зрослыми, поканедобраласьдотогоместанадороге, гдетолькочтовиделамистераУильямса. Скороонанашлаего, сидящегонаполотняномстуле; рядомсиделидваместныхстарика, ещечетырерасположилисьвокруг. Судяповиду, всеонибылифермерами: грязныесапоги; сплечсвисаютобъемистыесерыеплащиилисвободныетвидовыекуртки; волосы, подрезанныевысоконадушами, открываютбелуюкожумеждутемнымишляпамиизагорелымилицами. Именанекоторыхоназнала: Поттенфер, Чисби, Маддерс. Дымилисьтрубки, крепкиежелтоватыепальцысжимализажженныесигареты. Онимедленноговорили, надиалектеКости, иТаллисструдомпонималаихречь, хотясамародиласьвдеревне. НомистерУильямс, которыйгромкосмеялсяитихоговорил, казалосьпонималвсе.
Всеонисиделилицомкулице, наобочинахкоторойужерасставилинезажженныефакелы; всебылоготовок «бегуогней». ПредводительТеневиковзажжетсвойфакелотугольковкостраидастстартэстафете. Потомоноббежитплощадь, пробежитсяпоокраинамдеревниизажжетвсепятьдесятфакелов. Ивсюобщинуокружитдвойнаястенаогня.
Иеслиниодинизфакеловнепогаснет, когдаонвернетсякбольшомудубу, деревнябудетвбезопасностиотсамогоТемного!
ТаллисвсталарядомсширокимиплечамимистераУильямса, сморщивносоттяжелогозапахатабакаизтрубкиближайшегостарика.
— Каждыйгодонбежитвсебыстрее, — проворчалстарик.
— Этомыстареем, — ответилмистерУильямс. — Поэтомуикажется, чтоонбежитбыстрее.
— Встаринуфакелычастотухли, — пробормоталкурильщик. — Иначиналисьбеды.
— Дауж, сейчасфакелыделаютполучше, — кривоусмехнулсямистерУильямс, ивсефермерырассмеялись.
— Затовстаромфакелебыламагия, — тихосказалаТаллис.
МистерУильямснахмурилсяирезкоповернулсянастуле. Ондовольнотяжелодышал, отегоодеждыпахлотабакомипивом, хотяоннедержалврукенитрубки, нистакана. Таллисподумала, чтоунегооченьбледноелицо. Увидевдевочку, онмгновенноузналее, иегоглазавеселосверкнули.
— Неужели? Ановыйфакел? Внемнетмагии?
— Тольковновойпесне, — сказалаТаллис. — Тысамсказалмне. Утром.
— Да, — согласилсяон, оченьдовольный. — Да, ясказал.
— Икак, нашел?
Онскривился.
— Еслитыхочешьспросить, услышаллияновуюпесню ?.. — Онудрученнотряхнулголовой. — Несколькохорошихвариантовстарых. Иничегонового.
— Итойпотеряннойпесни?
— Нет, увы.
— Ауменядлятебяестьодна, — веселосказалаона.
— Дану?
Толпавзревела. ПредводительТеневиковвзмахнулфакеломиударилимпоумирающемуогню; факелярковспыхнул, осветивсгустившуюсятемноту. Предводительпересеклужайку, подбежалкворотамцерквииударилповторомуфакелу. Потомюношапомчалсявокругцентральнойплощади, икаждыйфакелнаегопутивспыхиваляркимсветом. Казалось, занимльетсяогненныйпоток. Кто-топробежалмимогруппыстариков, сидевшихнастульях; пламяреяловспокойномвоздухе; ночьзапахласмолой. Занимбежалидети, азадетьми — двесобаки. Шумсместилсяотцентрадеревникоколице, вдолькоторойзатаилисьдемоны.
Несколькоминутцарилпокой, хотяместныетанцорыхлопаливладошиипелипростойнапев, которыйназывался «беги, факел, беги». МистерУильямсопятьповернулся, откинулсянаспинкустулаипогляделнадевочку.
Всестарикитожепогляделинанее, анекоторыеулыбнулись. Таллисдажеслегкасмутиласьподвеселымиидоброжелательными, нопристальнымивзглядами.
— Ну, мыждем, — сказалмистерУильямс.
ТаллисглубоковздохнулаизапелапеснюоСкатахе, своимлучшимголосом:
ВЗемлеПризракаПтицыпылаетогонь.
Мояюнаястрастьтамнашласвойпокой.
Словасобственнойпеснивсколыхнулипечальныевоспоминания, вюномсердцеполыхнуластрасть, нащекахпоявилисьслезы.
— Этоже «ПомощникКапитана», — удивилсяодинизфермеров.
— Шшш, — сказалмистерУильямс.
Таллис, остановившаясяотнеожиданноговмешательства, продолжилапеть:
ВЗемлеПризракаПтицыяритсябуран,
Норассеюяптиц, ипройдетураган...
Оназакончилапеснюипочувствовала, чтотапрозвучалаплохо. Словаимелодияизменились. Сегодняутромонибылисамосовершенство, асейчасониисказились, потерялисилу.
ОнапосмотреланамистераУильямса, которыйнесразупонял, чтопесняокончилась.
— Оченьмило, — сказалон. — Утебячудесныйголос. Оченьмилый.
— Этоноваяпесня? — беспокойноспросилаТаллис. — Внейестьмагия?
МистерУильямснеловкопошевелился:
— Этооченьмилаяпесня. Ссамымистраннымисловами, которыеяслышалвсвоейжизни. Оченьмило. Ябыхотелзаписатьих, ствоегоразрешения.
— Ноэтоноваяпесня? Илинет?
— Гмм...
Онапосмотрелананего, иеголицосказалоейвсе.
— Старая? — печальноспросилаона.
— Старая, — сочувственноподтвердилон.
— Нояпридумалаеесегодняутром.
МистерУильямснаклонилсякней. «Похоже, япроизвелананеговпечатление», —подумалаТаллис.
— Тогда... тогдаэтозамечательноедостижение.
Онасмутилась, опечалиласьислегкарасстроилась:
— Янепонимаю... Япридумалаэтислова. Клянусь!
Онзадумчивопосмотрелнадевочку.
— Такиестранныеслова... — прошепталон. — Итакойстранныйум... — Онвздохнул. — Но, увы, мелодия... тынеобидишься? Онанемногонапоминаетдругую.
— Тажесамаячертовамелодия, — сказалодинизфермеров, иостальныезасмеялись.
МистерУильямснеобратилнанихвнимания, давТаллисразделитьснимсвоесобственноепрезрениекнимлегкимнамекомнаулыбку.
— Онаназывается — поменьшеймереворигинале — «ПомощникКапитана». Ясамоднаждыиспользовалее, всвоейсюите. Хотямоямузыканетакаямилая, кактвоя. Слишкоммногоскрипок. Ноэтодействительностараямелодия.
— ЯуслышалаеенаЛугуПечальнойПесни, — сказалаТаллис. — Тамнебылоникого, ияподумала, чтомогуееиспользовать. Янехотелакрастьее.
МистерУильямснедоуменнопогляделнанее:
— Тывпервыеуслышала... гдетывпервыеуслышалаее?
— НаЛугуПечальнойПесни. Рядомсмоейфермой. НасамомделелугназываетсяПни. Ностехпор, какмнеисполнилосьдевять, яслышуоттудапение. Иянебоюсь. Дедушкасказалмненебояться, иянебоюсь. — Онанахмурилась. — Ядействительнонесобираласькрастьее.
МистерУильямспокачалголовойинервнопочесалподбородок:
— Почемунет? Длячегожеонисуществуют? Мелодиипринадлежатвсем. Какиистории.
— Янекраласлова, — тихосказаладевочка.
— Язнаю. Слова, онивсегдаличные, дажетакиестранные, кактвои. Твоя «юнаястрасть» в « землепризракаптицы» — оченьсчастливыймолодойчеловек. Онходитвтужешколу, чтоиты?
Старикиопятьзасмеялись. Таллисвзглянулананих, иейнепонравилось, чтоонисмеютсянадней. МистерУильямс, казалось, раскаялсявсвоихсловах, нонесказалничего. Таллисрешилапроститьего:
— ЕгозовутСкатах.
— Песняоченьпечальная, — заметилмистерУильямс. — Можномнеспросить, почему?
СначалаТаллиснехотелосьрассказыватьособытияхлугуКамнейТрактли. Ноегоглазагляделиоченьдружелюбно, вголосечувствоваласьлегкаяозабоченность, ионапобороласебя. ОнаспелаоСкатахе, ноещенеразделиланискембремяпечали, исейчас, сражаясьсослезами, онадаласловамичувствамхлынутьнаружу.
— Онушелотменя, — сказалаона. — Иянезнаюнасколько. Явиделаегоуподножиядуба. Этопустойпуть. Дуб, яхочусказать. Местовидения. Ну, тыжезнаешь, томесто, откудаможноувидетьИноземье. Иконечно, оннепринадлежитнашемумиру. Ионбылоченьтяжелоранен. Наверноонжилсотнилетназад. Егопыталисьзаклеватьвороны, нояотогналаих. Ясделаламесто, ЗемлюПризракаПтицы, иониужасноразозлились. Апотомпришливедьмы. Янедумаю, чтоони — тепризракивмасках, которыеживутвлесу. Те — мифаго. Аэтиведьмы — частьвидения. Ониутащилиегонаужаснойтележке, ккоторойпривязаныголовыируки. Ядумала, чтоонисобираютсяразрезатьего, но, какоказалось, ониегодрузья. Ионисожглиеготелонапогребальномогне. Но, конечно, неегодушу. Онушлачерезсобственныйпустойпутьиямогупозватьееназад. Нопотом... потомпоявиласьдругаяженщина. Онвылетелаизлеса, всянамазаннаяглиной... игромкозакричала. Иобскакалавокругпламени. Онабылавсянесвоя, иона, наверно, еголюбимая... актотогдая? Онженеможетлюбитьсразудвух. Этобылобынеправильно. Ятакнапряженнодумалаобэтом, чтопустойпутьускользнулпрочь. Идубопятьсталдеревом. Ноячувствую, чтооднаждыдолжнабудуспетьдлянего, датьемузнатьосвоейлюбви, носейчасяещенедостаточновзрослаяинемогупойтизаним. ВлюбомслучаемойбратГарриушелвлес, ияобещаланайтииеготоже. Нояженемогуискатьихобоих, иянезнаюкудаповернуть...
Онавытерласлезы, глубоковздохнулаипосмотреланамистераУильямса, которыймолчасиделспустым, ничегоневыражавшимлицом. Затофермерывокругпотрясенногляделинанее.
Наконец, едваприподнявброви, мистерУильямсвыдохнулиоченьтихосказал:
— Да, этообъясняетвсе.
Изтолпыдонессяхорголосов. ТеневойОгоньвбежалнацентральнуюлужайкуиподбежалкдубу, гдевсеещегорелпервыйфакел, которыйдержалврукеТеневойБоярышник. Дватанцораподнялифакелынадголовамииударилиимидругодруга. Тусклоепламянамгновениеожило, обновлениезавершилось.
Наконецкрикииаплодисментызакончились. МистерУильямсподмигнулТаллис, успевшейвосстановитьсамообладание, хлопнулрукамипоколенямисказал:
— Да, отлично. Теперьнамдьяволнестрашен, поменьшеймереещенаодингод.
Таллисулыбнулась, несколькостариковхихикнуло, ноДжаддПоттенфертолькопожалплечами.
— Береженогобогбережет, — сказалон, иТаллисзаметила, чтомистерУильямсвнезапнопочтительнонаклонилголову, обдумываяэтопростоеутверждение.
— Илучшееещевпереди, — продолжилкислолицыймистерПоттенфер. — СейчасбудетТеневойТанец. Мытанцевалиегоещедотого, какназвалигород.
Таллиснедоуменноуставиласьнанего. Этонемоглобытьправдой.
— НоТеневой — самоестароеимягорода, — возразилаона. — НичтонеможетбытьстаршеТеневого.
Поттенфер, неглядянанее, сказал:
— Этосамыйстарыйтанецвокруге. Онстарше, чемЛюдиТрактли. Старшевсего.
— Тогдаонстаршесамойистории, — прошепталаТаллис, глядянабелуюполоскутолькочтопобритойкожи, выглядывающуюиз-подтемнойфуражкифермера.
— Инечегоспорить, — сказалПоттенфер, иегодрузьязасмеялись. Какая-томестнаяшутка, которуюниТаллис, нимистерУильямснепоняли.
МистерУильямспосмотрелнанее.
— Откудатызнаешьобименидеревни? — спросилон.
— Уменяестькнига, — ответилаТаллис. — Именамест. Инашсадовник, мистерКости, онзнаетихвсе. Теневой — этотот, ктоотбрасываеттени, нонеотсолнца. Теневоеместо — призрачноеместо, местопризраков, тенейлуны...
МистерУильямсвыгляделвосхищенным:
— Мнекажетс