прошепталТиг, — тыизменилавсе: время, путешествиеГарри, дажедеталипервогоубийства. Полебоя, Бавдуин — позднееэхоэтогособытия, связанноеспрошлымблагодарявамдвоим.
— Да, сейчаспоняла. Всюжизньязнала, чтонедолжнабылаизменятьисторию.
— Началовсего — созданиеЗемлиПризракаПтицы. Гарритянулсяктебечерезсмешениевремениэпох. Идотянулсяслишкомрано.
— Теперьпоняла. Нопочемувсеэтоначалось? ДляменявсеначалосьсоСкатаха. Почему? Ясделалаземлюпризраковпослетого, кактвойсыноказалсявАнглии, черезгодпослеегопоявления. Такчтовсеэтоначалтвойсын. Скатах — вотнастоящееначало. Онвдохновилменяувидетьегобудущееисмерть. Пытаясьзащититьего, япоймалавловушкубрата... Какямоглатакоесделать? КтотакойСкатах? Почемумытаксвязаны?
— ОнсынстарикаотЭлефандианизплемениамбориосканти, — медленноответилТиг.
— Элефандиан? Ктоонатакая? — спросилаТаллис.
— ДочьГарри. Такчтооналестольконаполовину, — усмехнулсяТиг. — Ты — теткаСкатаха. Вотпочемувытаксвязаны.
Таллисмедленноуселасьназемлю, тряхнулаголовойитяжеловыдохнула. Тигвздернулголовуистраннопосмотрелнанее. Былотрудносказать, скольковнемотмальчика, сколькоотстарика.
— Тызналэтовсевремя. Почемунесказалмне?
— Ничегооннезнал, поканевернулсясюдаизБавдуина. Твойвопрососвязинедавалемупокоя. И, внезапно, онпонял. Такчтоонвернулсясюдакакиз-заэтогознания, такииз-задневника.
— Почему?
— Почему? ПотомучтоЭлефандиан — частьтогожециклалегенд. Онамать, котораяидеткместугибелисына. Тамонанаходитпризракееотца, замаскировавшийсязверем...
— Я! — воскликнулаТаллис. — ЯбылапризракомГарри. Аона — тойсамойженщинойвчернойвуали...
— ...котораяпожертвоваласвоейжизнью, чтобыдатьсынуновую. Старикбыневыдержалтакогозрелища.
Какое-томгновениеТаллиссмотреланаюногошамана; вееголовебеспокойнотрепыхалисьслова, сказанныестарымусталымголосомсмолодымиинтонациями.
— ЗначитСкатахтожепридетдомой? — спросилаона, почтиненадеясьуслышатьответотсъеденныхкостейстарика.
— Он-тоточноздесьбудет, — злоусмехнулсяТиг. — Тыговориластарику, чтозащищалателоегосынакамнями...
ОтецЛистаиМатьЛиста.
— Да. Яповесилаихнадтелом. ОтцаЛистаиМатьЛиста.
— ТысамасталаМатерьюЛиста, чтобывернуться. Тыпризваладаурогов. Тыпутешествовалаввидедаурога, Падубы. Исбросилаее, какзмеякожу.
ОтецЛиста. Листоман. Шаман.[26] Даурог, убежавшийотзимнихубийств. ОнтожепутешествовалсоСкатахом, егодушавернуласьизЛавондисса, неведомогокрая, исталаДухомДерева. Возможно, этобылсамСкатах, ввидешамана! Онинеузналидругдруга, но, темнеменее, именноблизостьмеждунимибросилаихвобъятиядругдругавовремяпервойжевстречи.
Тигсражалсяссобой. Онискалсоздание, преследующееего, ияростношарилглазамипонебу. Костеряркопылал, пообнаженномутелуТигатекпот. Таллиссообразила, чтопотерялаУинн-Джонса. Юношапобедилсъеденныевоспоминаниямужчины.
Таллисвстала, спустиласьсхолма, прошлачерезтихоепоселениеипошланасевер, вдольреки. Позадисебяонаслышала, какТигиграетнасвирелиипоет. Кошмарныезвуки.
Где-то — похоженазападе — громкозакричалиптицы. Воздухвзбудоражилиогромныекрылья; онилетелитуда, гденаземляномвалудревнегосклепастоялмолодойчеловек.
Покрутойтропинкеонавзобраласьвразрушенныйзамок, прошлачерезворотаинашлакомнату, гделесвзялее. Наполулежалигниющиеполоманныеветки, останкиПадубы. Средикостейвиднелосьнесколькозеленыхлистьев.
АуокналежалиостанкиДухаДерева! Таллисприселарядомсними, погладилапальцамидеревянныекости, сухиелистья, раскрошившийсячереп. Дажееслиостанкибылиздесь, когдаонавернуласьизИноземья, Таллисихневидела.
Еемаскипо-прежнемулежаливпещере. Онаперебралаих. Какуюнадеть? ОнавыбралаМорндун, новокругоказалосьслишкоммногопризраков; ейбылонеприятносознавать, чтоониносятсяввоздухе, пустьинадругомпланебытия.
Инебыломаски, черезкоторуюонамоглабыувидетьСкатаха.
Онаобыскалаутесы, лес, скальныеполки. Побывалаукаждогокостра. Онаснималакапюшоны, поворачивалалицаксвету, пыталасьнайтиязык, которыйпонимала. Онаискаланесколькодней.
Дажееслионибылздесь, онушел. Несталждать. Возможно, какисамаТаллис, онрешилвернутьсяктутханахам. Онипрошливдольреки, зимой, сражаясьсбурейиневидядругдруга.
Онаошибалась.
Онавернуласьвпещеру-святилище, голоднаяизамерзшая. Околоеемасоксиделчеловек, перебираяихузловатымитрясущимисяпальцами. Онаподошлакнемусзадиионслегкавыпрямился, потомобернулся, услышавееприближение. Редкиеседыеволосыисморщенноелицо. Глазабылиоткрыты, ноогоньвнихпогас.
Онаположиларукинаегоплечиипоцеловалаеговмакушку.
— ДухДерева, — прошепталаона. — Какярадаувидетьтебя.
Онвздохнулидалголовесоблегчениемупастьнагрудь. Потомулыбнулсяизаплакал, егоголовазатряслась, потомнакрылеерукусвоей. Идолгомолчал, прерывистодыша, понимая, чтовремяожиданияокончилосьиТаллисвернуласьдомой, кнему.
— Гдетыбыла? — спросилон.
— Ходилаполесу, — ответилаона.
Кода
Явижувоснесны, которыеснятсядругимспящим,
Иястановлюсьдругимиспящими.
УолтУитмен. «Спящие»
Больотступила, ноголоваещеслегкакружилась. Оналежаланакровати, закутаннаявмеха, лицомксвету, лившегосяизмаленькогоокошкаеехижины. Снаружидулсильныйветер, пахлоснегом. Оннадеялась, чтобурябудетнеоченьжестокой. Годзагодомхолмизземлиикамня, покрывавшийСкатаха, становилсявсеменьше. Скоробудетнекудаходитьинепочемубить. ОнаприходилакСкатахукаждыйдень. Ипиналаземлю. Тыдолженбылпродержатьсядольше. Тынуженмне.
Онслишкомпостарел. ПутешествиевЛавондисспотребовалоотнегослишкоммногого. Ноэтинескольколетбылихорошими, хотяейпришлосьзаботитьсяонихобоих.
Застучаликопыталошадей? Онапопыталасьсесть, нонесумела. Ветерпошевелилшкуры, закрывавшиеокна. Молодаяженщина, поддерживавшаяогоньвдомеиухаживавшаязастарухой-которая-предсказывает-будущее, инеподумалаподойтиипомочь. Всезнали, чтоТаллисумирает. Всезнали, чтооракулумирает. Всебоялись.
Славабогубольушла.
Онаопятьлегланаспинуиуставиласьвпотолок. Онабылаголодна, ноестьнехотелось. Ейстрастнохотелосьпойтивсвященнуюпещеру, ноонасудовольствиемлежалаздесь. Онахотелапоговорить, нонуждаласьвмолчании.
Такстранноумирать.
Лошади? Да, звуклошадей. Далекий. Онискачутпотропе. Барабаны. Онивсегдабъютвбарабаны, когдаприезжаеткто-тоновый.
Молодаялениваясиделказапела. Знакомаяжалоба. СразувспомнилсяРайхоуп. Таллисзаплакала, безслез, засмеяласьбезулыбкиибеззвучнопозвала. Да, оченьзнакомо, нонебылосилвстатьипонюхатьвоздух.
НедавноонавспоминалаРайхоуп, воспоминаниятеснилисьвголове, какеслибычувствовалиприближающуюсясмертьистремилисьстатьчастьюбудущегопутешествия. Онаподумалаоботцеиопятьопечалилась, каквсеэтигоды; онаопятьувиделаодинокуюбезнадежнуюфигуру, стоящуювручьеисжимающуюврукеЛунныйСон, осколокжизнидочери. Ионаслюбовьювспомнилаомаме, хотянедавнопоняла, чтоейпочтибольнодуматьомолчаливойпечалиматери, оглубокойпотере, котораядолжнабылапреследоватьМаргаретКитонвсетегоды, когдаТаллисжиласней.
Двеголубыеленточки, обвязанныевокругобломкарога, лежащеговшкатулкесдрагоценностями — двеголубыеленточкидляеемертвыхсыновей.
Двамальчика (родившихсявовремявойны!), которыеневыжили; платьеТаллис — младшегоребенка — былообшитоголубымиполоскамиотихкрестильныхрубашек.
Ееистория — окоролеитрехегосыновьях, омладшемсыне, жестокососланномвИноземье — этоотражениееесобственнойжизни; онавсезнала, нонепонималапо-настоящему.
Оназакрылаглаза, носкороопятьоткрыла, услышавмальчика, ребенка, шельму. ЕгозвалиКирду. Оналюбилаего, ноонвсегдазадавалвопросы. Иобрадовалась, когдаонсталпостарше. Сейчасонкричал: — БабушкаТаллис! Бабушка!
Онворвалсявдверь, отбросиввсешкуры; вследзанимвкомнатувлетелхолодныйвоздух, заметалсяпополуираздулпламяочага. ОносторожноподошелкТаллис, всталнаднейиобеспокоенопосмотрелсверхувниз. Емуненравилось, чтостараяженщинарезкосдала. Онпыталсяразделитьееболь, ноещенеумелправильноиспользоватьзаклинания.
Ондернулеезаплечо.
— Яужепроснулась, — сказалаона. — Чтотыхочешь?
— Едутвсадники, — взволнованнопрошепталон. — Ониужевущелье. Пятьвсадников.
Стуккопытсталближе. Завсеэтигодыонанепотерялаострыйслух. ОнаулыбнуласьКирду. Больполоснулапогруди, выжавслезыизглаз. Мальчикозабоченноподдержалееголову.
— ЭтодолженбытьГарри, — веселосказалон. — Наконец-то!
— Скольковсадниковпроходилокаждыйгодчерезсвятилище? — прошепталаТаллис.
— Много.
— СколькоизнихбылоГарри?
— Ниодного.
— Вотименно. ЯнашлаГарримного-многолетназад, когдабыладевочкой. Ярассказалаэтуисториютебеитолькотебе, ноянеожидала... — онажестокойзакашлялась, иКирдуопятьподдержалееголову, беспомощноглядянанее. — Ноянеожидала, — продолжалаона, тяжелодыша, — чтотыбудешьсазартоммучитьменя, что-нибудьувидевиуслышав. Тысводишьменясума. Уходи. Ячувствуюсебяоченьстранно.
— Естьещекое-что, — сказалон, положивееобратно. Онубралволосысееглазипосмотрелнанеетак, каккогда-тогляделотец.
— Что?
— Твоясвященнаяпещера... оракул.
— Чтосней?
— Голосдевочки. Онзовет. Явсеосмотрел, инеувиделничего. Нотамбылголосдевочки. Итакойстранныйзапах... ну, сладкий. Игорячий. Какгорячийветер.
Таллиспосмотрелананего. Сердцестучалотаксильно, чтобольвернулась, вместесголовокружениемитошнотой. Онасхватиларукумальчика. Всюжизньонвиделтолькозиму, инезналодругихвременахгода. НоТаллисзнала, чтоониспытывает, ипопыталасьулыбнуться, несмотрянатрясущеесялицоивнезапноечувствоконца...
— Лето, — сказалаона. — Тычувствуешьлето. Яхорошопомнюлето...
ЭтоГарри. Точно, Гарри. Онедет. Аголосизпещеры — еесобственныйголос — ее-ребенка, слушающейвэтомгновениежестокуюзиму. Возможно, несмотряниначто, онаещевернетсяназад, домой...
Телопопыталосьвстать, нонесмогло. Онаотослаламальчика. Имолодуюженщину. Оналежаланакровати, тряслась, потелаипыталасьдумать, чтобольушла. Головаедваневзорвалась. Что-топоднялосьвгорле, ионапроглотилаего. Влажноетеплоулизнуло, несмотрянамеха. Грудь, казалось, трещала. Билибарабаны, ржалилошади. Онасхватиласьзамеха, пытаясьсохранитьпоследниекаплитепла. Онапогляделанакрышухижиныиначала