Женщины носят длинные рубашки, из белой бумажной ткани и шаровары из такой же ткани, сильно суженные внизу. У рубашек замужних женщин делается на груди разрез и обшивается по краям малиновыми или пунцовыми бумажными лентами, а у девушек рубашки шьются с разрезами на плечах, вастегиваемыми посредством пуговиц. Верхняя одежда женщин состоит из длинного халата, спускающегося почти до земли, с длинными же рукавами. Кушаков женщины не носят, а поверх халатов надевают иногда короткие кофты с широкими рукавами. Женщины, подобно мужчинам, обуваются в сапоги, которые отличаются от мужских короткими и еще более узкими голенишами.
В жаркое время сельские женщины не стесняются ходить в одних рубашках, и не только около дома, но даже на базарах. Мужчины вэто время ходят тоже большею частью в одном нижнем белье. Притом оба пола в течение всего лета, несмотря на сильное нагревание земли, обходятся большею частью без обуви, а дети и без всякой одежды.
Девушки заплетают волосы в несколько мелких косичек, связывая их назади тесемками, а замужние женщины собирают свои волосы спереди в два плоские локона, концы которых заплетаются каждый в одну косу и спускаются на грудь. Головной убор женщин состоит в летнее время из ермолки или платка, завязанного на затылке, а зимой женщины носят теплые плоскодонные шапки с меховыми околышами {Дома женщины ходят с повязанными на голове платками, и с обнаженной головой когда не едят.}. Под шапку надевается белый платок, закидываемый на спину, а опереди из-под нее спускается белая кисейная вуаль, прикрывающая лицо. Впрочем, многие туркестанки, в особенности в многолюдных селениях, ходят с открытым лицом, а торговки на базарах никогда не закрывают его. Обычай закрытия мусульманками своих лиц, предписываемый кораном и строго соблюдавшийся в Кашгарии во времена Якуб-бека, теперь часто нарушается и со временем, вероятно, вовсе выведется в этой стране.
Кашгарки носят в ушах серебряные серьги с камушками и привесками, а на пальцах серебряные же кольца. На шею они надевают коралловые или стеклянные бусы; голову же летом нередко убирают живыми цветами. Румяна и белила местного приготовления составляют также необходимую принадлежность туалета туземных франтих.
Обыденная жизнь кашгарского народа, его нравы, обычаи, обряды, поверья и социальное состояние представляют много любопытного, в особенности для нас, русских, имеющих с ним тесные торговые связи и потому наиболее заинтересованных жизнью этого соседнего нам народа.
На последующих страницах я попытаюсь описать вкратце быт туземцев Кашгарии по тем отрывочным сведениям, которые, мне удалось собрать во время пребывания в этой стране. Такой беглый очерк, конечно, не может претендовать на достоинства специального этнографического исследования, но при весьма значительной неполноте наших сведений об этом народе он послужит, по крайней мере, некоторым добавлением к наличным материалам по этнографии малоизвестного Восточного Туркестана.
Кашгарский народ отличается кротким характером, честностью, гостеприимством и услужливостью. Эти симпатичные его черты в значительной мере преобладают над присущими ему, хотя и в слабой степени, отрицательными нравственными качествами. Но указывая на них, нельзя не оговорить, что развитию этих качеств, по всей вероятности, немало способствовал долговременный гнет, от которого многострадальный кашгарский народ не освободился еще вполне и до настоящего времени, а равно и беспримерная превратность его исторической судьбы.
Во всяком случае, беспристрастный исследователь должен, по всей справедливости, признать нравственный уровень туземцев Кашгарии стоящим на весьма значительной высоте. Действительно, процент преступности, служащий верным критерием для суждения о народной нравственности, в Кашгарии очень мал. Тяжкие уголовные преступления -- грабежи, убийства, поджоги и т. п.-- столь редки в этой стране, что совершение такого преступления считается прискорбным событием, о котором народная молва отзывается, как о чем-то необычайном, приводящем в некоторый ужас кроткое туземное население. И не только такие возмутительные злодеяния, но даже самые обыкновенные у нас в Европе преступления, как, например, воровство, в Кашгарии случаются, говоря относительно, несравненно реже, чем в любом из европейских государств, исключая разве скандинавские. Дома в этой стране не имеют ни запоров, ни замков; хлеб почти всю зиму хранится в ямах на полях, и никто не опасается воров; на базарах нередко можно видеть открытые лавки, покинутые отлучившимися на время хозяевами, и товар в них остается в целости.
Приведенные факты, несомненно, свидетельствуют о нравственной чистоте обитателей Кашгарии, стоящих в моральном отношении, пожалуй, значительно выше многих цивилизованных народов нашей части света.
Кашгарцы -- магометане-сунниты, но почти вовсе не проникнутые религиозным фанатизмом. К иноверцам, в особенности к христианам, они никогда не относятся враждебно, а к нам, русским, питают даже некоторую симпатию, благодаря доброй славе, распространяемой о нас повсюду в Кашгарии нашими подданными -- ферганскими сартами, торгующими в этой стране.
Перехожу теперь к описанию обыденной жизни кашгарского народа, начиная с рождения.
Беременная женщина, почувствовав приближение родов, сообщает об этом мужу, который секретно призывает повивальную бабку. Самые роды тщательно скрываются туземцами от посторонних: у них существует поверье, что если о родах проведают чужие, то эта огласка может затруднить их и сделать даже опасными. Повивальная бабка, войдя вкомнату роженицы и приблизившись к ней, произносит трижды слово "сюп" (изыдь) и каждый раз плюет на нее. Этим, по поверью туземцев, изгоняется из беременной злой дух, препятствующий появлению на свет ребенка. Затем бабка запирает дверь и приступает к своему делу, а муж роженицы остается всегда во время родов в смежной комнате или в сенях и в случае сильного страдания больной призывается бабкою к ее постели, так как, по убеждению туземцев, присутствие мужа при трудных родах способствует благополучному разрешению его жены от бремени.
Новорожденное дитя бабка завертывает в пеленки и кладет по правую сторону матери, потом, поздравив ее и мужа с рождением сына или дочери и получив вознаграждение, удаляется, а уход за больной и малюткой принимают на себя родственницы родильницы. Отцы бывают всегда гораздо более рады рождению мальчиков, нежели девочек, и на этот счет у мужчин есть поговорка: "сын в дом, а дочь из дома". Матери же, как и все женщины в мире, предпочитают дочерей.
На другой или третий день по рождении ребенка, кего родителям приходят родные, и близкие знакомые с поздравлениями, причем женщины приносят деньги или лепешки, а отцы отделенных сыновей {У кашгарцев принято отделять только женатых сыновей, да и то лишь по достижении ими 20-летнего возраста.}, осчастливленные рождением внуков, дарят им лошадь, корову или осла, смотря по состоянию.
По прошествии трех или четырех дней от рождения дитяти, его отец приглашает приходского муллу для наречения имени новорожденному и созывает по этому случаю к себе в дом родню и близких знакомых. Приглашенных сначала угощают, потом приносят к ним младенца. Мулла, взяв его в руки, обращается лицом к западу (к Мекке) и читает молитву (тагби); потом поворачивается последовательно с ним к северу и к югу, прочитывая при всяком обращении ту же молитву. Наконец, сотворив ее в третий раз, он нарекает имя новорожденному и передает его одному из родственников, а тот другому и т. д.; младенец передается последовательно, пока не побывает на руках у всех присутствующих родных. Последний кладет его на пол, с которого малютку берет одна из родственниц и относит к матери. После этой церемонии мулла и гости расходятся по домам.
Через 15 дней по рождении младенца кладут в люльку, через 20 дней в первый раз омывают, а через 40 моют вторично и мальчику бреют голову. Для этого приглашаются несколько мальчиков в возрасте от 5 до 10 лет. Из них выбирают одного, отличающегося кротким характером и имеющего в живых отца и мать. Избранник, опоясавшись кушаком и воткнув за него плеть, берет в правую руку бритву и, по указанию старших, прикасается слегка ее обухом к голове ребенка, а один из присутствующих мужчин, приняв от него бритву, бреет голову новорожденному. После этого приглашенных мальчиков угощают сладким компотом из ягод джиды.
Дитя кормится грудью матери до двухлетнего возраста и даже долее. С шести или семи лет дети начинают уже посещать школу. Обрезание мальчиков совершается в возрасте от семи до десяти лет, а если ребенок болезненный, то иногда откладывается до 12-летнего возраста. Эта операция сопровождается также некоторою торжественностью. В назначенный день отец мальчика приглашает к себе родных и близких знакомых, которым подается дастархан. После угощения присутствующих мальчика уводят в отдельную комнату, в которой фельдшер (канчи), при содействии мужчин, совершает быстро обрезание. При этом редко употребляется насилие, а большею частью ловкий, невинный обман.
С десяти лет мальчики начинают уже понемногу помогать в легких работах отцам, а девочки того же возраста -- матерям.
Кашгарцы очень чадолюбивы, часто ласкают своих детей, нежат их и вообще слишком балуют. Жестокое обращение родителей с детьми представляет редкое исключение; напротив, поблажки весьма обыкновенны.
Юноши, достигшие 14 лет, а девушки 12 лет, могут вступать уже в брак. О брачном союзе детей родители жениха и невесты уславливаются иногда еще до совершеннолетия их и даже вскоре после рождения. Относительно степени родства соблюдаются предписания корана, запрещающего братьям вступать в брак с родными сестрами, дядям с родными племянницами, отчимам с падчерицами, племянникам с тетками и пасынкам с овдовевшими мачехами. Возбраняется также всякому мусульманину иметь одновременно женами двух родных сестер, но вдовец может жениться на сестре своей умершей жены.
Юноши, за исключением безродных сирот, редко вступают в дом родителей своих жен, а большею частью вводят последних в свои семьи.