надеюсь, с Божьей помощью мы справимся! – отвечал Уилл Миц.
В четверть часа судно оделось парусами и, слегка накренившись, пошло с приличной скоростью, оставляя за кормой длинный пенистый след.
Примерно до часа дня дул устойчивый несильный бриз, правда, с перерывами, что внушало Уиллу Мицу некоторое беспокойство. А затем на западе начали скапливаться весьма значительные тучи с четко очерченными краями, синевато-черные, – первый признак предгрозового состояния атмосферы…
– Как погода, Уилл?.. – спросил Роджер Хинсдейл.
– Хотелось бы получше!.. Впереди я чувствую грозовой фронт или, по крайней мере, шквальный ветер…
– А если ветер задует с той стороны?..
– Ничего не поделаешь, – ответил Уилл Миц, – придется мириться с тем, какой будет!.. В ожидании пассатов обрасопим реи, и, если не поднимется волна, мы выкрутимся… Главное для нас – оказаться в виду земли, и, если для этого понадобится три дня вместо двух, придется смириться… В пяти-шести милях от Антил мы найдем рыбаков, которых возьмем на борт в качестве лоцманов, и через несколько часов «Стремительный» будет уже на якорной стоянке.
– Как погода, Уилл?..
Однако, как и предвидел Уилл Миц, ветер не удержался в восточном направлении. После полудня судно стало подрагивать от накатывавшихся с запада волн, и наконец ветер окончательно установился с этой стороны.
Пришлось держаться как можно ближе к предполагаемой береговой черте, чтобы судно не унесло в открытое море. Маневр был выполнен безупречно и достаточно легко, даже без смены галса. Тони Рено встал к штурвалу и точно держал нужный курс. Уилл Миц и остальные юноши закрепили брасы[262] реев, шкоты кливера, фока и бизани. И «Стремительный», кренясь на левый борт, бойко пошел к норд-осту.
Разумеется, Гарри Маркел и его сообщники, запертые в трюме, не догадывались о том, что противный ветер вынудил судно удаляться от Антил. Однако подобная задержка могла лишь обернуться им на пользу.
Часам к шести вечера Уилл Миц решил, что «Стремительный» достаточно удалился на северо-восток и, дабы лучше использовать силу течения, решил повернуть на зюйд-вест.
Из всех необходимых маневров этот был самым сложным и беспокоил его больше всего. Идти против ветра далеко не простое дело, требующее исключительной точности, ловкости и сноровки, правда, «Стремительный» мог бы идти и с попутным ветром, но тогда переход занял бы гораздо больше времени, не говоря уже о риске быть захлеснутым волнами. К счастью, море было относительно спокойно. Отдали паруса на бизань-мачте, закрепив руль, вытянули шкоты, и паруса наполнились ветром с правого борта.
Как только все паруса наполнились ветром, судно легло на курс зюйд-вест.
– Прекрасно… просто великолепно… юные господа!.. – воскликнул Уилл Миц, когда маневр был выполнен. – Вы действовали как заправские матросы…
– Под командой хорошего капитана! – ответил Луи Клодьон от имени всех своих товарищей.
И если бы только в трюме или кубрике Гарри Маркел, Джон Карпентер и остальные пираты могли догадаться, что «Стремительный» лег на другой курс, можно представить, в какое дикое неистовство пришли бы злодеи!
Обед, как и завтрак, был приготовлен на скорую руку и завершился несколькими чашками чаю, приготовленного Тони Рено, после чего мистер Паттерсон тотчас же удалился в свою каюту, поскольку пользы от него на палубе не было никакой.
Затем Уилл Миц распределил Луи Клодьона и его товарищей по ночным вахтам.
Было решено, что пятеро останутся на палубе, тогда как четверо будут отдыхать. Смена будет происходить каждые четыре часа, а в случае необходимости перемены галса до наступления дня в выполнении маневра примут участие все.
Кроме того, во время вахты следовало вести наблюдение за кубриком и крышками люков, дабы избежать всяких неожиданностей.
Решив все насущные вопросы, Роджер Хинсдейл, Нильс Гарбо, Альбертус Лейвен и Луи Клодьон вернулись в каюты и прямо в одежде рухнули на койки; стоявший у штурвала Магнус Андерс с великим тщанием следовал указаниям Уилла Мица; Тони Рено и Хьюберт Перкинс находились на носу судна, а Аксель Викборн и Джон Говард остались у основания грот-мачты.
Уилл Миц расхаживал по палубе, наблюдая за всем и всеми, ослабляя или подтягивая шкоты в зависимости от силы ветра, становясь к штурвалу, когда возникала необходимость в опытной и твердой руке, – короче, был и капитаном, и боцманом, и рулевым, и матросом в зависимости от обстоятельств.
Вахты сменялись, как и было условлено. Те, кто уже отдохнул несколько часов, заступали на место товарищей на носу и корме.
Что касается Уилла Мица, то он решил не ложиться до утра.
Ночь прошла без осложнений, гроза, к счастью, так и не разразилась, продолжал дуть довольно слабый бриз. Следовательно, можно было не уменьшать паруса, – а в беспросветной ночной тьме это весьма сложная операция.
Что касается того, что происходило в кубрике и трюме, то следует сказать, что ни Гарри Маркел, ни его сообщники не предпринимали никаких попыток вернуть себе свободу и вновь завладеть судном. Они понимали, что даже ночью любые поползновения были обречены на провал. Изредка, правда, снизу доносились крики ярости, смешанные с пьяным бормотаньем, а затем все стихало.
Перед рассветом «Стремительный» довольно ходко шел на запад; что же до расстояния, отделявшего его от Антил, то кто мог бы сказать, сколько еще миль предстояло проделать юным путешественникам… Но, во всяком случае, по расчетам Уилла Мица, не больше десяти – двенадцати.
Глава XIIЕще три дня
Солнце, показавшееся над горизонтом, где плыли легкие «неряшливые» – самое подходящее определение – облака, не предвещало изменений погоды. Напротив, ветер, дувший с запада, казалось, даже несколько посвежел.
К тому же вскоре облака затянули весь небосклон, предвещая пасмурный, дождливый день. Дождь мог, конечно, и ослабить ветер, но мог и принести с собой настоящий шквал, – чего так опасался Уилл Миц.
В любом случае, поскольку «Стремительному», видимо, предстояло лавировать до самого вечера, было очень маловероятно, что барку удастся заметно приблизиться к Антильскому архипелагу. А следовательно, возможна задержка, и одному Богу известно, сколько она продлится. Оставалось лишь сожалеть, что восточный ветер не продержался еще двадцать четыре часа.
Когда судно под командованием Гарри Маркела покинуло Барбадос, встречные ветры задерживали его движение. В противном случае оно было бы уже на добрую сотню миль дальше от архипелага. А вот теперь дул упорный западный бриз, который приходилось преодолевать, чтобы вернуться на Антилы.
Часов в шесть утра Луи Клодьон подошел к Уиллу Мицу.
– Ничего нового?.. – поинтересовался он.
– Абсолютно, месье Луи…
– Не кажется ли вам, что ветер может перемениться?..
– Никаких признаков… Но если он не посвежеет, мы не будем менять паруса…
– Это нас задержит?..
– Немного… Во всяком случае, причин для беспокойства нет… Мы все же доберемся… К тому же я крепко надеюсь, что нам вскоре встретится какое-нибудь судно…
– Вы действительно на это надеетесь?..
– Безусловно!
– Не хотите ли немного отдохнуть?..
– Нет… я не устал… Немного попозже мне нужно будет вздремнуть, от силы пару часиков, больше не потребуется.
Если Уилл Миц говорил столь убежденно, то только ради того, чтобы не волновать пассажиров, ибо опытный и проницательный моряк давно уже испытывал смутное беспокойство. Ему казалось, что в море «что-то не так», на бескрайних просторах ощущалось какое-то волнение, вызванное отнюдь не легким бризом.
Вполне возможно, что на западе происходили какие-то бурные атмосферные процессы. В июне – июле они обычно редко длятся больше двадцати четырех или сорока восьми часов… Но сейчас, в период равноденствия, возможно, это продлится и одну-две недели?.. Ведь были же времена, когда страшные циклоны совершенно опустошали Антильские острова?.. Но даже если предположить, что ветер и не достигнет ураганной силы, смогут ли неопытные юноши, почти мальчишки, выдержать непомерную усталость, вызванную постоянным лавированием судна против ветра?..
Часов в семь на палубу вышел мистер Паттерсон, подошел к Уиллу Мицу и пожал ему руку.
– Земли пока не видно?.. – спросил он.
– Пока нет, мистер Паттерсон.
– Она должна быть все в том же направлении?.. – добавил ментор, указывая на запад.