егоначастииразрезалживот; внутренности — красныйсверкающийклубок — стекливводу. Юношабыстроотрезалих, забросилтелонаплечииподобраллук; потом, низкосогнувшись, побежалпоберегуручьяиисчезвтемнотедеревьев, росшихвдольВиндбрука.
Накакое-товремявоцариласьжуткаяпотрясеннаятишина. Таллисгляделаназапятнаннуюкраснымводу. Вголовекрутиласьтолькооднамысль: «РучейОхотника. Яназвалаеготакгодыназад. Иназвалаегодляэтогомгновения... »
Потомонаувиделаболеемаленькогоолененка; онвернулсянаместосмертиинюхалвоздух.
Таллисвстала. Животноеувиделоееииспуганнопобежалоотручьявполя, аоттудакпустынномукряжу, гдетемныехищникиувлеченноклеваличервей. Таллисперешлавбродручейипобежалазаним, кричанаходу:
— Этонея! Подожди! ЕслитыизстадаСломанногоПарня, яхочу, чтобытыузналмойзапах. Подожди!
Онапобежаланахолм, запинаясьввысокойтраве. Олененокперевалилчерезкряжиисчез, толькомелькнулкороткийвздернутыйхвост; задниеногирешительноипечальнобилиповоздуху.
Таллиснесдалась. Онаужепочтидобежаладовысшейточкиполя, начинаяскоторойоностановилосьплоскимитянулосьдосамогоРайхоупа; отсюдаонаясновиделачернуюлинию, ярковыделявшуюсянафонесине-серогонебазаним.
И, внезапно, оттудаподняласьчернаятеньсогромнымикрыльями. Таллисвыдохнулаиупаланаколени, еесердцебилоськакненормальное.
Некрылья. Рога: темные, широкие, древние, ужасные... Огромныйзверьвышелиз-загоризонтаиуставилсянанее: передниеногиширокорасставлены, изподрагивавшихноздрейшелпар. Таллисникакнемоглаотвестивзглядотрогов: огромныекостяныеклинки, искривленныеиострые, вдесятьразшире, чемуобычногоблагородногооленя; они, какскимитары[9], слегказакруглялисьближекконцам.
ВеликийЛосьнависалнадземлей: вышелюбогоконя, глазабольшекамней, нереальный, фантастический...
Таллиснеотрываясьгляделананего, ивотегочертырасплылись, изменились. Этобыловидение; онорастаяло, инаегоместепоявилсянастоящийолень-самец. Да. СломанныйПарень. Обломанныйотростокясновиднелсянафонесерогонеба. Рога, несбрасываемые, нереальные, былидостаточношироки, нодалеконечудовищны, какмгновениеназад. Навершинехолмастоялстранный, нознакомыйзверь, вечныйолень, игляделнанее. Да, именнонанее. Ивозможно, спрашивалсебя, долженлионнапастьнанее, забодать, забитькопытами; илиоставитьеевпокое, потомучтоонанивчемневиновата.
Темнеменееон, конечно, чуялкислыйзапахвнутренностейикрови, изнал, чтоегоотпрыскмертв. Таллисзнала, чтоонзнает. Еелицопобелелоотстраха. Зверьгляделзанее, налесистуюречку. Возможно, напризраксвоегоребенка. Возможно, высматривалследубийцы. Авозможно, ждалзапахакостраиподжаренногомяса, изапахаохотника, одетоговшкуруоленяипожирающегосвоюдобычу.
— Этонея, — прошепталаТаллис. — Ятутнипричем. Ялюблютебя, СломанныйПарень. Меняназвалипотебе. Мненужноотметитьтебя. Прежде, чемяпойдузаГарри. Ноянезнаюкак...
Онавсталаипошлакзверю. Онразрешилейприблизитьсянарасстояниевытянутойруки, итолькопотомвскинулголовуизаревел. Таллисвскрикнулаотнеожиданности. Онапопятилась, споткнуласьиупаланаземлю. Опершисьолокти, онапосмотрелавверхиувидела, чтоСломанныйПарень, прихрамывая, шагнулвперединаклонилкнейголову; черныеошметкикожи, свисавшиесрогов, раскачивалисьнакостях.
Отзапахаеготелаеезатошнило; этобылтруп; этобылодерьмо; этобыллес; этобылпотусторонниймир. Еговоньзаполнилавесьмир, сегомордыкапалаотвратительнаяжидкость. Онсмотрелвниз, храпел, чувствовал, думал...
Таллислежалаподегоногамиивнезапнонанееопустилсяпокой. Онарасслабилась, легласпинойназемлюираскинуларуки, глядяначерныйсилуэтнафоневечернегонеба. Еетелозагудело. Дрожьпрониклавгрудьиживот, слюнаоленякоснуласьлица. Егоглазавспыхнули, онморгнулинаклонилсяещеближе, вглядываясьвсвоютезку, свойкаприз...
— Этонея, — опятьпрошепталаТаллис. — Этоохотникизлеса. Берегисьего. Онможетубитьтвоеговторогорожденногопризраком...
Какоестранноевыражение. Итемнеменее, словапрозвучалиправильно. Онадолжназапомнитьихнавсюжизнь. РожденныйпризракомСломанногоПарня. Да. Рожденныйегопризраком. МатьолененкабегаласостадомпоРайхоупскомупоместью, егоотецизпотустороннегомира; однакодляэтогозагадочногоохотникаонтольковкусноемясоикровь.
— Янайдуиостановлюего, — сказалаТаллисоленю, молчаглядевшемунанее. — Яубьюего.
Зверьвскинулголову. Онпосмотрелнатемныйлес, свойнастоящийдом, аТаллиспротянуларукуикоснуласьзапачканногогрязьюкопыта. Оленьподнялногу, сбрасываяееприкосновение, инеожиданнонеловкоотступилназад.
Таллиссела, потомвстала. Одеждапромокла. Слюнахолодилалицо, высыхая. Запахи, задержавшиесявноздрях, навсегдаотметилиего. Онаобожалаих.
СломанныйПареньповернулсяинеловкопотрусилккряжу, возвышавшемусянадполем. Таллисследилазаним; высокоегибкоетелошлоназапад, ксадящемусясолнцу. Наегобольшойголоверезковыделяласьдыраиз-засломанногоотростка, иТаллисвиноватовспомнилакусок, лежавшийсейчасдома, вящикессокровищамиродителей, частьвоспоминанийодетствеихсобственногодрагоценногоотпрыска.
— Янемогузаменитьего, — крикнулаТаллис. — Еслионневыросопять, значит, оннехотелвырасти. Чтоямогусделать? Янемогуприставитьегообратно. Онмой, принадлежитмне. Тынедолжензлиться. Пожалуйста, незлись.
СломанныйПареньзаревел. Звукпрокатилсяпопритихшейземле, иегозаглушилмрачныйзвонколоколаТеневогоХолма. Знакконцавстречи.
Оленьскрылсязахолмом.
Таллиснепошлазаним. Онастояла, погруженнаявсвоимыслидотехпор, покалеснерастаялвтемноте; толькотогдаонапошладомой.
СОКОЛИЦА
ПустойПуть: ЗемляПризракаПтицы
Зимойонапочувствовала, чтопризракибросилиее, носейчас, враннеммае, красно-белаямаскаПустотницывсегдагляделананееиз-заживыхизгородей. Быстраяипризрачная, онавсегдасопровождалаТаллисвовремяпутешествийпоеевладениям, ноникогданедаваладевочкеприблизиться.
Ноеслиониоказывалисьнедалекодруготдруга, воздухвсегдапахснегом.
ВдохновленнаясловамиКости, сказаннымиещепрошлымлетом, онасделалановуюмаску, которуюназвалаЛунныйСон. Онаиспользоваластаруюкорубукаинарисовалананейсимволылуны. Онаработаланадмаскойнескольконедель, топоправляядерево, тоснимаялишнее, торисуялиниюналице, нонастоящееимяникакнехотелоприходить.
Нооднаждывечеромоновсе-такипришло: увидетьженщинувземле. Надевмаску, онаощутилаприсутствиепризрака, какинескольколетназад, когдаонаисследовалаполянуразрушенногоОукЛоджа.
Сейчасунеебылоужевосемьмасок. НоПустотницаначаланавязыватьсвоюсилу, иженщинагляделаизлеса...
Пустотницарождалавидения, иТаллисначалаготовитьсякнему, интуитивночувствуя, чтоименнооно — смыслпостоянногонаблюдения. Темнеменеевидениезасталоееврасплох, инеиз-засвоейприроды, ноиз-запорожденнойимглубокойдезориентации.
Онабежалавдольлиниидеревьев, растущихнакраюлугаКамнейТрактли, пытаясьспрятатьсяотсвоегокузенаСаймона. ПятнадцатилетнийСаймонбылнадвагодастаршеее, ионинечастопроводиливремявместе. Однакокаждыедвенеделионипускалисьвприключения — обаненавиделислово «играть», — обычновоскреснымиполднями, покародителибродиливокругфермыитрепалиязыками. СаймониТаллисходиливоднушколу, нотамунихбылиразныекомпании.
Таллисобогнулаогромныйсучковатыйдуб — «дедушкин» — ибросиласькизгороди, надеясьспрятатьсявкустахзаней. Итутуслышалазвук, настолькостранный, чтопокожепобежалимурашки. Человеческийкрик, онабылауверена. Звукшелслуга, из-зазарослейежевикиишиповника, нокаким-тообразомпросачивалсячерезветкидерева.
Онапобежалакворотамипосмотреланазаросшийчертополохомлуг. Оченьтихое, мирноеместо. Иполноекамней. Летомбурьянподнималсявысоко, ивсильныйветерполеволновалось, какморевовремяприлива; травяныеволныперекатывалисьизконцавконецпокочковатойземле.
Какое-товремяТаллисневиделаничегоживого, нопотомвдали, утемнойживойизгороди, мелькнулабело-краснаямаскаПустотницы.
Внезапноонавспомнила, какнескольколетназадгуляласотцом. Онипришлиналуг. ДжеймсКитонказалсяпечальным. Онзадержалсяудерева, котороевбудущемстанеттайнымместомТаллис. Именноздесь, уподножиядерева, умердедушкаОуэн; когдаегонашли, наземле, лицомккамням, онкакбудтоначто-тосмотрелширокооткрытымиглазами... иулыбался.
Возможно, из-загоря, котороетогдаожиловотце, Таллиспоказалось, чтогде-тонедалекобродитпечальныйпризрак. Последующийразговороназапомниласлововслово:
— Ячувствуючто-тооченьстранное, — сказалаона.
Отецнахмурилсяиположилрукуейнаплечо:
— Чтотыхочешьсказать? Странное?
— Что-тооченьнесчастливое. Кто-токричит. Кому-тооченьхолодно...
Отецпопыталсяутешитьее.
— Недумайобэтом, — сказалон. — Твойдедушкасчастлив, сейчас.
Онподошелкзаросшимкамням, откинулвсторонутравуиклеверипогладилкрошащуюсясеруюповерхность. Напрямыхкраяхкамняещевиднелисьвырубки.
— Таллис, тызнаешь, чтоэтотакое?
Онапокачалаголовой.
— Этоогам. Старыйалфавит. Этицарапиныозначаютразличныебуквы, видишь? Группыподвеипотри, некоторыеподразнымиуглами. НалугуТрактлиестьпятьтакихкамней.
— Ктописалнаних?
Взлетелжаворонок, еговосхитительнаяпесняотвлеклаее. Какое-томгновениеТаллиссмотрела, каконлетитвысоковвоздухе. Отецтожевзглянулнаптицуитолькопотомответил:
— Люди, вдревности. Давноисчезнувшиелюди. Костиговорит, чтодавным-давнонаэтомполепроизошлажестокаябитва. — Онопустилвзгляднадевочку. — Бытьможет, последняябитваАртура.
— КакогоАртура?
— КороляАртура! — Отецудивленнопосмотрелнанее. ТаллиспрочиталамногосказокилегендихорошозналароманыобАртуре. Нонесразупоняла, чтоотецговоритименнообэтомАртуре.
ОднаконакамнеимениАртуранебыло. Несколькослов — ихперевелимноголетназад — безвсякогосмысла. Ониплохозвучали, сказалотец, инебылисвязанынискакимязыком, хотяодноизнихозначало, бытьможет, «изродачужака», адругое — «призракптицы».
Камниоставилиприроде, ихзагадочныенадписипокрылисьсерымлишайником, лугсталзеленымпастбищем. Онивыпиралиизземли, кактелавеликанов. ЭтисерыекамниназывалиЛюдиТрактли, ионидалиимялугу.
Таллисподошлакраскидистомудубуипостволузалезлананижниеветки. Сидяздесь, всердцедерева, онаслышала, какСаймонищетее, зоветее. Ивследующеемгновениеопятьприлетелстранныйзвук, печальныйизамораживающийкровь, почтипредсмертный. Ещекакой-тошум, звукглухогоудара. Опятькрик, зап