орыхявыросла, естьключи. Дедушкапонимал, — добавилаона, немногоподумав.
— Он? Да. Я — нет. Язнаютолькоодно: Гарриушел, чтобысделатьчто-тоопасное... оннесказалнамчто... иневернулся. Ивсеэтобыломноголетназад. Твойотецсчитает, чтоонмертв, ияснимсогласна. Неужелитывсерьезверишь, чтооннепослалбынамписьмо, еслибыбылжив?
Таллиспосмотреланамать. Можетлионачто-тообъяснитьэтойженщине? Рассказать, чтоГарриневАнглии... ивообщеневэтоммире, чтоонзамиром? Онвзапретномместеиемунужнапомощь. Онпытаетсясвязатьсясосвоейсводнойсестройкаким-томагическим, невообразимымспособом... ивтоммиренетпочтовыхящиков. Враю...
— Мнеэтонеприснилось, — сказалаТаллис. — Ондействительнопозвалменя.
Матьпожалаплечами, потомулыбнулась, положилазапачканныймасломножнастолинаклониласькдочери. Какое-товремяонамолчала, потомтряхнулаголовой:
— Тыоченьстраннаядевочкаиобычнонеошибаешься. Ноянезнаю, чтоделатьстобой. Обнимименя.
Таллисподчинилась. Сначаламатьобнялаеенеуверенно, нопотомпокрепчеприжалаксебе. Отееволоспахлошампунем.
Немногоотстранившись, Маргаретпоцеловалавздернутыйносикдочерииулыбнулась.
— Тыдействительнопомнишь, какяспориласГарри?
— Янепомнюочем, — прошепталаТаллис. — Ноявсегдадумала, чтоонтебярасстраивал.
Матькивнула:
— Да. Ноянемогуобъяснитьпочему. Тогдатыбылаещемаленькой. Тывообщеслишкомтяжелодаласьмне. Яимеюввидуроды. Онивывелименяизравновесияоченьнадолго. Ябыланевсебе. Но, конечно, янебылакем-нибудьеще... — Онаулыбнулась, какеслибыпошутила, иТаллистожеулыбнулась. — Нокое-чтояпотеряла...
— Точкуопоры?
— Да, — согласиласьмать. — Илидажедве. Ябылаоченьзлой. Сейчасядаженемогувспомнить, чтотогдачувствовала, ноямоглавидетьсебясостороны — какеслибыбылавнесебя. Полноебезрассудство. ИГарри... ну, онвсевремятолковалопризраках, пропавшихстранах... какбудтохотелпотеретьменяпротившерсти.
Гарризналспособ.
— АДжим, твойотец... онвсегдабралегосторону. Ипочемунет? Онжеотец, аГарри — егопервенец. ИкогдаГарриушел — исчезбезследа — ядажеобрадовалась, какеслибыопятьнашласвоиопоры.
Онаопятьнаклониласькдочериинежносжалаеевобъятиях. Вееглазахпоявилисьслезыизакапалискончиканоса.
— Ксожалению, — прошепталаМаргаретКитон, — именнотогдатвойотецпотерялпарусвоих.
— Япомню, — сказалаТаллис. Потомдобавила, весело: — Затосейчасвысчастливы...
Матьпокачалаголовой, вытерласлезысуставамипальцев, опятьвзяланожиначалаработатьнадкускоммясаизхолодильника.
— Однажды, — сказалаона. — Однаждывсестанетнасвоеместо. Мыобасчастливы. Имыособенносчастливы, потомучтоунасестьты. НоеслитыхочешьпоходитьполесувпоискахГарри... чтож, янебудутебемешать. Тольконеразговаривайсчужими. Инеподходиблизкокводе. Еслитыуслышишь, каклюдиразговаривают, бегиилипрячься. Икаждыйденьвозвращайсякчаю, или... — онамахнуланожом, насмешливоепредупреждение, — илитебе, юнаямадам, самойпридетсязватьнапомощь.
— АеслияприведуГарридомой?
Матьулыбнуласьиприжаларукикгруди.
— Никакихссор, — сказалаона. — Словочести.
* * *
ЭтотвизитктетеМейидядеЭдвардуоказалсяособеннонеприятным. Дядяоткрылдлясебякоричневуюпапироснуюбумагуидолгорассказывал, почемуонатакулучшаетвкусгрубоготабака, которыйонтолькоимогсебепозволить. ОниДжеймсКитонсиделиидымилицелыйчас. Врезультатевмаленькойгостинойбылонепродохнутьотэтого «аромата».
Вмашине, когдаониехалидомой, отецсказал, чтоследующийтакойвизитонневынесет. Онжаловалсяточнотакже, какмоглабыжаловатьсясамаТаллис.
Ноониисполнилисвойдолг.
Оказавшисьдома, Таллиспопросилачаснато, чтобыпоиграть.
— СобираешьсяискатьГарри? — сулыбкойпоинтересовалсяотец. ОнаужерассказалаемуоночнойвстречесГарри, онивместеисследовалипроходионнарисовалмеломзнакнакирпичнойстене; бытьможетэтопоощритГаррипопытатьсяещераз...
Таллисзнала, чтоонневоспринимаетеесловавсерьез.
— Сейчасещерано, — сказалаона. — Ядолжнаподождатьподходящеговремени.
— Хорошо... тольконезаходидалеко. Идержиушкинамакушке.
— ЯпойдунаКряжМорндун. Возможно, тамГаррисвяжетсясомной.
— Радибога, ногдеэтоткряж? — нахмурясьспросилКитон.
— Барроу-Хилл, — объяснилаТаллис.
— А, тыимеешьввидуземляныевалы?
— Да.
— ЭтополепринадлежитДжаддуПоттенферу, иябынехотел, чтобыонсхватилтебя, когдатыбудешьгонятьегоовец.
Таллисоченьзлоисерьезнопосмотреланаотца. Идолгомолчала. Наконец, когдаонзанервничал, онаотчеканила:
— Уменяделаповажнее, чемгонятьовец.
Стоялвечер, приятныйиясный, сумеркитольконачинались. ИзцерквиТеневогоХолмадоносилисьзвукивечерни, влетнемвоздухенегромкоиприятнозвенелколокол. ТаллисспустиласькВиндбруку, РучьюОхотника, имедленношламеждудеревьями. Онаспрашиваласебя, рискнетлионапересечьбезымянноеполеивойтивРайхоупскийлес. Ейнастолькохотелосьопятьпобыватьвразрушенномдоме, чтоонабылаготоварискнуть. Новсе-такионачувствовала, чтоэтотдом... ончужой, неее. ВтовремякакКряжМорндун — какипроходмеждусараев, иЛугПещерыВетра — былиеетворениями.
Сегодня, вовремябесконечноскучногополднявГлостере, онапришлаквыводу, чтосамымиважнымидлянееместамиявляютсялагеря. Аразрушенныйдоминтересовалееподвумпричинам: во-первых, именноизнегоГарририскнулотправитьсявИноземье, вСтароеЗапретноеМесто. И, во-вторых, именнотамжилидвачеловека, которыеизучалилесных «мифаго». Согласнодедушке — иеесобственномувидению — онидолжныбылизаписыватьсвоинаблюдения, иэтизаписи, дневник, возможноещетам. Авнемключиктому, чтотакоеэтисамыемифаго. Онивосхитилиеедедушку, атотпередалсвоевосхищениеТаллис.
Онисделаныизодноготеста. Она — еговнучка. Твердыйнепреложныйфакт. Всеэтознали. Дедначал, онапродолжит; униходнацель. Ихотяэтацельнепоискеебрата — дедушкаОуэнумердотого, какГарриисчезвовторойипоследнийраз — унихтотжесамыйопыт. Таллисбылаубеждена, чтоэтотопытдолженпомочьнайтипутьвстранныйлес, внеимеющееимязапретноеместо, котороепоймаловловушкубратаикоторое, кажется, занимаеттожесамоеместо, чтоимирТеневогоХолма, хотяегоиневидно.
ВечеромТаллис — надеясь, чтоГарриопятьсможетпозватьее — отправиласьвлагерьнаКряжеМорндун. ДойдядоВиндбрука, онаприселаотдохнутьподдеревьяминапротивПоляХолма. Слушаяплескводы, онавнезапноувиделакартину, восхитившуюеесвоейневинностью: дваолененкапилиизспокойноговодоемавтомместе, гдеручейрасширялся.
Двазамечательныхсоздания, одночутьменьшедругого. Таллисслегкапошевелиласьзаповаленнымдеревом, из-закоторогосмотреланаживотных, инемедленноболеевысокийиболеенервныйолененоквскинулголовуистукнулвземлюкопытами. Егоушивсталиторчком, авогромныхтемныхглазахвспыхнулатревога. Покаеготоварищбеспечнопил, болееосторожноеживотноепробежалопоберегуручья, остановилосьиприслушалось. Занимлежалополе, протянувшеесяксамомукряжусзаросшимилесомземлянымивалами. Надкряжемвиселоневероятносинеевечернеенебо, солнцетольконачалозаходить. Наголуюземлюкряжаопустилисьтемныептицыиначалиделовитоклевать. Вечербылнастолькоясен, чтоТаллисвиделакаждуюдетальихтел.
Теперьужевстрепенулисьобаолененка, хотяТаллиснедвигаласьинешумела.
«БытьможетэтодетимоегоСломанногоПарня? — мысленноспросилаонасебя. — Бытьможетонрядом? Высозданияизкнигисказокисовсемнеизнашегомира? »
Вэтомместе, наберегусонногоручья, петляющегомеждузеленымидеревьями, былолегкозабыть, чтоэтиневинныетворениябыличастьюстада, пасшегосяврощахРайхоупскогопоместья. Онимоглиприйтиизлюбогоместаивремени: издревнейстраныфей, издоисторическойэпохи, идажеизснаюнойдевушки, находившейвихкоричневыхтелахкрасоту, уводящуюзапределыживотногомира — вцарствомагии.
СлеваотТаллисскрипнулсучок. Ввоздухераздалсясвисткамня, иликопья, иликакого-тодругогопредмета, брошенногосострашнойсилой.
Неожиданноесобытиепоразилоеевсамоесердце.
Увлеченнаяоленями, онанезаметилаисточникзвука; однакосекундойпозже, поглядевнаручей, онаувиделаагониюболеевысокогоиосторожногоолененка. Водауженаполовинускрылаего, ноонещепыталсявыйтиизпотока. Стрелапробилаемуглазиторчалаиззатылка; отвратительноепятнонаегосовершеннойкрасоте.
Животноезакричало — какребенок, зовущийродителей. Еготоварищужесбежал. Таллисзаметилагибкуюфигуру, бегущуювдольручья. Еезатошнило. Израныоленяхлесталакровьикружилавхрустальночистойводе. Онзакачалсяиупалнаколени, какеслибыпередкаким-тосвятым. Слегкаповернувголову, онвысунулязыкикоснулсяимводы, вкоторуюмедленноиграциознопогружался.
Таллисужебылаготовавыскочитьизсвоегоукрытияипобежатькмертвомуживотному, когдачастьлесногопокровапереднейподняласьнаноги, выпрямилась, ипередеепораженнымвзглядомпредсталвысокийчеловекволеньейкоже.
Онвсевремянаходилсяпрямопередней, ионанезамечалаего. Безсомненияименноонпустилстрелу, которуюонатоженесумелаувидеть; ондержалнатянутыйлук, натетивекоторогоужележалавтораястрела. Увидевего, онаохнулаи...
Ивтожемгновениеонповернулсяипогляделнанеечерезпрорезисделаннойизлицевойкожиоленямаски, полностьюзакрывавшейлицо.
Вщекуударилветер. Онаупаланаземлю, оглянуласьиувиделастрелу, трепетавшуювдеревезаней: оперениеизбелыхперьев, древкораскрашенозеленымиикраснымиполосками.
Человексмотрелтуда, гдеонаприпалакземле; когдаонаслегкаприподнялаголову, онувиделееиподнялрукусрастопыреннымипальцами. Маленькаярука, тонкиепальцы. Вследующеемгновениеонповернулсяивошелвводу, нозаэтусекундуТаллиспоказалось, чтоонмолоди, скореевсего, большенебудетвнеестрелять. Егоголовуиплечипокрывалашкураоленя, изолбаторчалидвакороткихитолстыхрога. Онгляделнанеечерезмертвыеглазаоленя, ноглазасамогочеловекабылияснымииблестящими, внихотражалсяумирающийсветсолнца. Наногахонносилсапоги, тожеизкожиоленя, доходившиедоколенаиперевязанныекожанымилентами. Направомбедревиселиножнысножом.
Востальномонбылсовершенногол: худоемускулистоетело, оченьбледное. Какаяразницастеломееотца, единственногомужчины, которогоТаллисвиделаобнаженным! Отец — темноволосый, крепкосложенный, сбольшимживотоминогами; этостранноепривидениелегчеитоньше, бытьможетещемальчик, нолиниимышцясноочерчены, меткаатлета.
Ивсеэтичувстваимыслипроскочиливеесознаниизаодномгновение.
Юноша-оленьужехозяйничалоколоупавшегоолененка. Онбыстроразделил