Это был не единственный обитатель леса. По-прежнему появлялись странные фигуры, которые люди видят разве что в кошмарах: некоторые гигантские, некоторые чуть более умеренных размеров, но ни одно не отличалось благородством облика, ничего похожего на то, что мы видели в других мирах, и все они казались низшими видами или, скорее, увеличением низших типов жизни до огромных размеров. Мы остались в машине, наблюдая, как эти странные существа приходят и проходят мимо.
– Это похоже, – сказал я, – на некоторые сны из "Преисподней" Данте. В средние века эти ужасные, зачаточные формы снились людям как вечные спутники духов нечестивцев. Неужели это край, преданный греху, мир более падший, чем Земля, царство, восставшее против Бога?
– Не обязательно так, – сказал Эзариэль, – это может быть всего лишь регион, который еще недостаточно развит, где природа несовершенна, где она еще не может создавать свои шедевры. Возможно, из этих странных видов даже разовьются высшие формы бытия.
– Похоже, – сказал я, – что представление старых астрологов Земли о том, что эта огромная планета оказывает неблагоприятное влияние, имеет под собой некоторые основания. Сатурнин даже сейчас используется среди людей как термин для обозначения темных, суровых, злых влияний. Возможно, это произошло потому, что эта планета, удаленная от лучей Солнца, менее яркая, чем другие, или же потому, что человек каким-то высшим инстинктом или откровением знал, что она имеет форму творения, отличную от Земли.
– В каком-то смысле так и есть, и Сатурн – это не просто другой мир, нежели наш или Земля, это другая система. Его кольца и луны образовывают цельную систему, отличную от других, хотя и прикованную к далекому солнцу силой гравитации. Не может ли быть так, что солнечные влияния, столь сильные у нас и все еще достаточно мощные на Земле и Марсе, здесь слабы, и что сама планета обладает собственной силой, – независимым существованием, отличным от Солнца? Мы чувствовали это и на Юпитере, а здесь это проявляется более явно.
– Не лучше ли нам сначала обезопасить себя, а потом уже обсуждать эти моменты? Я вижу как какое-то из этих странных Сатурнианские чудовищ приближается к нам.
Пока он говорил, мы повернулись и увидели еще одно огромное существо необычного вида, поднимающееся из болота и направляющееся к нам. Мы ослабили антигравитационную силу и поднялись в облака. Здесь, застыв в воздухе сатурнианской атмосферы, мы наблюдали за чудесной сценой. Наступала ночь. Солнце, маленькое и холодное на вид, тонуло в облаках. Это был совсем не такой день, как у вас или у нас. Единственное, с чем я могу его сравнить, это короткий, темный день северорусской зимы. Но он не был холодным. От самой планеты поднимался разогретый пар, очевидно, результат ее внутреннего огня – этот мир еще не остыл, как ваш в эпоху каменноугольных сланцев.
Когда наступила ночь, картина стала еще более величественной. Семь из восьми лун были в поле зрения. Титан был полон, Иапет – полумесяц, Мимас, Энцелад, Рея – в первой четверти, Диона и Тетис – в третьей. Одна только эта галактика великолепных лун представляла собой удивительное зрелище. Но было и нечто еще более чудесное. Как огромная желтая комета (только такую комету человек никогда еще не видел), от восточного горизонта до западного простиралась огромная дуга колец. Ее можно было бы также сравнить с радугой, но более материальной и одноцветной, а не многоцветной. Пропасти между кольцами были видны отчетливо, а в них виднелись звезды. Мы плыли в этом дивном зрелище над огромным миром, великолепные кольца и семь лун давали свет (ведь в поле зрения было только семь) на странную картину вздымающихся океанов, и на возникающие то тут, то там низкие острова, покрытые туманом и облаками этого странного мира. Ночь скоро прошла. Снова взошло солнце, чтобы дать ясный свет этому необычному зрелищу, но все же тусклый по сравнению с тем, что есть у нас с вами. Однако вскоре после восхода солнца огромные облака скрыли его от наших глаз, и нас окутал туман. Мы решили подняться из него. Используя нашу антигравитационную силу, мы снова поднялись в чистое пространство, и тогда под нашими ногами, на сотни миль, мы увидели огромные облака, катящиеся вокруг окутанной туманом планеты, подобно тому, как в пасмурный день аэронавт видит Землю, окутанную облаками.
Мы пролетели еще сотни, а может быть, и тысячи миль, но по-прежнему ничего, кроме облаков, не было видно. Планета, ее огромные океаны и острова, странные фигуры, которые двигались в ее лесах, – все было потеряно из виду. Это была огромная облачная страна.
Глава III. Возращение
– Давайте возвращаться назад, – сказал Эзариэль. – Мы покинули мир любви и красоты, чтобы увидеть удивительный мир ужаса, где все кажется чуждым нашей природе. Здесь нам нет места. Наше счастье зовет нас домой. Мы увидели достаточно.
Арауниэль поначалу склонялся к тому, чтобы еще дальше погрузиться в космос, к миру Урана, но я согласился с Эзариэлем, что мы, очевидно, вышли за пределы тех областей, где наша природа была на своем месте, и что было бы хорошо не идти дальше. Мы видели достаточно чудесных дел Божьих, чтобы насытить нашу жажду познания.
– Давайте вернемся, – сказал я. – Мы видели достаточно. Нам здесь не место.
И мы снова сели в наш эфиромобиль и погрузились в космос, и много долгих дней с удивлением смотрели на ту чудесную систему миров и колец, которую мы оставили позади и больше не хотели посещать. Постепенно она опускалась в небо и сливалась в одну точку, постепенно великое Солнце вновь обретало свою славу.
Мы уже давно миновали орбиту Юпитера, как вдруг почувствовали, что сила тяготения влечет нас к планете странной формы, или, скорее, миру, который внезапно появился рядом с нами.
– Это один из планетоидов, – сказал Арауниэль. – Они не все шары, как другие планеты. Возможно, это фрагменты какого-то великого древнего мира, разрушенного в первобытные времена, или же осколки огромного кольца, которое когда-то обращалось вокруг нашего солнца, как кольца, которые мы только что видели вокруг Сатурна.
Мы приблизились к нему. Я с трудом могу описать его. Планетоид более пустынный, чем ваша Луна, более страшен в своем запустении. Огромные горы, безводные, безлесные, огромные массы камня, свернувшиеся блоки звездообразующей материи – ничего живого или движущегося. Мы отдохнули на нем несколько дней и побродили по его необычным скалам, а затем снова оказались на орбите великолепной планеты Марс.
– Не посетить ли нам Землю? – спросил Арауниэль. – Ты видел ее, а мы нет. Возможно, мы найдем на ней то, чего ты не заметил.
– Если ты так решил, – сказал я, – ты должен остерегаться, чтобы люди не узнали, кто ты такой. Я хорошо хранил свою тайну, и только одному человеку я ее раскрыл, перед самым отбытием домой. Если ты не будешь хранить свои секреты, и если люди узнают, кто ты, ты можешь ввести их в грех, некоторые будут готовы поклоняться тебе, некоторые будут насмехаться и высмеивать тебя, некоторые будут клеймить тебя как самозванца; в конце концов они перессорятся из-за тебя, и тогда ты введешь их в грех, и тем самым сам падешь и оскорбишь Бога.
– Тогда давайте высадимся в каком-нибудь месте, где нет людей, но где мы сможем увидеть некоторые из их творений издалека – скажем, на каких-нибудь горах в плодородном и культурном регионе.
– Я могу думать только об Альпах, – сказал я, – как о месте, подходящем для нас. С них вы увидите часть Франции, Италии и большую часть Германии. Люди не будут беспокоить тебя, а ты не будешь беспокоить их, потому что тебе не нужно будет приближаться ни к их городам, ни к их жилищам. Если они найдут вас среди снегов и ледников, вы сможете убежать от них и скрыться в великих пустошах, по которым еще не ступала нога человека. Если мы пойдем от горы к горе, мы сможем многое увидеть и получить представление о Земле. Но я предупреждаю вас: не ходите в жилища людей. Один может сделать это и остаться неизвестным, как я, вместе мы не должны так поступать.
– Хорошо, – сказал Арауниэль, – пусть будет так. Мы высадимся на землю, но будем избегать людей. Мы увидим творения человека с гор и издалека, и соберем все, что захотим, из чудес природы Земли в местах, не исследованных человеком. Пусть будет так, как вы говорите – давайте отправимся к "белому пятну на маленьком континенте", – так мы называем Альпы, вечно покрытые снегом.
Мы направили нашу эфирную машину к Земле. Я снова увидел знакомые очертания континентов и океанов, простирающиеся передо мной, снова увидел огни земных городов. Мы взяли курс к высоким белым скалам Юнгфрау. В конце концов мы достигли их, и я снова стоял на скалах Земли, среди льда, снега и камня величайших гор Европы. Моей первой мыслью было послать вам это повествование о моем путешествии. Пусть оно побудит вас вести высшую жизнь на земле, чтобы в другом состоянии бытия вы могли быть признаны достойными знать истории небес. Если вы хотите увидеть меня снова, приходите на Юнгфрау, в указанное место, 26-го числа, на закате.
Алериэль."
Внизу страницы я заметил карту Юнгфрау с местом, отмеченным крестиком. Я посмотрел на страницу, протер глаза:
– Это правда или сон?
Часть VI. Заключительная
Глава I. Размышления
– Я бы хотел пойти на встречу, – воскликнула я.
– О, не надо, – воскликнула Мод. – Это долгий путь в Швейцарию, и, – она сделала паузу, – и я не люблю этих сверхъестественных существ, если они действительно таковыми являются. Я вообще не люблю ничего выше этой земли. Возможно, он просто самозванец. Если это так, вы покажете себя глупцом, коли пойдете туда, если нет, вы окажетесь в полной их власти. Не ходите, я уверена, что это все чепуха, в конце концов. Не ходите.
Ее аргументы были убедительны. Я все обдумал. Нет, я откажусь от этого. Это может быть, как она убеждала, простым трюком человека, занимающегося иллюзиями, или грезами какого-нибудь маньяка.