С удвоенной энергией принялся Васко да Гама за работу. Кабрал был отстранен, и теперь он готовил эскадру уже для себя. Десять крупных судов были почти готовы для плавания. Васко да Гама присоединил к ним шесть каравелл с латинскими парусами. На этих быстроходных каравеллах он собирался заниматься пиратством, вести морские сражения и поэтому укрепил на них бомбарды и заготовил абордажные крючья.
На кораблях поплыло восемьсот солдат, дворян, родственников и друзей Дона Васко.
В хлопотах по организации экспедиции Васко да Гама не забыл и своих личных дел. 10 января 1502 года, за месяц до отплытия Дона Васко в Индию, король Мануэл специальным указом отметил, что Васко да Гама завершил дело, начатое Инфанте Энрике: «Открыл 1550 лиг[190] берега; кроме того, богатые месторождения золота и множество славных, ведущих большую торговлю городов и поселений и, наконец, достиг и открыл Индию – страну, которую все описания ставят по богатству выше какой-либо другой страны на свете, страну, которую все короли земли желали бы не только завоевать, но хотя бы открыть. Чтобы достичь ее, наше королевство потратило множество судов. Много капитанов и других моряков положили на это свою жизнь…
Принимая во внимание великие заслуги Дона Васко перед нами и нашим потомством, совершенные во время этого плавания и этих открытий, и великие выгоды, проистекающие из него не только для нашего королевства, но и для всех христиан, а также ущерб, причиненный неверным, которые до сих пор пользовались всеми благами от торговли с Индией», король Мануэл назначил Васко да Гаму адмиралом Индии, дал наследственный титул «дон» его брату Айреш и титул «донна» его сестре Тарайже и назначил Васко да Гаме наследственную пенсию в 300 тысяч рейс.
Это была очень крупная сумма. Сохранилась любопытная роспись статьям доходов, которые должны были идти на уплату пенсии новому адмиралу Индии. Была введена десятина на улов рыбы в городах Синиш и Вильянова да Мильфонеш; на уплату этой пенсии шел акциз с городов Синиш и Сантьягу да Касем, а также особый королевский сбор с лесов округа Лиссабона.
Второе плавание
Второе плавание Васко да Гамы являлось прежде всего военной пиратской экспедицией. Адмирал собирался сражаться с мусульманами на суше и на море. Для этого он подготовил отряд легких боевых каравелл, причем предложил королю оставить часть кораблей в Индийском океане, чтобы они захватывали и уничтожали мусульманские корабли. Этот пиратский отряд был первой в истории постоянной европейской эскадрой в азиатских водах.
С самого начала Васко да Гама не скрывал пиратских целей своей экспедиции. Даже жалование матросам и солдатам должно было частично идти за счет добычи, захваченной на мусульманских кораблях. Кроме того, всем спутникам Васко да Гамы разрешалось беспошлинно присылать из Индии каждые восемнадцать месяцев по два квинтала[191] перца.
Отплытие эскадры назначили на 1 февраля 1502 года, но противный ветер не пускал корабли в море.
По старому обычаю, все отъезжающие оделись в лучшие платья, на проводах присутствовал король.
Побережье Тахо у Белема за годы, прошедшие со времени первого плавания, сильно изменилось.
Через несколько месяцев после возвращения из первого плавания Васко да Гама присутствовал при закладке монастыря Жеронимус в Белеме. Здесь, на северном берегу Тахо, в маленькой часовне приюта для престарелых моряков, основанного Инфанте Энрике, Васко да Гама провел ночь накануне отплытия в первое плавание.
Теперь стройка была в самом разгаре. По пыльной дороге из Алькантары в Белем медленно тащились огромные скрипучие телеги, запряженные волами. Они везли белый известняк из алькантарских каменоломен. Молчаливые рабы, понукаемые надсмотрщиками, копали под палящим солнцем землю. Весело перекликались молотки каменотесов. На лесах, окружавших колокольню, пела пила. Во дворе будущего монастыря работали редкие в то время мастера по росписи стекол. Всем распоряжался полный и задыхающийся человек в темной, запачканной известью и краской одежде – Жуан де Кастильо, создатель того причудливого, яркого и своеобразного сочетания мавританского стиля, готики и ренессанса, которое позднейшие исследователи назвали мануэлино – стилем Мануэла.
Правая часть галереи была закончена. Позднее ее назвали «Каменные джунгли». Королевские гербы, слоны, портреты Инфанте Энрике, Васко да Гамы и его спутников, попугаи, статуи святых, пальмовые и банановые листья, заморские плоды и запутанные арабески – все было перемешано в этом каменном кружеве.
Во временной часовне монастыря, среди лесов, бочек с известью и алебастром и мраморных плит, 6 февраля 1502 года отслужили прощальную обедню.
7 февраля утром Васко да Гама со слугами, пажами, трубачами и родственниками, с Гашпаром да Гамой и возвращавшимися на родину послами Кочина и Каннанура направился на флагманский корабль «Сан-Жеронимо». Но кораблям удалось выйти в море только 10 февраля.
В конце февраля флотилия Васко да Гамы прибыла в Порто-Дале на африканском берегу, недалеко от Зеленого мыса, чтобы запастись водой и свежими фруктами.
В пустынной гавани встретили португальскую каравеллу, возвращавшуюся с грузом золота из Сан-Жоржи-да-Мина. Это была очень удачная встреча.
Когда Васко да Гама приехал из Индии в первый раз, король Мануэл поручил ему показать захваченным в плен индусам, «гренадцу», Монсаиду и лоцманам из Малинди «все, что есть хорошего в Португалии». Прекрасно зная, какую роль могут сыграть в Индии рассказы жителей Востока, побывавших в Португалии, Васко да Гама тщательно выполнил это поручение короля. Он показал приезжим все, что могло, по его мнению, произвести благоприятное впечатление: торжественный выход короля, богослужение в старинных соборах Лиссабона и Коимбры, бой быков, строительство каравелл. Все это очень понравилось им, и Васко да Гама мог считать, что с успехом выполнил повеление Мануэла.
Но он не мог держать индийских «гостей» взаперти; об их приезде узнали венецианские и флорентийские купцы и посланники. Итальянцы, как и мусульмане в Индии, понимали, что открытие португальцами морского пути в Индию нанесет сильный удар их посреднической торговле. Они постарались связаться с прибывшими в Португалию индийцами и побольше выведать у них об Индии и ее торговле. Недаром в письмах флорентийцев из Лиссабона неоднократно упоминаются Монсаид и Гашпар да Гама.
Когда Кабрал привез в Португалию послов из Каннанура и Кочина, венецианцы познакомились и с ними. Но они не ограничились тем, что расспрашивали индусов об их родине. Венецианцы старались по мере сил раскрыть индусам истинное положение вещей в Европе и, в частности, рассеять с таким трудом созданное Васко да Гамой представление о мощи и богатстве Португалии.
Васко да Гама знал об этих интригах и, увидев теперь каравеллу из Сан-Жоржи-да-Мина, поспешил воспользоваться случаем. Под благовидным предлогом он провел индусов на каравеллу и, показав им сундуки с золотым песком, небрежно добавил, что в Португалию ежегодно приходят двенадцать таких каравелл.
После шестидневной стоянки эскадра Васко да Гамы покинула африканский берег и повернула на юго-запад.
Плавание через Атлантический океан в обход ветров Гвинейского побережья стало у португальских моряков традиционным. На этот раз оно прошло без приключений. Корабли, следуя по пути Кабрала, пересекли весь Атлантический океан и посетили берега Бразилии: Васко да Гама знал о плаваниях испанцев на дальнем западе и хотел закрепить за Португалией открытую Кабралом «Землю Святого Креста».
Корабли пошли вдоль бразильского берега на юг. Холмы, покрытые кустами, чередовались с устьями рек, заросшими лесом.
Иногда с кораблей видели обитателей этой страны – рослых медно-красных людей с прямыми черными волосами. Изредка голые туземцы подплывали на пирогах к португальским кораблям и протягивали какие-то плоды и ярких крикливых попугаев.
Васко да Гама велел говорить с туземцами по-португальски, по-кастильски, по-французски и по-итальянски. Те ничего не понимали. Тогда Васко да Гама попробовал сговориться с медно-красными людьми через переводчиков, знавших языки арабский, индусский и языки негров. Но и эта попытка оказалась безрезультатной. Туземцы не понимали языков Европы, Азии и Африки.
Пройдя вдоль берега до мыса Санто-Агостино, Васко да Гама повернул обратно на восток.
Опять пересекли Атлантический океан и подошли к мысу Доброй Надежды. В Южном полушарии стояла зима. Было холодно. Новички мерзли и проклинали тот час, когда, доверившись людям, побывавшим в Индии, взяли с собой только легкие одежды. Очевидцы гибели Бартоломеу Диаша советовали адмиралу остерегаться коварного мыса. Дон Васко велел плыть лишь днем, а по ночам спускать паруса. Плыли медленно.
Но, несмотря на все предосторожности, мыс Бурь и на этот раз показал себя. Шесть дней бушевал шторм. Он гнал корабли на северо-восток – с ним португальцам было по пути. Но ветер разметал эскадру по океану, и с адмиралом осталось всего пять кораблей.
Когда шторм стих, португальские капитаны подтянулись, как было условлено, к мысу Течений.
Эскадра соединилась, можно было плыть дальше на север. Но шторм опять начал трепать корабли. Корабль «Санта-Елена», на котором капитаном был Педо де Мендоса, налетел на песчаную косу недалеко от Софалы. Ветер и волны со страшной силой обрушились на беспомощное судно. Всю ночь шторм терзал «Санта-Елену». К утру он стих. На обезображенном, лишенном мачт, снастей и украшений корабле находились измученные люди. К мели подошли корабли «Бретоа» и «Санта-Марта». Сильное волнение долго не позволяло спустить шлюпки. Но капитаны прибывших судов, Жуан Бадарсаш и Франсиско Морекош, проявили исключительную настойчивость и мужество. Они не только спасли товарищей, но перевезли на свои суда и груз «Санта-Елены»; затем подожгли покинутый корабль.