Если честно, я нихрена не понял. Решил, что на досуге изучу тему. Но прослыть колхозником не хотелось. Состроил важную морду, пожал плечами, мол, да я это еще только разогрелся и вообще это только дэмо версия была, и отправился на свежий воздух.
Холодного пива захотелось дико. Но сначала нужно было отмыться, а уже потом, завернувшись в уютный махровый халат Саныча, наслаждаться хорошей компанией, пшеничным нефильтрованным и сушенной таранькой.
Почти так и получилось. Только компания теплая меня не дождалась. За столом в гордом одиночестве меня ждал понурый Чиж. Вроде не побитый даже.
- Даров, бродяга, - поприветствовал я парнишку. - Как сам?
- Я мотик батин разбил, - хлюпнул он носом. - От Ксюхи ехал, а тут менты. Я от них. Почти ушел, а тут яма. Меня как подкинуло. Мотик в одну сторону, я в другую, - жаловался малой.
- Да знаю я, знаю, - остановил я исповедь. - Видел. Твои моточихлет мне едва по маковке не съездил. А вот про Ксюху, поподробнее, пожалуйста, - попросил я.
- А это кто? - моментально посерьезнел Чиж и кивнул в сторону турецкой бани.
По дорожке к нам шла сияющая чистотой Натаха. Из одежды на ней было только небольшое полотенце, едва прикрывающее соски и лобок.
- Руки на стол, - гаркнул я на Чижа. – Знакомься, это моя новая любовь.
Глава 18. Мутим бизнес на селе.
Солнце встает, становится теплее
Хочется жить вечно, да где-то прогадал
Вновь не угодил в объятия Морфея
А главное, в твои объятья не попал
И мне не спится…
Не спится…
"Чиж и Ко".
Напевал я, валяясь на теплом песочке, пока Чиж переваривал и обмозговывал мою идею.
- План говно, - усмехнулся Чиж, нежась в лучах полуденного солнца. - Нифига у тебя не выгорит. Тут светлая голова и холодный расчет нужны. Батя так говорит. А ты… Извини конечно, но это не про тебя. От озабоченной малолетки и то еле-еле отмазался. А тут бизнес! – воздел он палец к небу.
Явно копировал кого-то. Вырастил на свою голову.
- Сам ты говно. А план верняк, - парировал я, подставляя жаркому светилу свою тощую спину. - А про Натаху, - тут я немного задумался. - Это ты просто завидуешь. Мое слово - кремень. Утолил голод сексуальный и всё: гудбай май лав, гудбай, - процитировал я мультипликационного героя. - Прошла любовь, завяли помидоры.
Это разговор произошёл во второй половине июня. И если вкратце, то за эти две недели случилось дофига. Да и сношалось тоже.
Короче, с момента купания в сточной канаве прошло две недели. За это время мой юный друг, это Чиж который, изменился практически до неузнаваемости. Не в смысле внешности, а характер изменился. Как говорится, стал быстрый, дерзкий, как пуля резкий.
Что стало отправной точкой и когда это случилось, я не уточнял. Придет время сам расскажет. Хотя тут и гадать то было нечего. Ксюха его осчастливила или просвятила.
- Ага, и корнишон чуть не отпал, - заржал Чиж, выдергивая меня из размышлений важности половой напарницы для превращения сопливого нытика в уверенного в себе парня.
Но это всё лирика, а по событиям. Все ходы были записаны и развивалось это дело, как то так.
Обида на Чижа, за кувыркание в дерьме, лично у меня давно прошла и выветрилась как запах утреннего перегара. Саныч тоже недолго лютовал. Чиж пару дней у меня в бане пожил и восвояси вернулся. Фермер к этому времени как раз ностальгировать завязал и отобрал у агронома бразды правления. Не до сыновьих приключений ему стало.
А вот я на эти две недели из увлекательной сельской жизни выпал напрочь. Четырнадцать трудных дней провёл я в похотливых лапах зоотехнической нимфоманки.
Натаха совершенно не страдала стеснительностью. Абсолютно пофигу ей было, что нас кто-то увидит. Я то вроде этим не страдал, уголок поуютнее, да подальше от лишних глаз сначала старался отыскать, но каким то образом, а научилась подруга парой прикосновений отключать мой мозг от потоков здравого смысла.
Попервой оно конечно по кайфу было. По три раза на дню то. Терпенье и силы начали иссякать в середине первой недели. Возраст, сука, уже не тот.
На шестой день решил перенаправить сексуальную энергию Натахи в мирное русло: привлечь её к общественно-полезному труду на бабкином огороде.
Так закончилось всё среди капусты. Точнее, я там кончил. Потом в морковке, в зарослях смородины и малины. Благо, что бабка к утехам нашим с пониманием отнеслась. Хотя пару раз грязной тряпкой по голой заднице я огрёб. К слову, за дело. После нас на грядки без слез смотреть невозможно было. Урожай был затоптан на корню.
Пробовал в сарае от сексуальной повинности перекрыться. Руки и морду солидолом измазал и давай в недрах своей старушки копошиться. Благо, техника советская, чинить и доводить до ума ее можно бесконечно долго.
Не помогло.
Озабоченная подруга меня быстро вычислила. Нарекла меня мавром, расстегнула мою ширинку и уболтала моего дружка сходить в гости к её красавице. А потом с воплем, делай свое дело и вали отсюда, плюхнулась рядом с располовиненным движком.
Как я ни старался я, а ограничить доступ к своему херу не получалось. Умела эта извращенка юная найти подход. Разговоры, намёки и даже попытки начать скандал терпели крах.
- Ооо, мой повелитель, - с придыханием говорила она, становясь на колени. - Я вела себя плохо? Я наказана? Позвольте я засосу свое поведение.
И ведь засасывала. Да ещё как. Перепонки от такого вакуума закладывало.
На четырнадцатый день этого чёртового медового месяца я ныкался по всем углам и шарахался от любого звука. Силы у меня окончательно иссякли. Хер был заласкан чуть ли не до кровавых мозолей. Яйца опустошены под ноль.
Долбанный секс-марафон лично мне надоел до чертиков. Я уже всю голову сломал, как избавиться от этой озабоченной практикантки. Выручил случай. Сныкался я в погребе, в надежде, что тут-то меня точно не найдут. Шубейку прихватил, стопочку налил. Сижу, балдею в прохладе. Огурчиком потихоньку хрумкаю.
- А говоришь, что это я извращенка. А ты такие места для утех подбираешь, - разрушила идиллию Натаха, спускаясь по лестнице. - Возьми меня прямо здесь. Тут пахнет тленом, - ворковала она, аккуратно дефилируя в полутьме среди пыльных банк с огурцами и другими разносолами. - Вся наша жизнь тлен. Еби меня, еби, - вопила Натаха, загибаясь в позу прачки и призывно отклячив задницу.
И как это не стрёмно, но я сдался. Свалил из погреба и творило прикрыл. А для надежности сверху ещё и всякого хлама навалил.
Пленницу спасла бабка. Через пять часов. Скандалы Натаха закатывать не стала. Собрала вещи, высказала мне, что я козёл, не оправдал её надежд, что мне от неё лишь одно нужно было, и все мужики одинаковые, и была такова.
А мне то что? Ну думала и думала. Я же предупреждал. Сутки почти отсыпался и отъедался, восполняя энергию, потраченную на эту бестию. А потом в гости пришел Чиж. Он то и рассказал мне о грядущем событии.
На границе Санычевских земель, аккурат на берегу речки, был шикарный пляж и не менее шикарная поляна. На ней-то мы сейчас, кстати, и балдели.
Кто-то из городских об этом пустующем сельском рае прознал и решил свезти сюда пару тысяч обитателей бетонных человейников, чтобы порадовать их музыкальными номерами разномастных групп. А заодно и бабла по лёгкой срубить. Музыкальный фестиваль провести, если выражаться официальным языком.
Всё бы ничего. Но Чиж как про это прознал, прилетел ко мне с воплями: “Айда выступать! Я три аккорда знаю. Ты пока в больничке был, а потом письку парил, я важный шаг сделал! Гитару освоил!”.
Я сначала отпирался, а потом, как говорится, прикинул хер к носу и решил совместить приятное с полезным. А если точнее, и поиграть, и бабла срубить.
Нет, гонорары за выступление нам не грозили. Уровень не тот. Но я же рекламщик. Хоть и в прошлом.
Идея пришла сама собой.
На любом мероприятии, где тусит молодежь и измученные офисные работники, самый востребованный продукт - это алкоголь.
- Да ты только прикинь. Берём у твоего бати в долг десятку, затариваемся на все сахаром и дрожжами. До тусовки ещё три недели. Если мы это дело сейчас мутить начнем, то через пятнадцать дней у нас уже столько натурального самогона будет, - аргументировал я. - Продаем пузырь по двести и в итоге имеем…
- Сколько, сколько? - хмыкнул Чиж.
Тут я задумался. С одного центнера сахара, если мне память не изменяет, мы должны поиметь больше ста литров сорокаградусной. А если литр по четыреста, то…
- Короче отобьем и в плюс выйдем. А доход в твою “Чезетку” вложим, - выдал я после недолгой паузы.
Ну хреново у меня с математикой.
- На “Чезетку” батя мне и так даст. Точнее я на уборочной отработаю. Там вообще немного. Так что за пару дней отобью. Донора я уже нашел. Только вот собирать мотик самому придется, - вздохнул юный байкер. - А с самогоном - идея дрянь.
- Это ещё почему, - возмутился я, а в душе порадовался. Малой то не тупо лаве выклянчить у богатенького папы собирается, а тяжелым трудом их заработать решил.
Реально изменился. А если уж и соберет двухколесный раритет сам, значит ценить, холить и лелеять свой мотик он будет хлеще, чем высокородные принцессы целку.
- Так у нас тут каждый второй гонит и продаёт. Кушать то все хотят, а самогон – универсальная валюта, - философствовал Чиж, развалившись на луговой травке. – В любой дом постучи и продадут. Самое главное у тётки Томки, соседки моей, не бери.
-Сивуха или бодяжит? – поинтересовался я, лениво жуя травяной стебель.
- С менстряком гонит.
- Чего?
- Того. Она мужа так от пьянки отучает. Дядька Петька, повадился по утрам у неё бражку воровать. На опохмел. Тетка Томка даже замок на фляги вешала, не помогает, - откровенничал Чижик.
- А ты откуда знаешь?
- Дык дядя Петька сам бате моему рассказывал, когда на майские шашлык у нас жарили. – Да не суть. Ты слушай, что тётка Томка выдумала. Так вот, когда он