Пусть бегут неуклюжи…Александр Тимофеевский
Бывают же счастливые поэтические книжки — откроешь такую, прочитаешь одно, другое, третье стихотворение, и сам не замечаешь, как начинаешь листать книжку назад, возвращаясь к строчке, или строфе, или образу, которые тебя незаметно зацепили да так и остались в подсознании.
Именно это случилось со мной, когда я начал читать книгу Александра Тимофеевского «Пусть бегут неуклюжи». Вот, например, прочитал стихотворение «Случай»:
Однажды со мною случилось такое…
Какое — я этого вам не открою!
Могу лишь сказать, что не трижды, не дважды:
Такое со мною случилось однажды.
А через несколько страничек заметил, что невольно прокручиваю в памяти эти строки. А потом прочитал стихотворение «Два слона» и тоже сразу стал его про себя повторять — забрались в меня эти два «слона» и никак не хотели со мной расставаться:
Гуляли как-то два слона
Среди высоких трав,
И слон один сказал: «Хрю-хрю!»
Другой сказал: «Гав-гав!»
Но приключилась вдруг беда —
Их залил свет луны.
И все увидели тогда,
Что это не слоны.
Александр Павлович Тимофеевский, — замечательный «взрослый» лирик. Он начал публиковаться ещё в начале 60-х годов, но публикации были «самиздатовские», долгие годы А. Тимофеевский был отлучён от широкого читателя, и первая тоненькая книжка его стихов появилась только в 1992 году.
Тем не менее, как это нередко бывало в истории нашей поэзии со взрослыми поэтами, Александр Тимофеевский стал широко известен благодаря своему творчеству для детей. Он автор сценариев ко многим мультфильмам, но славу ему принесла знаменитая «Песенка крокодила Гены» из мультфильма про Чебурашку. Песенка эта стала настолько популярной, что теперь мало кто знает, кто написал её слова, — она воспринимается как фольклорный текст, поистине народный. А её начальная строчка — «Пусть бегут неуклюже…» — в детском сознании трансформировалась, и появились такие герои, «неуклюжи», которые и бегут по лужам всем нам навстречу. Александр Павлович даже специальное стихотворение написал про этих «неуклюжих» гавриков, которые в их вымышленной (а может, реальной?) жизни вынуждены вести себя несколько нелепо и трогательно — так, как им подсказывает строчка песенки…
Во взрослых стихах Александр Тимофеевский продолжает традицию русской гармонизированной лирики, обогащённой опытом эстетического противостояния советской системе:
Душа моя старалась
Не потерять лица,
Как карандаш, стиралась
И стёрлась до конца.
А то, что мы любили,
Страдание и страх —
Лишь след графитной пыли
На сереньких листах.
И в творчестве для детей поэт внимателен к гуманистической традиции русского стиха. Поэтому даже его игровые, весёлые стихи остаются по-своему серьёзными, точными и нередко наполнены подспудным философским смыслом. А уж «чистая» лирика так и напрашивается быть образцовой:
Спит Земля — огромный шар.
Ночь над нею — чёрный пар.
Чёрный пар вокруг парит,
Лишь одна звезда горит.
Так печальна, так бела,
Так хрустальна, так светла.
Я за ниточку звезду
К нашим окнам подведу.
Между явью и меж сном
Есть огромное, как гром,
Прислонённое, как слон,
Унесённое, как сон.
Сон слепил твои ресни —
сницы. Снится… Спи… Усни…
Художник Наталья Петрова
Обязательно разыщите в магазине или в библиотеке «Неуклюжей» Александра Тимофеевского — в книге немало стихов, рассчитанных на подростков, а этот возраст, как мы знаем, «поэтически» трудный. Тем более важен опыт А. Тимофеевского, предлагающего умные и внимательные стихи именно для таких суровых читателей. А мне (уж простите за профессиональную точку зрения!), особенно приятно, когда какая-нибудь современная школьная история вкладывается в классическую стихотворную форму, — например, в сонет, отчего она обрастает подлинными шекспировскими страстями:
Директора мне видеть невтерпёж —
Его глаза похожи на удавку.
Я говорю, что я болел. Он: «Врёшь!»
И от врача велит представить справку.
Фома Фомич твердит, что я балбес,
И мне влепил за четверть единицу,
А сам пятёрки ставит Таньке С.
И вечно хвалит глупую девицу.
Математичка стонет, как в бреду,
Вопит, чтоб в среду приводил я предков,
И это всё за что? За ерунду!
За то, что школу посещал я редко.
Я в школу бы не стал ходить и дня,
Да Лёшке будет скучно без меня.
Что же до малышей, то для них эта книжка — настоящий праздник русской поэзии, весёлой, игровой и одновременно тёплой и задушевной. Так что поздравляю нас всех с появлением такой примечательной — хочется сказать: благородной! — книги детских стихов.
Нелюдимый людоедНаталья Хрущёва
Скажу честно: появления этой книжки я ждал давным-давно, я знал, что её автор Наталья Хрущёва потихонечку готовит это издание, и хотя Наташины стихи всё время публикуются в разных наших журналах, но вот такой толстенькой и красивой книжки у неё ещё не выходило. И вот — вышла! Вышла в Санкт-Петербурге, в 2008 году, называется — «Нелюдимый людоед», и, на самом деле, здесь можно было бы поставить точку, а дальше просто читать и читать стихи, начиная хотя бы с этого:
Мой папа — учёный-философ,
Он верит: учение — свет,
Он множество ставит вопросов
И ищет на каждый ответ.
Пуская колечки из дыма,
Очки водрузивши на нос,
«Что может быть неизгладимо?» —
Он задал однажды вопрос.
Тут каждый подумал немножко
И высказал мненье своё:
Я весело выкрикнул: «Кошка!»
А мама вздохнула: «Бельё…»
Наталья Хрущёва принадлежит к редкой породе детских поэтов, умеющих сочинять стихи, главным героем которых становится наш родной язык. Посмотрите сами, сколько в этих стихах языковой выдумки, каким звуком они наполнены, как славно устроены!
В тумане лист приняв за птицу,
Взлетела кошка на окно,
Она урчит и суетится,
Схватить
добычу
хочет,
но…
Увы!
Она раба привычки,
Подвёл несчастную туман:
Мечтала бедная
О ПТИЧКЕ,
А был
ОПТИЧЕСКИЙ обман!
Наверное, не случайно у Хрущёвой много стихов о музыке, с которой её детские стихи ходят рука об руку:
Если чьи-то неловкие руки
Вдруг уронят стеклянное что-то,
Разлетятся со звоном осколки:
ТР-РАХ!
ПЛЮХ!
БАМС!
Но совсем не обычные звуки
Издают при падении ноты,
Если им не сидится на полке:
БАХ!
ГЛЮК!
БРАМС!
В общем, такие стихи читать не только интересно, но и полезно.
Если вам пять-шесть лет, то самое время подхватить игру, в которую завлекает нас автор. Если вам уже семь-восемь, — вы уже можете оценить, насколько всё это для вас внове, и глядишь, предложить что-то своё, потому что, когда начинается сотворчество, тогда и начинается настоящее общение поэта и читателя. Тем более, что язык так хитро устроен, — поменяешь одну буковку, и вот уже для маленького рОботёнка появляется рАботёнка, переставишь запятую, и вот уже мама-курица не бранит своих цыплят: «Ну, что вылупились?», а ласково спрашивает: «Ну что, вылупились?..»
Наталья Хрущёва обращает самое пристальное внимание на эти мелочи и тем самым словно говорит: да нет же, никаких незначительных мелочей в нашем языке нет, всё важно, всё на месте, у всего своя роль или, как сказали бы музыканты, — своя партия. Эту партию она ведёт весело и профессионально.
Мы часто смотрим на стихи для детей с точки зрения ребёнка. А Наталья Хрущёва нас призывает: давайте посмотрим на стихи как взрослые! И тогда воспользуемся её советом и постараемся ответить на простой вопрос: а для чего, собственно, существуют стихи для детей? Почему в детстве так хочется проговаривать что-то в рифму, декламировать, повторять любимые строчки? Да потому, что рифма, темп, ритм делают окружающий мир уютным. Они помогают его освоить, обжить, сделать своим, соразмерным своему дыханию и сердцебиению.
Книжку детских стихов слушает маленький, а читает большой. Значит, должно в стихотворении быть что-то такое, что зацепит и удержит внимание взрослого читателя. И Наталья Хрущёва нас убеждает: во-первых, это словесная игра. Например, стихи про лошадь, которую не пустили на танцы без кавалера. Обидно? Очень! Но находчивая лошадка предъявляет своего кавалериста. Вот и повод поговорить о том, что такое КАВАЛЕР и КАВАЛЕРИСТ.
Художники Д. К. и Ю. Д. Ивановы
Во-вторых, в детском стихотворении таится интересная возможность для автора заложить в него второй смысл, иногда скрытый для ребёнка — такое своеобразное обращение к «посвящённому». Вот история о простой булочке, которая будила аппетит в отличие от всевозможных тортов. Как ей это удавалось? Да очень просто — ведь в ней была изюминка. Взрослый легко догадается, что речь здесь совсем не о булочке. И если ты тоже догадался, что всё дело в изюминке, считай, что ты уже почти взрослый.
Наконец, ещё одно удивительное свойство детских стихов — редчайшая возможность взглянуть на самые обычные вещи под другим углом. Зачем? Затем, что во всём окружающем — таком привычном! — часто кроется своё волшебство. И вот оно-то и не даёт обыденности стать надоевшей и скучной. Например, одуванчик — не просто цветок, а диванчик. С точки зрения жука.
А вот возможность стать жуком и увидеть в примелькавшемся цветке мягкую мебель как раз и могут предоставить вам стихи, которые вы найдёте в книге Натальи Хрущёвой.
Когда-то Наташа написала стихотворение «Дождик учится ходить»:
Дождик только что родился.
Он ходьбе не научился,
Ножки с облака спускает,
Неуверенно встаёт,
Огородники вздыхают:
«Ну когда же дождь пойдёт?»
Но под вечер гром раздался —
Столько шуму произвёл!
Дождик на ноги поднялся
И пошёл,
пошёл,
ПОШЁЛ!
Я сердечно рад тому, что Наталья Хрущёва уже давным-давно не ходит в учениках, крепко стоит на ногах и превратилась в хорошего поэта.