Примечания автора нами оставлены на страницах под текстом, так же как и небольшие комментарии, подписанные -- Прим. ред. и принадлежащие, повидимому, П. П. Семенову-Тян-Шанскому, под наблюдением которого проходило первое издание этого труда.
Наши примечания, расположенные в порядке номеров от 1 до 52, помещены в конце книги и соответствуют цифровым индексам в тексте {Краткие пояснения, которые мы считали необходимым дать непосредственно в самом тексте книги, заключены в квадратные скобки [].}. В этих комментариях мы стремились пояснить и дополнить в свете современных географических представлений научные сведения, сообщаемые автором.
Настоящее издание ставит своей целью познакомить широкие круги советских географов иинтересующихся природой Центральной Азии читателей других специальностей с описанием наиболее крупной экспедиции М. В. Певцова.
В этом труде, который заслуженно может быть отнесен к классическим произведениям русской научной географической литературы, с наибольшей полнотой и силой проявились дарования М. В. Певцова -- разностороннего и наблюдательного исследователя-географа, путешественника и писателя.
Читатель не только с пользой, но и с большим интересом прочтет эту книгу, излагающую простым и ясным языком обширный познавательный материал, который в значительной части сохранил свое научное значение ив наше время.
Я. МАРГОЛИН
ПРЕДИСЛОВИЕ
20 октября 1888 г. в городе Караколе (ныне Пржевальск) Семиреченской области скончался наш знаменитый путешественник H. M. Пржевальский. Преждевременная смерть постигла его лишь за несколько дней до начала предстоявшего ему нового, многотрудного путешествия по Центральной Азии. Пржевальский во главе большой, хорошо снаряженной экспедиции намеревался пройти чрез Восточный Туркестан в Тибет, исследовать сначала совершенно неизвестную северо-западную часть этой высокой земли, потом проникнуть, если окажется возможным, в Лхасу, а оттуда на восток, в страну Кам, привлекавшую его как страстного натуралиста своей богатой растительной и особенно животной жизнью... Но этому заветному научному предприятию Николая Михайловичане не суждено было осуществиться: простудившись еще на пути в исходный пункт экспедиции, в окрестностях Пишпека, он заболел брюшным тифом и через две недели отошел на вечный покой почти на рубеже той обширной страны, исследованию которой им были посвящены многие годы его страннической жизни.
Начальство над осиротевшей по смерти H. M. Пржевальского экспедицией было возложено на меня. В личный состав ее, сверх избранных покойным себе сотрудников -- поручика В. И. Роборовского и подпоручика П. К. Козлова -- был включен еще, по желанию Русского географического общества, геолог, горный инженер К. И. Богданович; конвой же экспедиции, вследствие сокращения первоначального плана предприятия, уменьшен на 13 человек.
Задача реорганизованной таким образом экспедиции, поставленная Русским географическим обществом по соглашению с военным министерством, заключалась главным образом в исследовании окрайного хребта Кун-лунь на пространстве от верховьев реки Юрун-каш до меридиана озера Лоб-нор и прилежащей к нему на юге полосы Тибетского нагорья, приблизительно до параллели 35°. При этом выступление экспедиции из Пржевальска, по причине необычайно снежной зимы в Тянь-шане и завалов в горных проходах, было отложено до весны 1889 г., а пребывание ее за границею рассчитано на два года.
По назначении в декабре 1888 г. начальником экспедиции, я начал готовиться к путешествию и прежде всего знакомиться по доступным мне источникам с теми странами, которые нам предстояло посетить. В этом деле мне много помог наш известный синолог доктор Э. В. Бретшнейдер, скопировавший для меня из китайского атласа издания 1863 г. карты Восточного Туркестана, Джунгарии и Северо-западного Тибета, в масштабе 26 верст в дюйме, с переводом всех названий на русский язык. Кроме того, он сделал для меня извлечение из новейшей китайской географии "Си-юй-ту-чжи" о горах Восточного Туркестана и составил список сочинений европейских авторов об этой стране и о Тибете.
В течение трех месяцев, оставшихся до отъезда из Петербурга, я успел несколько познакомиться с Восточным Туркестаном по сочинениям: Йакинфа, Риттера, Валиханова, Шау, Форсайта, Беллью, Куро-паткина, Пржевальского, Громбчевского, Зеланда и отчету нашего консула в Кашгаре Н. Ф. Петровского за 1885 г. {Иакинф. Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана. СПб., 1829.
Риттер. Землеведение. Восточный, или Китайский Туркестан. Вып. 1 и 2. Перевод с примечаниями и дополнениями, В. В. Григорьева. СПб., 1869 и 1873.
Валиханов. О состоянии Алтышара. Записки Русского географического общества, 1861, кн. 3.
Р. Шау. Очерки Верхней Татарии, Яркенда и Кашгара. СПб., 1873.
Report of a mission to Yarkand 1875 under command of sir T. D. Forsyth. Calcutta, 1875.
Беллью. Кашмир и Кашгар. Дневник английского посольства в Кашгаре, 1873--1874. СПб., 1877.
Пржевальский. Четвертое путешествие в Центральной Азии. СПб., 1888.
Куропаткин. Кашгария. СПб., 1879.
Громбчевсмкий. Отчет о поездке в Кашгар в 1885. Маргелан, 1886.
Петровский. Отчет консула в Кашгаре, 1885.
Зеланд. Кашгария и перевалы" Тянь-шаня. Записки Зап.-сиб. отд. Геогр. общ., кн. IX, Омск, 1887.}1.
Что же касается Северо-западного Тибета, то об этой стране не только в европейских, но и в китайских источниках, просмотренных нашими синологами Э. В. Бретшнейдером и В. П. Васильевым, не нашлось никаких сведений. В рукописном географическом обозрении Тибета, составленном по тибетским источникам академиком В. П. Васильевым, которым он любезно разрешил мне попользоваться, я тоже не нашел никаких сведений о Северо-западной части этой страны, кроме общего указания, что она очень высока и отличается суровым климатом.
Кроме предварительного ознакомления с помянутыми странами, мне в течение того же короткого периода времени приходилось заниматься еще исследованием инструментов, вычислением эфемерид и приобретением необходимых для путешествия вещей.
21 марта 1889 г. я вместе с геологом экспедиции К. И. Богдановичем выехал из Петербурга. В Москве к нам присоединялись В. И. Роборовский и П. К. Козлов, вызванные из Пржевальека еще в феврале, и 24 марта мы все вместе отправились в этот город. Путь наш пролегал через Владикавказ, Тифлис, Баку и Каспийское море в Узун-ада, а оттуда по Закаспийской железной дороге через Ашхабад, Мерв, Чарджуй и Бухару в Самарканд. Из этого последнего мы ехали уже на почтовых лошадях чрез Ташкент, Чимкент, Аулие-Ата и Пишпек до Пржевальска, куда прибыли 20 апреля.
Снаряжение экспедиции было почти окончено еще при жизни H. M. Пржевальского и по осмотре найдено мною в отличном состоянии. Выбор людей для конвоя, сделанный им самим, был также вполне удачный. Оставалось только купить лошадей, построить палатки, юрты и запастись на первое время продовольственными продуктами, на что потребовалось около трех недель.
10 мая все приготовления были окончены, и 13-го числа того же месяца экспедиция тронулась в далекий путь. В состав ее, кроме меня и трех моих сотрудников, входили переводчик, препаратор, 12 нижних чинов конвоя, два проводника и несколько погонщиков из киргизов, а животные экспедиции состояли из 88 верблюдов, 22 лошадей, 100 овец для пищи и трех сторожевых собак.
По составленному заблаговременно маршруту я наметил для экспедиции путь через Восточный Туркестан в Тибет по местностям, частью вовсе не исследованным еще европейскими путешественниками, частью -- лишь местами. По этому маршруту экспедиция направилась через перевал Бедэль на юго-восток и, достигнув реки Яркенд-дарья, повернула по ней на юго-запад в Яркенд. Оттуда мы следовали по большой хотанской дороге на юг до Каргалыка, из которого, по случаю наступления сильных жаров, должны были свернуть на юго-запад, в горы Кун-луня, и пробыть в них на урочище Тохта-хон до сентября. Из этой местности экспедиция направилась 1 сентября прямым путем опять на большую хотанскую дорогу и, выйдя на нее в селении Гума, следовала по ней до самого Хотана, откуда через Чиру и Керию перешла в селение Ния и там расположилась на зимнюю квартиру, совершив предварительно экскурсию на юго-восток, в Кун-лунь, для отыскания проходов через этот окраинный хребет на Тибетское нагорье.
Весна, лето и часть осени 1890 г. были посвящены исследованию юго-восточной окраины Кашгарской котловины, Кун-луня и прилежащей к нему на юге полосы Тибетского нагорья на протяжении от верховьев реки Керия-дарья до меридиана озера Лоб-нор. В начале октября экспедиция опустилась с этого нагорья к озеру Лоб-нор и затем через Курлю, Карашар, Токсун, Урумчи, Хотубей, минуя озеро Телли-нор и кумирню Матэня, вышла 3 января 1891 г. в Зайсанский пост.
Произведенные мною и моими сотрудниками за границей исследования доставили нижеследующие результаты.
Снято лично мной посредством легкой мензулы и кипрегеля маршрутной глазомерной съемки, в масштабе 5 верст в дюйме, около 5 500 верст. Моим помощником В.И. Роборовским во время его экскурсий в стороны от магистрального пути экспедиции снято буссолью такой же съемки в масштабе 10 верст в дюйме около 2 500 верст и 5 верст в дюйме -- до 200 верст. Другим моим помощником, П. К. Козловым, тоже во время боковых экскурсий, снято в масштабе 10 верст в дюйме около 300 верст и 5 верст в дюйме -- 250 верст. Геолог экспедиции К. И. Богданович во время своих экскурсий отдельно от экспедиции снял буссолью в масштабе 10 верст в дюйме около 1 500 верст. Следовательно, членами экспедиции сделано маршрутной глазомерной съемки около 10 250 верст и измерено ртутным барометром, гипсотермометром и анероидом 335 высот.
Пассажным инструментом, двумя столовыми и тремя карманными хронометрами мною определены широты и долготы 34 пунктов на пути экспедиции, причем в 10 из них сделаны еще магнитные наблюдения. В. И. Роборовский во время своих экскурсий определил малым универсальным инструментом и двумя карманными хронометрами географическое положение 13 пунктов.