Таллиспочувствовалаветерналице: внесколькихдюймахотнеепросвистелкамень. Онапригнулась. Налетчикипадалиодинзадругим, дорогопродаваясвоюжизнь: троежителейдеревнилежаливлужесвоейкрови, ещеодногоослепилкаменьизпращи. Новсадники, ктобыонинибыли, неожидаликамня, исегоднявжестокойсхваткекаменьпобедилметалл.
Скатахснималодеждусвсадника. Таллис, опершисьнакопье, гляделананего. Понюхавштаны, онсморщилнос. Стянувструпакожаныйнагрудникитунику, онсмылснихкровь, потомснялсапоги. Проверилтяжелыйгребенчатыйшлем, покраюкоторогошелворотникизмеха; егоударпрорезалворотникиповредилнащечник. Но, надевего, он, темнеменее, сталвыглядетькакпринц.
ОнулыбнулсяТаллисиснялшлем. Поднялмечубитоговсадникаиприкрепилножныкпоясу, поверхтяжелыхмехов.
Нагруженныйтрофеями, онповернулсякТаллис, новегоглазахгорелогонькровавогобоя. Онвиделее, новиделипожарвеликойбитвы. Иондышалпочтикакохотничьясобака, преследующаяоленя.
— Болееподходящаяодеждадлятого, чтождетменянасевере.
— Тамхолодно.
— Яимеюввидубитву. — Онподнялодеждусолдата. — Вразгарбоямненепонадобятсямеховыебрюки.
Тутханахисобиралисвоихмертвых. Уинн-Джонсосматривалтрупы, опираясьнарукумолодогочеловека; телалежалинабоку, коленислегкасогнуты, рукизакрывалилица. Стояланеожиданнаяистраннаятишина. Нивоя, нистукабарабанов, нирыданий. Дажесобакипритихли.
Таллиспосмотрелавдаль, наневероятносинеесверкающеенебостемнымиполосками. Новыйдень, еепоследнийденьздесь, теперьоназналаэтосовершенноточно. Внебесаещеподнималсядымотсожженныхрайятуков. ВнезапноТаллиспонялапричинужуткогоирастерянногомолчаниялюдейклана.
СилаУин-райятукаисчезла; какпохоронитьмертвых? ЗначитпридетсязватьнапомощьТига. Тиг-ен- краиг; Тиг-никогда-не-коснется-женщины, никогда-не-коснется-земли.
Сейчасвсясилаперешлакнему. Таллис, послушавмолчание, поняла, чтоУин-райятукпрошепталчто-тоСтарой-женщине-которая-поет-реке. Тамрачновыслушалаего, откинулаголовуизакрылаглаза. Открылсяроти, спустянесколькомгновений, послышалосьстранноезавывание, отчаянныйкрик, криксмерти.
Уинн-ДжонсосвободилсяотподдерживающейегорукииподошелкТаллис. ПосмотревнаоружиеСкатаха, онкоснулсямаленькойранынаплечесына, потомпосмотрелнаюноелицо. Иувиделдалекий, отсутствующийвзгляд. — Чтослучитсясэтимилюдьми? — спросилаегоТаллис.
Уинпокачалголовой, потомвзглянулнакругжителейдеревниивоющуюженщину. — ОнизовутТига. Имыдолжныуйтираньше, чемонпридет. ЕслиТигприкажетубитьменя, онисделаютэтобезмалейшихколебаний. Ясказалим, чтомоясилаиссякла, чтоТиг — новыйстражпорога. Какиебыритуалыоннепридумал, этобудутихритуалы. Покаоннепридет, онинезнают, чтоделать.
Действительно, влесуужечто-тодвигалось. Сначалаонаподумала, чтоэтоОзернаяПловчиха, нотаспокойнопасласьнаполянеквостокуотдеревни. Черезлеснессямальчик.
Ивотонпоявился, вкаждойрукепопосоху. Лицовычернено, какуМортен. Ранынателеперевязаныкускамисеройматерии, иТаллисссодроганиемузналавниходежду, которуюснималисмертвыхпередтем, какихрасчленялиисжигали.
ТаллисбыстровошлавдлинныйдомисобраласвоимаскиинемногочисленныепожиткиУинн-Джонса. Былоужеслишкомпоздноидтисдомшаманазадрагоценнымизаписями. Уинн-Джонсстоял, оцепенелоглядяпередсобой. Скатахповесилдобытуюодеждунаоднуизлошадей, нервновыхаживавшуюпозагону. Успокоивживотноеибыстропроверивего, онподвелжеребцаковторойлошади, убедился, чтоинаэтойнетран, подвелеекУинн-Джонсуипомогстарикувзобратьсявседло. ВэтомгновениеУинн-Джонспришелвсебя. — Мояработа. Дневник...
— Нетвремени, — ответилСкатах. — Мыдолжныуходить, немедленно.
ИздлинногодомавыбежалаТаллис, державрукахмеха, одеяла, веревкуимешкисовсомиячменем. Скатахподошелвворотам, распахнулихиселнасвоегожеребца. ПодъехавкТаллис, онзабралеепростыепожиткиизапаседы. ТаллисподбежалакОзернойПловчихе, взлетеланаспинукобылыимгновеннонаделанаеешеюпростуюверевочнуюупряжь. Тигнеобратилнанеевнимания. Онпо-прежнемустоялнакраюлеса, неподвижно; повсейвидимостиожидал, когдаониуйдут.
Старая-женщина-которая-поет-рекепродолжаланаполнятьрассветвоплямиипеснями. Скатахнаправилжеребцакреке, ведязасобойлошадьУинн-Джонсанакожаномповоду.
— Мойдневник, — закричалУинн-Джонс. — Моизаписи. Даймнезабратьмоизаписи. Иначевсебылозря... моизаписи!
— Нетвремени, — опятьрявкнулСкатах. Таллисскакалазаними.
Въехавнаузкуютропу, ведущуючерезлескреке, онаоглянуласьназад.
Тигстоялуворотпалисада, гляделвнутрьповерхземляныхстени, судяповсему, напряженнодумалочем-тодругом, анеостаромшамане.
ДАУРОГ
ПервыйЛес
I
Докраядревнегоозераонидобралисьтольконавторойденьпутешествиявверхпореке, ивнеожиданнойкомпании.
Ехатьбыстрееонинемогли: Уинн-Джонсупостояннотребовалсяотдых. Онбылоченьслаб, егобиладрожьионвсегдапотел, когдапыталсяуснуть. Скатах, нетерпеливостремившийсявперед, проявил, помнениюТаллис, недюжиннуюпредусмотрительность. Уинн-Джонсслишкоммногозналолесноммире, ионинемоглисебепозволитьброситьегоипомчатьсянасевер.
ИУинн-Джонсплакал, многоплакал — опотередочери, Мортен, иопотерерукописи, оставшейсявдеревне. «Деловсеймоейжизни», жаловалсяон, иТаллис, какмогла, успокаивалаего. Скатахпошелнаохотуиубилдикуюсвинью. Ониприготовилимясонакостре, ностарикпочтиничегонесъел. Онжевалигляделнаюг, туда, гдеегодрагоценныелистынавернякапревратилисьвпепел, которыйносиланадземлейбуря, вызваннаяновымшаманом.
ВпервыйжеденьпутиТаллисосознала, чтонетолькоониедутнасевер, встрануболот. Сначала, слышаосторожныешагипообестороныреки, онаподумалаоволках. Оно — кембыэтонибыло — путешествовалопараллельнотремвсадникам, слегкаотставая. Новсестихло, кактолькоСкатахнырнулвлес. Онвышел, немногоозадаченныйирастерянный, вегодлинныхволосахзастрялилистья; онсмахнулих. Оннеувиделничего. Темнеменее, покаониехалипомелководьювдольберега, потревоженныептицыописывалинаднимикруги, икто-тошелестелвподлеске.
ТаллиснаходуотвязалаСкогена — теньлеса — инаделамаску, апотомещенакинуланаголовушерстянойкапюшон. Воттеперь, внимательнопоглядевназад, онаувиделакостистыеижилистыефигурымифаго, следовавшиезанимииметавшиесяизоднойтенивдругую. ОнаподъехалакСкатахуипрошептала:
— Этоневолки. Люди. Илипохожиеналюдей.
Скатахповернулсявседлеичерезнависшиенадрекойветкидеревьеввнимательноогляделнебеса. Уинн-Джонс, сгорбившийсявседле, поднялголову. Копьясветазаставилисветитьсяегобледноелицо. Онпочувствовалдвижениевокруг, увиделлицоТаллис, покрытоемаскойиузналСкогена.
— Чтотывидишь? — спросилон. — Онизеленые?
Всетроевыехалинаберегискользнуливподлесок, ведязасобойлошадей. Тамонинашлиразрушеннуюстену, сложеннуюизкремняибулыжника — остаткикрепости, защитнойстеныдеревни, кладбищаили, можетбыть, святилища. Застенойначиналсядикийлес, переплетениемаленькихдубковипестрыхцветов, ещенеуничтоженныхзимой. Ониразбилилагерьсподветреннойстороныстеныипривязалилошадей, положиворужиепередсобой. Уинн-Джонсразвелкостериподвесилнадпламенемкускидикойсвиньи.
Скатахвиделтольколесимерцаниесвета, пробивавшегосячерезистончившуюсялиству. НочерезглазамаскиТаллисзамечаладвижущиесятени — человеческиефигуры. Онипряталисьзастволамидубовивязов, потомубегали, следуязатеньюосеннихлистьев, избегаявходитьколоннысерогосвета.
Иониподходиливсеближеккремниевойстене, закоторойждалУинн-Джонс, задыхаясьотпредвкушения.
— Тызнаешь, ктоони? — спросилегосын.
— Виделиздали, — прошепталстарик. — Нояслышалоних. Всеслышалионих. Яникогданевиделихтакблизко.
Пятеро. Одинказалсясмелее, чемдругие, иподошелнастолькоблизко, чтоегоужеможнобыловидетьобычнымзрением. Далекоурекислышалисьзвукиосторожныхшаговшестого, спешащегоприсоединитьсяктоварищам. Лесначалнаполнятьсяжуткимизвуками, чем-топохожиминаптичийстрекот. Взвукахбылоичто-точеловеческое, какеслибынесколькоженщинбыстроцокалиязыками. Странныйсвистзаставилптицнервновзлететь. Таллисувидела, какневидимыеногипнулилистья, сломалиирастопталипапоротник; трудноуловимыедвижения, видимыекакбыкраемглаза. Движение, потомничего; тольковеткикакое-товремядрожалитам, гдеонипрошли .
Ближайшийизмифагоотделилсяоткраялесаипоявилсянасвету. Скатахахнулипотянулсязакопьем. Уинн-Джонсподнялруку, останавливаяего; глазабывшегошамананеотрывалисьотхудогосоздания, стоявшегопередними.
— Даурог, — прошепталон. — ЗеленыйЧеловек. Становитсяскарагом... зимняяформа... будьосторожен.
— ЗеленыйДжек, — сказалапотрясеннаяТаллис. — Явиделаихвцерквях, вырезанныхвкамне. Древниелюдиизлеса. Сголовойизлистьев.
— Болееранняяформатого, чтотывиделавцерквях, — заметилстарик. — Вдаурогахнетничеговеселогоилисредневекового. Ониизоченьраннейэпохи, ипроникливсознаниевовременавеликогостраха. Всвоейзимнейформеисключительноопасны…
— ЗеленыйДжек, — сказаласебеТаллис, и, словнофантастическоефольклорноеимяпривлеклоеговнимание, даурогнеловкошагнулвперед, жилистоетелокрякнуло, какстарыйвалежник. Онгляделнанее, щетинился... шелестел... Потомвошелвполосусвета, неосветившуюеготемноелицо, носталивиднызеленыелистья, окутывавшиечереп, плечи, торсидлинныемногосуставчатыепальцы, похожиенасучки. То, чтоТаллиспринялазараздвоеннуюбороду, оказалосьизогнутымидеревяннымиклыками, росшимискаждойстороныкруглогомокрогорта. Клыкиветвились: однаветкатянуласьклистьямнаголове, втораяспускаласьвниз, превращаясьвусики, обвивавшиесявокругторсаирук, иустремлявшиесяещениже, кверетенообразнымногам; тело, коричневоеишероховатое, скореепоходилонакору, кое-гдепокрытуюдубовымилистьями. Вовремядвижениявсечленысуществапокачивались, аизогнутыеколючиеусикикакчервивыгибалисьмеждушелестящихбедер.
Воднойрукеоннескопьестремянаконечниками, вдругой — грубыйполотняныймешок. УвидевТаллисонпринюхался, кораеголицаразошлась, открывплоскиеноздри. Онгнил, этотдаурог, исбрасывалссебялетнююлиству. Еголицопоходилоначерепснеправильнымиочертаниями. Костивспухалииизгибалисьневтехместахинеподпривычнымиуглами, глазанаходилисьслишкомблизкодругдругу. Похожеоннеумелмигать; изкраешковглазтексок. Когдаоноткрывалрот, извлажногоничтомедленностекали, извиваясь, струйкислизи; блестеликлыки. Зубыунегобылизеленые, какеслибытронутыеплесенью, изаостренные.
Онопятьпонюхалвоздух, потомобратилвниманиенаТаллис,