Алтын-таг прорезается только двумя речками, получающими начало на Тибетском нагорье: Чакалык и Ильбе-чимен, носящей по выходе из гор название Джахан-сай. Первая получает начало на юго-восточном склоне снеговой группы Сулан-тага и течет сначала на северо-восток, потом поворачивает на север и прорезает окраинный хребет в меридиональном направлении. Истоки Ильбе-чимен, как выше замечено, находятся в снеговом хребте Юсуп-алык-таг, с которого эта речка направляется на северо-запад, потом на запад, а по принятии слева притоков Атлаш-еу и Хашак-лык поворачивает на север и пересекает Алтын-таг по глубокому, непроходимому ущелью, отстоящему верстах в 25 к западу от перевала Таш-даван. По выходе из гор она получает название Джахан-сай и иссякает верстах в 30 от подошвы хребта в болоте.
После дневки на ручье Аврас-булак экспедиция продолжала путь вниз по этому ручью. В двух верстах ниже его истоков глубокая балка, в которой он течет, переходит в узкую теснину. Массивные песчаниковые выступы ее стен, выдающиеся местами противоположно друг над другом, образуют мрачные коридоры, в которых слабые звуки, едва слышные в открытых местах, раздавались резким эхом. Ручей, судя по размывам, сильно подтачивает стены этих коридоров, которые повсюду накренены внутрь и угрожают падением.
Ниже коридоров балка постепенно расширяется и, боковые обрывы ее становятся отложе, а ручей иссякает в извивающемся по ней песчаном ложе.
Пройдя около 10 верст по дну балки, мы поднялись из нее на плоское дресвяное предгорье Алтын-тага и направились к северо-западу. Сначала мы шли по торной дороге, ведущей в селение Чакалык, потом повернули вправо по тропе. Пустынное предгорье Алтын-тага, по которому пролегает тропа, представляет сильно покатую к северу дресвяную равнину, покрытую весьма скудною растительностью и прорезанную в меридиональном направлении балкой ручья Аврас-булак, переходящей ниже в овраг. В конце перехода на равнине стали появляться бугры и грядки, среди которых мы остановились на ночлег в безводной местности.
Утром мы спускались верст шесть по тому же плоскому предгорью Алтын-тага, обрывающемуся к сопредельной щебне-дресвяной северной равнине резко очерченными, но короткими и узкими мысами. Между этими мысами, покрытыми большею частью песчаными наносами, заключаются плоские лощины, сливающиеся почти незаметно с сопредельным саем. Спустившись с предгорья, экспедиция следовала по ровному саю, на котором пересекла полосу плоских песчаных гряд около 20 верст длины и до 2 верст ширины. Близ северо-восточной оконечности ее находятся развалины небольшого древнего форта, отстоящие верстах в шести от дороги. Они состоят из полуразрушенной глиняной стены прямоугольного начертания около 40 сажен длины и 30 в ширину, засыпанной местами песком. Внутри ограды заметны основания домов, или казарм, и сохранились пни росших вокруг них деревьев, а вне ее теперь не видно никаких следов строений. Туземцы не могли сообщить мне никаких сведений о древности этих развалин, представляющих по местному преданию остатки старинной китайской крепости.
Вскоре по выходе из песков мы достигли правого рукава речки Джахан-сай, по которому спустились к месту слияния его с левым, и, пройдя немного вниз по этой речке, остановились на ней ночевать в местности Мюран. От слияния рукавов долина Джахан-сая покрыта широкой полосой тополевого леса, зарослями различных кустарников и разнообразной травянистой растительностью. На урочище Мюран находятся пашни лобнорцев, занимающихся немного земледелием исключительно в долине Джахан-сая, так как на солончаковом прибрежье озера хлебные растения не могут прозябать.
На урочище Мюран, лежащем около 3 000 футов над уровнем моря, стало еще теплее, чем на Аврас-булаке. Камыш, некоторые травянистые растения, кустарники и большая часть деревьев были еще зелены; только на немногих старых тополях пожелтела часть листьев.
Вечером к нам выехал навстречу старшина из соседнего селения Чакалык с почётными стариками и, по обычаю, привез фруктов, лепешек и вареных яиц, Эти подарки были очень ценны для нас, пришельцев из суровой безлюдной страны, в которой, кроме баранины и хлеба, да невкусного мяса антилоп-оронго, мы не имели другой пищи.
В селении Чакалык, по свидетельству старшины, считается 60 домов и около 260 жителей, занимающихся, главным образом земледелием. Небольшая часть мужчин уходит ежегодно осенью, по окончании полевых работ, месяца на два в Тибет на охоту за куланами и антилопами, которых бьют исключительно для шкур.
С урочища Мюран экспедиция следовала вниз по речке Джахан-сай, долина которой повсюду покрыта тополевым лесом и зарослями разнообразных кустарников. Верстах в семи от названного урочища речка разбивается на рукава и теряется в обширном болоте, поросшем тростником. Миновав это болото, мы шли верст 10 по зарослям камыша и тамариска; по сторонам дороги часто встречались узкие прядки, покрытые теми же растениями, а местами небольшие тополевые рощи. Из зарослей мы вышли на необозримый кочковатый солончак, лишенный вовсе растительности, и пересекли длинную, но узкую полосу плоских песчаных бугров, протянувшуюся по этому солончаку с юго-запада на северо-восток. Пройдя около 12 верст по солончаку, мы вступили в долину реки Яркенд-дарья, покрытую камышом, и в ней были радушно встречены правителем лобнорцев Кунчикан-беком, вышедшим приветствовать экспедицию со старшинами пешком. Сойдя с лошади, я поздоровался с почтенным беком и направился к берегу реки, где нас ожидал В. И. Роборовский, прибывший накануне в лодке из селения Чигелик.
Мы разбили лагерь на правом берегу Яркенд-дарьи, верстах в шести выше ее впадения в озеро Лоб-нор, и расположились на продолжительную стоянку.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ОТ ЛОБ-НОРА ДО КУРЛИ
Обзор Лобнорской впадины.-- Усыхание озер, убыль рыб и птиц.-- Быт лобнорцев.-- Показания их об окрестной стране, развалинах и о пребывании в Лобнорской впадине в 1858--1861 гг. наших староверов.-- Движение экспедиции вверх по Яркенд-дарье.-- Недавнее образование рекою Конче четырех озер.-- Природа долины нижней Яркенд-дарьи.-- Очерк быта ее обитателей.-- Путь экспедиции от устья Угэнь-дарьи до оазиса Курля.
Еще из Черчена я послал Кетчикан-беку с одним торговцем, ехавшим на Лоб-нор, письмо, в котором извещал его о времени прибытия экспедиции на озеро и просил заготовить для нее муки, риса и других съестных припасов на весь путь до Курли. Почтенный бек исполнил аккуратно мою просьбу: к приходу экспедиции все заказанные припасы были заготовлены и по осмотре найдены вполне доброкачественными. Нам оставалось только переформировать вьюки для дальнейшего пути на север, на что требовалось не более двух дней, но я счел необходимым дать утомленным людям и животным более продолжительный отдых. Мы простояли в низовье Яркенд-дарьи пять суток, в течение которых я определил географическое положение лагеря, измерил неоднократно высоту места {Абсолютная высота поверхности озера Лоб-лор по моим 12 барометрическим наблюдениям -- 2 650 футов.} и сделал в этом пункте магнитные наблюдения. Кроме того, почти все свободное время от этих работ мною было употреблено на расспросы туземцев о Лобнорской впадине и ее окрестностях.
Озеро Лоб-нор в настоящее время называется местными жителями Кара-кошун-куль, от монгольского княжества (хошуна) Хара-хошун, существовавшего около 400 лет тому назад на юго-западном берегу его. Название же Лоб-нор, данное этому озеру жившими на нем встарину монголами, -- древнее. Оно сохранилось, однако, до наших дней как у китайцев, так и у туземцев отдаленных от озера стран, которые называют его Лоб. Этим названием они именуют не только озеро, но и всю окрестную ему страну, а равно и населяющий ее народ47.
Реку, впадающую в озеро Лоб-нор, туземцы на всем ее протяжении называют Яркенд-дарьей. Название же Тарим присвоено ей китайцами по простому недоразумению и сохранилось у них до настоящего времени, перейдя и к европейцам. Выходцы из западной и северной Кашгарии, поселившиеся около 400 лет тому назад на нижней Яркенд-дарье в местностях, неудобных для хлебопашества, не занимались вовсе земледелием, а жили почти исключительно рыболовством и отчасти звероловством. Реку, питавшую их рыбой, они называли тарим (тарим по-кашгарски -- пашня), и это слово заменило со временем в их лексиконе нарицательное дарья, т. е. река вообще. Китайские чиновники, посещавшие по делам службы нижнюю Яркенд-дарью, приняли имя нарицательное за собственное и назвали ее в своих донесениях Таримом. От китайцев это название заимствовано европейцами и сохранилось на всех картах и в описаниях. Между тем многие опрошенные мною туземцы нижней Яркенд-дарьи утверждали, что эта река именуется у них повсюду Яркенд-дарьей, а таримом они называют всякую реку. Слово "дарья", равнозначащее тариму, нарицательное, -- им известно также, но употребляется реже.
Туземцы Южной Кашгарии, которых я расспрашивал о реке Тарим, отзывались сначала неведением такой реки, а когда я пояснил им, о какой реке спрашиваю, уверяли единогласно, что река, впадающая в озеро Лоб, на всем протяжении от устья называется Яркенд-дарьей, а не Таримом. Та" именуют эту реку и жители всех селений, расположенных на ней между устьями ее рукава Угэнь-дарья и притока Конче, через которые пролегал наш путь от Лоб-нора в Курлю.
Так как название Тарим, ошибочно присвоенное китайцами Яркенд-дарье, уже с давнего времени вошло во всеобщее употребление, то для избежания недоразумений его следовало бы, мне кажется, помещать на картах рядом с действительным названием этой реки, но в скобках. Для Лоб-нора же, казалось бы, правильным удержать его древнее название, а в скобках приписывать современное местное наименование Кара-ко-шун-куль {Такие двойные названия нанесены на приложенную к настоящей книге карту Восточного Туркестана.}.
Озеро Лоб-нор, по единогласному свидетельству многих допрошенных мною туземцев, представляет ныне обширное водное пространство, поросшее большею частью густым и необыкновенно высоким тростником, который достигает местами четырех сажен высоты и толщины более дюйма. Оно имеет овальную форму и простирается в длину с юго-запада на северо-восток с лишком на 100 верст, а в ширину до 40 верст. Кунчикан-бек, объехавший все озеро вокруг, передавал мне, что он пробыл в пути ровно пять дней, делал в день около 50 верст. Следовательно, по его исчислению, окружность озера достигает приблизительно 250 верст. По удостоверению этого бека, оно окружено необозримым кочковатым солончаком, совершенно бесплодным, и покрытым местами раковинами и езда по неровной, отверделой его поверхности очень затруднительна и возможна только близ опушки тростника, где грунт значительно мягче и поверхность ровнее. Тщетно искал Кунчикан-бек на берегах Лоб-нора мест, удобных для поселений, -- их нигде не оказалось.ъ