– Возможно… но ведь между ними нет… но вдруг… вместе… дружба, конечно, дружба… – Потом он остановился и изрек: – Возможно, вы победите. Если воспользуетесь главным оружием.
Шныряла вытащила нож:
– Сильнее, чем это?
Кобзарь хохотнул:
– Гораздо.
Игроки недоуменно переглянулись, и Кобзарь, внезапно чем-то обрадованный, оглядел их таким взглядом, словно видел впервые.
– Посмотрите! Ведь вы стоите вчетвером.
– Ну и что?
Кобзарь запрокинул голову, его хохот отразился эхом от стен замка.
– Верно, верно! Понимаете, у вас есть то, чего у Смерти нет. Если вы отправитесь в путь вчетвером и будете сражаться этим оружием… Да, у вас появится шанс.
– Та-а-ак, и где этот чудо-нож? – Шныряла в предвкушении потерла руки.
– Дорогие мои… он всегда при вас.
– А?
– В этом мире у вас одно оружие – то, чего не бывает в землях Полуночи. Это свет. Свет любви и дружбы. Смерть не знает ни того ни другого. А то, чего она не знает, ее пугает. Не забывайте, вы не имеете иных сил, кроме сил своих сердец. Это то, что у вас отнять не могут. В отличие от ноги. Или руки. Или глаз.
– Чем-чем сражаться? – скривилась Шныряла. – Вы шутите. Расческой и то можно покалечить сильнее, чем любовью.
– Вижу, вы не встречали человека, которому ответили «нет». Человека, стоящего на мосту. По ту сторону перил.
Шныряла демонстративно хмыкнула.
– Если у вас есть другое оружие, которого нет у Смерти, выдумавшей войны… то я ошибся как никогда в жизни. А я брожу по земле не один век и видел столько лун, скатывающихся за горизонт, сколько яблок падает в садах Трансильвании. Я ошибся?
Они молчали. Кобзарь многозначительно улыбнулся, и от уголков его глаз разбежались лукавые морщинки.
– Это очень сильное оружие.
– Вы хотите сказать… вместе мы как бы сильнее? – спросила Саида.
– Не «как бы», а взаправду.
Теодор, в раздумьях вглядывающийся в даль, заметил две фигурки у подножия холма, которые вот-вот должны были скрыться в лесу.
– Черт! – выругался Тео.
– Алхимик и Вангели! – встрепенулась Шныряла. – Эти уроды решили нас опередить!
Маска решительно тряхнул головой.
– Итак. Либо мы ищем нужное нам в Золотом Замке, либо отправляемся искать второй и добывать Путеводитель. В любом случае, – Маска взглянул на Шнырялу и предупреждающе поднял руку, – мы должны объединиться.
Тео посмотрел на игроков: Саида все еще жалась в стороне от Шнырялы, потирая шею. Шныряла бросала лютые взгляды то на Кобзаря, то на Маску. И вспомнил про фитиль, осколки и свечу. «Я должен идти один, – сказал он себе. – Нельзя доверять никому».
– Тео, – мягко сказал Маска, словно угадав его мысли, – карта одна. Мы обязательно найдем каждый свой выигрыш, просто используем ее по очереди. Иначе мы станем врагами не только Вангели и Алхимику, но и друг другу. Мы заключим договор.
– Как договор Смерти?
– Почти…
Кобзарь ахнул и приложил руку к сердцу.
– Договор дружбы! О, невероятно сильный ход!
Глашатай вытянул из рукава пергамент и протянул Саиде:
– Записывайте, дорогая!
Маска постучал по свитку:
– Пункт первый. «Мы объединяем силы в поиске Путеводителя, и наш союз будет существовать до тех пор, пока мы не отыщем выигрыши для каждого». Все согласны? Хорошо. А теперь давайте каждый предложит свой пункт для договора. Я начну. Пункт второй. «Если союзник попадет в беду, другие не уйдут, пока не сделают все, чтобы его спасти».
Он посмотрел на Саиду, и та продолжила:
– Мм, ну… третий пункт. «Если союзник надумает перейти на другую сторону, он должен всем сообщить об этом прямо».
Маска кивнул Шныряле, та долго колебалась. Наконец, сдавшись, хмыкнула:
– Хорошо, вот вам четвертый пункт. «Того, кто нарушит правила договора, выгнать из союза! И по роже надавать!»
– Принято. Тео?
– «Предательство… запрещено».
Тео с трудом дались эти слова. Санда пустила листок по кругу, Тео подписался последним. Крестообразная Т, буква Л и месяц. Нахлынуло дежавю. «Будто Макабр начинается заново…»
Когда с договором было покончено, Кобзарь вновь покачал головой:
– Это рискованное предприятие… Там, за моей спиной, – целый мир, о котором вы ничего не знаете. Вас ждет многое, и, если вы вернетесь, – будете не такими, как прежде.
– Макабр продолжается? – Шныряла поправила шкуру на плечах.
Кобзарь вздохнул:
– Вы не поняли одного… – Он долго колебался, но добавил тихо-тихо: – Макабр – больше, чем игра.
Повисло молчание, и Тео почудился особый смысл в этих словах. Словно Кобзарь хотел что-то сказать, но не мог сделать этого прямо. Он просто выразительно смотрел на них, а в зубцах башен завывал ветер.
Далеко внизу Тео увидел, что среди раскачивающихся деревьев поблескивает золото.
– «По тропе золотой ты уйдешь далеко…» – проговорил он. – Кажется, я вижу эту тропу.
– Нужно поспешить. – Маска вгляделся, куда указывал Тео, и шагнул к лестнице.
– Без одеял? Без посуды и еды? Там же дикий лес! Вдруг нам не один день придется идти? – заныла Санда.
Маска постучал по сумке на боку:
– Все тут.
Кобзарь погрозил пальцем:
– Ваш отец не должен был предупреждать… Ох, если Госпожа узнает!
Маска промолчал.
– Ну что ж! – Музыкант перекинул кобзу со спины, и та отозвалась нежным гудением. – Тогда попрощаемся? Быть может, я и не увижу вас больше… Пусть ваш путь в неведомые земли всегда освещает яркая луна! В тяжелом путешествии вы должны помнить лишь то, что я вам сказал. Лишь это.
Он отбросил ткань и заиграл. Пока игроки спускались по ступеням в неизвестность, вслед летела порывистая мелодия. В ней чудилось и отчаяние, и радость, но более всего – ожидание светлого конца. Тео подумал, что это мелодия странствий.
У подножия холма лестница обрывалась. На нижней ступени Тео оглянулся. Кобзарь стоял у двери, и ветер развевал перья на шляпе, которые колыхались радужными волнами. Лицо его было грустным, однако, увидев, что на него смотрит Тео, музыкант улыбнулся и помахал рукой. Тео думал махнуть в ответ, но руки словно онемели и не хотели подниматься.
Мир вокруг будто вырезали из черной бумаги, на которую приклеили два золотых рисунка: кружок луны и длинную золотую стену замка, тянущуюся по холмам, ущельям и горам влево и вправо – и нигде не заканчивающуюся.
Теодор повернулся и зашагал за спутниками.
Макабр не закончился. Теперь, чтобы найти выигрыши, им предстояло путешествие в неведомый край. В животе свернулся целый змеиный клубок: страх, тревога, опасность; но где-то рядышком, признался себе Тео, теплилась и надежда.
«Я верну их. Я все исправлю. Пока не знаю, как именно, просто знаю – и все».
Началось путешествие в Полночь.
Глава 5О Великом Спиридуше
Лес был странный. Если не сказать – страшный.
Игроки вошли в длинный туннель из деревьев – черные стволы-стены и потолок из переплетенных ветвей. В темноте по обеим сторонам тропы росли невысокие кусты со светящимися золотом листьями. Тео коснулся одного: ему казалось, на пальце останется ярко-желтая краска. Но нет: куст озарялся призрачно-золотым светом изнутри.
– Это нимерица. – Маска подошел, позвякивая косицами. – Золотой базилик. Ходит легенда, что нимерица вырастает в тех местах, куда упала слеза души, уходящей по дороге мертвых…
Санда громко сглотнула. Она шла последней и оглядывалась на просвет, в котором еще проблескивали золотые башни.
Ветер шуршал в ветвях, но у земли застыло безмолвие. Воздух гулкий и тяжелый, набряк от терпкого запаха. Союзники углублялись в лес, а следом шла тьма.
– Будьте наготове, – прошептал Маска. – Вот-вот настигнем Вангели с Алхимиком… У них нет патронов, но наверняка что-то припасено.
Через некоторое время они вышли к разлому в земле – и лес, и золотая тропа обрывались в темную глубокую трещину. Тропа возникала на той стороне, на опушке за провалом.
В воздухе пахло гарью. Маска присел у края и поднял обрывок веревки, с которого сорвалось несколько алых искр.
– Умно, умно… – Маска повернулся с хмурым лицом. – Здесь был веревочный мост на ту сторону. Но благодаря мэру его теперь нет.
– Но мы же… – пролепетала Санда. – Как же тогда?
Маска провел ладонью по лицу:
– Искать другой путь. Правда, придется сойти с золотой тропы.
Шныряла заскрежетала зубами:
– Как поймаю Вангели, напомните, чтоб, перед тем как резать ему глотку, я заставила его станцевать с Алхимиком балет…
Они еще немного постояли. Санда мялась позади всех и, перехватив взгляд Тео, покраснела. Теодор вспомнил их разговор перед тем, как освобожденный мальчик дал подсказку. Она хотела уйти… У самого Тео ноги гудели, рана на лбу ныла, он жутко устал и хотел, чтобы все закончилось. Взгляд то и дело возвращался к туннелю, где сияли золотые листья. Где-то там осталась Дверь, ведущая в Трансильванию…
Содрогнувшись от отвращения, Тео оборвал себя: «Забудь о пути назад. Только вперед – и ты получишь все. Или ничего». Он перевел взгляд вправо, где в темноте чуть покачивались ветви и змеились изогнутые стволы. Он сам удивился, когда отвел нимерицу в сторону и сошел с тропы. Тео услышал, как следом, чертыхаясь, в кусты вломилась Шныряла. Маска шел гораздо аккуратнее. Санда, немного постояв у золотых зарослей, вздохнула и нехотя шагнула за союзниками.
На сапоги налипли сорванные при ходьбе листья. Тео было не привыкать бродить ночью, но даже он чувствовал себя не в своей тарелке. Одно радовало: луна в Полуночи оказалась больше и ярче трансильванской. Вскоре Тео хорошо стал различать все, что происходит в мрачной чаще. То здесь, то там зажигались огоньки чьих-то глаз. Затем исчезали. Тео не выпускал нож из руки.
Деревья здесь росли причудливые, то и дело раздавались крики птиц – странные, завораживающие, порой Тео слышались в них какие-то слова. Игроки шли уже около часа, но провал и не думал заканчиваться.