Таллис! — крикнулон, апотомпрокричалновоеслово: — Скатах!
Оноткинулсянаспину, рукавытянутанадголовой, впальцахдрожитбелыйлоскут. Таллиссужасомгляделананего. Оннезакрылглаза, ноонирезкопотускнели, улыбканагубахрастаяла, ионзамер, совершеннонеподвижно. Намгновениедевочкарешила, чтоонумер, нопотомувидела, какегорукаслегкадрогнула. Оннемогумереть. Недолжен. Онадолжнаспастиего. Кембыоннибыл, онслышалееголос. Пустотницапоможет, разумеется, илиеесобственныйталанткпустымпутям. Ноонслышалголоси, возможно, подумал, чтоонабогиняилидухдерева. Унегопоявиласьнадежда, итеперьонбудетжить. Будетжитьдлянее, дляТаллис. Оностанетсяудерева. И, когдавыздоровеет, возможнопостроитздесьдомивзберетсяпоширокомустволуПобедителяБури. Или, возможно...
Да. Онаспуститсякнему. Когдабудетстарше. Когдапридетвремяобъединитьдушидвухмиров. Носейчасонаещенеготова, нет.
— Таллис!
Злойголосразорвалмгновениерадости.
Онаедванесоскользнуласветки, струдомудержавравновесие, нозапретноеместоисчезло.
Заполем, наконцелугаКамнейТрактли, ярковспыхнулфакел. Опятькто-топрокричалееимя, ионапоняла, чтоэтоотец.
Онпостучалвдверьеекомнаты, потомоткрыл. Таллисосталасьстоятьуокна, угрюмоглядянагазон. Оначувствоваласебябодрой, хотяинеспала. Онанаделаджинсы, белуюблузкуикеды. Иневымылалицо, довольнаятем, чтонанемосталисьслезы—напоминаниеоеезлости.
— Таллис?
— Уходи.
Онужеуспокоился. Ноещенедавнобылзолииспуган. Серединаночи! Носейчастольковстревожен. Сдочкойчто-топроисходит, иегоэтооченьбеспокоит. Обычноонатаксебяневедет. Еечто-тотревожит, иондолженузнать, чтоименно.
— Почемутыпошлакдереву? Чтотытамделала?
Онанеответила.
— Таллис? Почемутыотвечаешь? Ябольшенезлюсь.
— Аязлюсь. Тыотправилегообратно.
— Его? Когояотправилобратно?
Онасяростьюпосмотреланаотца, закусилагубуисузилаглаза, какеслибыхотелаброситьвызовегоглупости. Онулыбнулся. Небритый, впижаме, седеющиеволосы, обычноаккуратнозачесанныеназад, растрепаны. Онадикоистраннопосмотрелананего. Оннежнокоснулсярукидочери:
— Помогимнепонять, Таллис. Ктотамбыл? Вдереве?
ОнапосмотрелавсторонуКамнейТрактли. Наглазахопятьпоявилисьслезы, сердцесжаланезнакомаяглубокаятоска. Онахотеласвоеговоина, хотелабытьтам, смотретьнанего. Своимюнымострымумомонапоняластраннуюправду: дляеераненогогероявремясуществуеттолькотогда, когдаонасмотритнанего. Буряприближается. Искоротампойдетдождь.
Каким-тоспособом, болееглубоким, чемобычнаялогика, оназнала, чтосприходомдождяеероманзакончится. Какеслибычастьеезналаправду, знала, почемупотускнелиглазамолодоговоина, иэтоткрик, последний, полныйоблегчения...
Темнеменееонаотказаласьпризнаватьэто. Оннемертв. Онбудетжить, опять.
Несмотряначто-то... что-тоужасное...
Онадумалаобэтомвсюночьивранниечасырассвета, стояуокнаиглядянаПобедителяБури, ждавшегоее.
Онабояласьидтиназад. Бояласьувидетьего. Каждаяминута, проведеннаясним, означала, чтобурянаминутуприблизиласьиегожизньнаминутусократилась.
Онабояласьбури. Онавиделамрачныесилуэтыпадальщиков, кружившихпрямоподоблаками. Нет, этонеобычнаябуря. Ветер, посланныйизада, чтобысместислицаземлиеегероя, пожратьмертвых... иумирающих. Оначиталаотакихбурях. Оназналаименавсехадскихворонов, вороновскальдов[10], мусорщиков, пожирателеймертвых...
Отецвсеещечто-тоговорил. Она, неслушая, резкооборвалаего:
— ЧтонаписанонаЛюдяхТрактли? Накамнях?
Оноченьудивился:
— Какая-тобессмыслица. Яжетебеговорил.
— Тамдолжнобытьчто-тоеще. Кроме «чужака» и «птицы». Нетлитамимени?
Онкакое-товремядумал, потомкивнул:
— Да. Вродеда. Несколькоимен. Оченьстранных. Кажется, явиделихвкнигепоисториинашегографства.
— Чтозаимена? — обрадовавшись, спросилаона. — НетлисрединихСкатах?
Егонедовольствобылопочтиосязаемым, новконцеконцовонтолькопожалплечами.
— Непомню. Аоткудавзялосьэтоимя?
— Онбылтам. ЕгозовутСкатах. Ониздревнихлюдей, носамсовсеммолодой. Яеговидела, ион... прекрасен. КакГавейн.
— Гавейн?
Онаподбежалаккнижнойполкеивытащилапереплетенныйвкожутом. Положивкнигунакровать, онабыстронашланужнуюстраницуипоказалаотцукартинку, человекнакоторойнапоминалейюношуналугу. ДжеймсКитонкакое-товремягляделнасэраГавейна, потомперевернулнесколькостраницинашелписьмо, написанноеегоотцомнескольколетназад.
— Этопочерктвоегодеда. Тыпрочиталаписьмо?
Таллиснеслушала. Широкооткрывглаза, онагляделаналуг, еелицолучилосьотудовольствия. Теперьоназналаимяюноши. Онсамназвалего. Ибезсомнения, онобыловыбитонакамне, средитехстранныхимен. Действительностранное, нодляееушейонопрозвучалокакмузыка. Скатах. СкатахиТаллис. ТаллисиСкатах. СкатахиДухДерева. КаменьСкатаха — памятниквчестьвеликогогероя, младшегосына, стоящийнаполе, гдеоннашелжизньилюбовьсостраннойюнойпринцессойиздругогомира.
Оназахлопалавладоши. Онадолжнаопятьувидетьего. Потомвспомнилабурюииспугалась. Онаслишкоммолода, чтобыпомочьему, по-настоящему. Несейчас. Надоподождать.
— Таллис? Ктовдереве?
Пришлаееочередьбытьнежной, ионабыстропробежалапальчикамиполицуотца, успокаиваяего.
— Онневдереве. Онподдеревом. Скатах. Такегозовут. Оноченьмолодойиоченьсимпатичный. Когда-то, оченьдавно, онбылвеликимвоином. Вбоюегоранили, нокнемунапомощьпришелдухдереваиспасего.
Отецнахмурилсяисказал:
— Яхочуувидетьего, Таллис...
Онапокачалаголовойиприжалапалецкегогубам.
— Папочка, янемогу. Извини. Онмой. Скатахмой. Онпринадлежитмне. ВотпочемуПустотницаразрешиламнеувидетьего. Эточастьмоейподготовки, разветыневидишь? Истории, маски... Ядолжнаделатьто, чтомнескажут, ивидетьто, чтомнепоказывают. Янемогусопротивляться. ЯдолжнаспастиСкатахапередтем, какпридетбуря. Яуверена, чтоэтомояобязанность, моепредназначение. Прежде, чемпридетбуря. Прежде, чемприлетятвороны. Тыпонимаешь?
Онозабоченновзъерошилееволосы.
— Нет, моядорогая, — тихосказалон. — Янепонимаю. Пока. — ОнбыстрообнялТаллис. — Нояпойму. Обязательнопойму.
Онвсталскроватиивышелизкомнаты. Усамойдверионоглянулся. Таллисопятьстоялауокна. Онаулыбалась, закрывглаза, итихошептала:
Я — последнийвыжившийлист.
Я — охотниквпещерах.
Я — белаяпамятьжизни.
Я — костьземли.
Воро́нылетят. Иушастыесовы, икровавыево́роны. Хищники. Птицыизада. Летят, чтобыобглодатьмертвых, разжиретьнаихплоти. Онадолжнаостановитьих. Онадолжназащититьего. Онадолжнанайтизаклинание, котороезаставитихповернуть. Онадолжнанайтиихкости. Таллисочистилаоднуизстенкомнаты, сняввсемаски, висевшиетам, кромеСоколицы, потомучтосоколбылохотником, ионабылаохотником, иСкатахбылохотником; черезглазасоколаонавиделаненавистныхптиц, пировавшихнадмертвыми.
ВокругСоколицыонанарисовалаво́роновиворо́н, используяакварельныекраскииуголь. Икаждуюптицуонаослепиланожом, вырезавглубокиедырынаместехолодныхпронизывающихглаз. Онасделаламоделиптиц, изсоломы, бумагииглины. ИкаждуюизнихонапохорониланалугуКамнейТрактли, клювомвниз. Могилыонаотметилаперьямимертвыхптиц, которыхнашлавживыхизгородях. Ипривязалачерныеперьяилоскуткисвоейбелойночнойрубашкиккаждомуиздубов, окаймлявшихлугКамнейТрактли. Изцарапинынаколеневыдавиланемногособственнойкрови, смешаласводойручьяисокомкрапивыичертополоха. Получившейсякраскойонанарисоваланадубахптиц, разрубленныхпополам; стрелы, летящиевоблака, вкоторыхонипрятались, и, отдельно, сломанныеклювы.
НаконецонавырезаланаПобедителеБуридвемаски: однасмотрелавнутрьлуга, втораянаружу. Этобылимаскипобедителя, ионасделалаихввидесоколов.
Такимобразомонапревратилалугвкладбищестервятников. Темнеменееоначувствовала, чтокругвороновещеблизко. Такчтоонасобралаптичьичерепаикости — все, какиетолькосмогланайти — выдернулаизчервивыхтрупиковперьяиклещамисчистилавсемясо. Голыекостионаположилавкожаныймешокикаждыйденьбегаласнимивокруглуга.
БлижексерединелетаТаллиспочувствовала, чтодолжнаопятьувидетьСкатаха, хотябынамгновение; скороопятьвшколу, иейнужнысилы, чтобыдотерпетьдорождестваиновогогода. Атамонастанетстаршеисможетпомочьему.
ОнаприходилакПобедителюБури, садиласьподнегоичиталакниги. Иещеоналюбилаложитьсяподдубом — однарукаподголову, втораявытянутавверх — иизгибатьтелоточнотакже, какСкатах, которыйлежалздесь. Онгляделвверх, онатожегляделавверхи, возможно, виделатожесамое, чтоион — переплетениелистьевитемныесучья. НониктонеулыбалсяТаллис; духдереваоткрывалсятолькоему.
Спустянескольконедельонаубедилась, чтоженщинывмасках, обитавшиевлесу, носилисьпоподлескусовсевозраставшимволнением. Однакоонапочтинезамечалаих. Еепоглотилобразмолодогочеловека, Скатаха. ОназабылаоГарри.
Однажды, услышавлошадей, онапопыталасьпоследоватьзаними, нобыстросдалась. ВисторииСкатаха, которуюонасталаназыватьповестьюоСтаромЗапретномМесте, многоепрояснилось. Оннетолькобылпотеряннымсыном, ноирассказонемпотерялсявовремени, забытыйтеми, ктосохранилтакмногодругихлегенд. Онапыталасьпридатьсмыслмыслям, чувственномуволнению, отрывистымкартинамстраннойстраны, крепости, покрытойземлей, ивсемдикимзвукамприключений, которыесоставлялиповестьоСтаромЗапретномМесте.
Онапересталаготовитьсякшколе. Родителистрашноразозлились, ноунеепростонебыловремени. Иногдаонасознавала, чтоматьплачет. Иногда, ночью, онапросыпаласьивидела, какматьсидитвспальнеиглядитнанее. Ееохватывалажалость, ноонадавилавсебеэточувство; нетвремени; чтобыПустотницанисделала, онадолжнабытьготоваковсему.
Ноонанемогланевидетьихспоров. Ееповедениевызвалодомашнийскандал. Однаждыонаподслушала, стояудвери, какродителиговорилиоПобедителеБури: МаргаретКитоннастаивала, чтодеревонеобходимосрубить, ноДжеймссказалнет. ИначеТаллиснавсегдазамкнетсявсвоемлетнембезумии. ОниужепотерялиГарри... потерюТаллисонпростонепереживет.
Летнеебезумие? Чтозабезумиеониимеютввиду? Онаопятьприслушалась. Ониговорилио «состояниисна», «фантазии» и «галлюцинациях». Инисловаотом, чтоонаделаладляСкатаха. Нисловаоеестрахеипадальщиках, которыемогутнапастьнанего. Онанахмуриласьизакрылаушируками, чтобыизбавитьсяотболтовнивзрослых. Неужелиможноназватьсумасшествиемпопыткузащититьран