– Чего Можайск-то проскочили? – поинтересовался Пилигрим.
– Посмотрим, где мать Москва-река начало берет, – пояснил генерал.
Машины уже проехали небольшую деревеньку, не удостоившую гостей вывешиванием названия, повернули направо и, выкатившись на пригорок, остановились у геодезического знака, а проще – у треноги, сваренной из металлических труб. Еще по дороге Борисыч опытным взглядом определил, что в этих краях сегодня они первые гости. По гудку все высыпали на дорогу. Вокруг расстилались поля. Место, где они стояли, походило на голый пуп среди леса. Оно возвышалось над округой, давая стоящим на нем возможность обозреть окрестности.
Ну, вот мы с вами, ребятки, на самой высокой точке Московской области, – тоном учителя географии провещал генерал. – На горбушке, так сказать, Смоленско-Московской возвышенности. Вся Московская область под вами. Недалеко отсюда берут начало реки Москва, Протва и Колочь. А вообще это водораздел бассейнов Балтийского и Черного морей. Вот так.
Генерал подошел к геодезическому знаку, постучал по нему носком ботинка, заглянул в ямку под ним. Затем приложил ладонь ко лбу и как Илья Муромец огляделся. Еще раз постучал по железу. Вернулся на дорогу.
– Значит так, ребятки. Едем вон на ту опушку. Разбиваем лагерь, так чтобы с первого раза его было незаметно. Сдается мне, те, кто должен сюда приехать, стоять будут вон там, чуть ниже у реки, – он отметил, как удивленно захлопала ресницами девушка, как вытянулось лицо у умника, усмехнулся про себя. – Готовьте стоянку, как молодежь, что приехала на Ивана Купалу. Особо не маскируйтесь, но и не выпячивайтесь. Костер готовьте. Вы, девчата, венки плетите. Полянку накрывайте. Чего мне вас учить? Делайте, как сами отдыхаете, только чуть-чуть напоказ. Потом полазьте вокруг, сравните местность с запиской про клады. А мы по-стариковски в лесочке побродим, грибков к столу поищем, думки подумаем. Так что, кто тут у нас за проводника? Топчи дорогу к опушке.
Машины въехали под кроны деревьев и встали полукругом. Группа умело и споро начала обживаться на полянке на невысоком берегу речушки. Пилигрим и генерал не спеша двинули в лес.
– Скажи, Борисыч, – Пилигрим сорвал травинку, пожевал. – Я тебя сколько лет знаю… Ты ведь нас сюда прикатил не красотами лета полюбоваться и не отдых своим орлам организовывать?
– Я вас сюда привез обряды предков наших изучать, – улыбнулся генерал.
– Не заводи рака за камень, – принял игру Пилигрим. – Ведь не через костер же мы прыгать приехали?
– И это тоже. Но главное в другом. Мы чего с вами расследуем? Основное… – сделав упор на слове «основное», он остановился и стал ждать ответа.
– Байки про секту каннибалов, что детей воруют и едят! – моментально ответил Пилигрим.
– За что тебя ценю, так это за то, что основную мысль всегда помнишь. Именно так. А где, по слухам, они обретаются?
– У истоков Москвы-реки, – как прилежный ученик ответил писатель.
– А мы где? То-то! Так что будем ждать, когда они на шабаш слетятся.
– А клады тут при чем?
– Видишь ли, меня смущает, не знак ли это понимающим и посвященным о месте встрече. Если так, то и место здесь. Ну да я это при всех растолкую, чтобы не повторяться. Ты не в обиде?
– На обиженных воду возят, – улыбнулся Пилигрим. – Пойдем, пожалуй, а то и так далеко утопали. Чуешь, дымком потянуло. Ребятки, небось, перекусить накрыли.
– Пошли, обжора, – усмехнулся генерал, – заодно и летучку проведем.
Старые друзья неторопливо двинулись к месту стоянки. Там уже все было оборудовано для большого праздника. Посреди поляны сложен большой костер, а чуть в стороне горел маленький костерок, над которым булькали котелки. На расстеленной рядом с большим костром белой скатерти живописно расположились бутылки и закуски, разовая посуда, салфетки. Борисыч взглядом знатока оценил, что ребята свое дело знают. Все – от бутылок с виски и текилой до банок с икрой и фасованными салатами и упаковок с рыбной нарезкой – указывало на неплохой достаток устроителей пикника.
Котелки над костерком отсвечивали новенькими боками, что наводило на мысль: куплены они исключительно для сегодняшнего праздника. И вообще, все говорило о том, что на природу выехали не умелые туристы или постоянные обитатели палаток и спальных мешков, а отвязная молодежь, ищущая острых ощущений и новизны в праздновании совершенно им непонятного и неизвестного языческого праздника. Видно это было и по неумело сплетенным венкам на головах девушек и по каким-то опереточным русским косовороткам на парнях и сарафанам на их подругах.
«Правильно все», – подумал генерал, – именно так и надо».
Он махнул рукой, и все собрались в кружок у поваленного дерева, на ствол которого присели Пилигрим и генерал.
– Мазыки хрусты шишлили, – нежданно произнес генерал. Сделал паузу и спросил: – Это что? Отвечать коротко.
– Это феня – блатной язык, – быстро отозвался умник.
– Хорошо, – кивнул генерал. – Откуда взялась? Кто на ней ботал? Можно подробно.
– Язык пошел от странных торговцев «офеней», известных нам по школьному изучению творчества поэта Некрасова и популярной песне на его же стихи – «Коробейники», – пояснила девушка знаток кладов. – Тайные языки офеней и уголовников (воров и плутов) имеют большой пласт общих слов и обнаруживают значительное сходство между собой.
– Хорошо, – одобрительно прогудел генерал. – Что такое карты Таро и как называется первая карта колоды Таро?
– Система гадания по картам Таро возникла в средневековой Европе на основе древнееврейской мистики Каббалы, которая, в свою очередь, опиралась на еще более раннюю оккультную традицию Древнего Египта. Наши игральные карты – это усеченный вариант полной колоды Таро, – опять первым был умник.
– Самая первая карта в полной колоде изображает молодого человека, стоящего в саду с поднятой вверх правой рукой, в которой зажат магический жезл, – девушка включилась в состязание на эрудицию. – Называется она Маг или Волшебник. В современных колодах иногда – Фокусник. Так вот, в колодах Таро, имевших хождение в России до революции, она называлась Скоморох.
– Во Франции тоже, – добавил умник.
– Молодцы, – похвалил Борисыч. – Последний вопрос по этой теме. Кто такие скоморохи?
– Это такие балагуры, массовики-затейники, бродячие артисты допетровской Руси. Играли на гудке и ложках и разыгрывали перед маленькими детками незатейливый спектакль про Петрушку, – девушка на этот раз опередила конкурента. – Кстати, очень хорошо показаны в фильме Тарковского «Андрей Рублев».
– Язык офеней, а так же мазык и других странных сообществ, пошел от скоморохов, – перебил ее генерал. – Вопрос: кем являлись «русские шуты» на самом деле? Думайте! А сейчас вопрос всей группе. Местность осмотрели?
– Осмотрели, – почти хором ответили все.
– Есть мысли в тему нашего расследования?
– Есть некие мысли, – спокойно произнес парень терминаторского вида. – В документе о кладе сказано, что место это находится у истока трех рек. Имеются в виду речка Хворостянка, другая Гремячка. Также третья речка Чернитинка или Чернавка, вытекающая из болота. Нам еще известно, что оригинал этой записи выполнен на латинском и польском языках…
– Ага, – не удержался Пилигрим, – выполненный на медной доске и по убеждению старых кладоискателей, находится в Варшаве. Извините, – раскланялся он, вызвав улыбку даже у генерала. – Продолжайте.
– Так вот, оригинал выполнен на латыни и польском, – невозмутимо продолжил терминатор. – А мы с вами оперируем русским текстом и названиями рек и деревень на русском языке, хотя оснований для этого никаких. Дело в том, что, даже бросив не слишком пытливый взгляд на карту окрестностей современного Можайска, мы обнаружим множество названий, чье звучание если не чуждо русскому уху, то, по крайней мере, полностью лишено семантического смысла: Пеньгово, Ченцово, Моденово, Отяково, Шишиморово… – он перевел дух, но, получив одобрительный кивок генерала, продолжил: – Названия этих сел остались от племени меря, жившем в этих местах, возможно, лет 400 или 300 назад. Значит, еще при Петре I мерянская речь была если не преобладающей, то довольно распространенной в здешнем крае. Видимо, ассимиляция мери и мордвы, коренных жителей этих мест, шла очень медленно, топонимы сохранялись в естественной языковой среде, благодаря чему и дожили благополучно до наших дней.
– Это ты к чему? – подбодрил Борисыч.
– Здесь, где мы находимся, тоже три реки берут начало. Протва, Колочь и Москва.
– Очень похоже на Хворостянку, Гремячку и Чернавку, – ехидно буркнул умник.
– Я не знаю, что было написано там, в Варшаве, на латыни, но вот на мерянском это звучит так. Река Колочь от мордовского «Колыця», что значит – колдун. Река Протва. В основе мордовское «Парот ава» – сенная девушка, на Руси их называли Чернавка. Река Москва. До сих пор происхождение названия не известно. Но по-мордовски это звучит Мокшава, то есть река мокшан. Дело в том, что меря это не название народа, это его прозвище и означает «гремящие». А сама меря делилась на племена: мокшу и эрзя. Таким образом, мы нашли с вами, – закончил он ровным тоном, – три реки. Реку Москву – Гремячку, реку Протву – Чернавку и реку Колочь – Колдун. Хотя название третьей реки не совпадает, можно сделать вывод: это то место, которое упомянуто в кладовой записи. Тем более что мы не знаем, из какого названия получился русский топоним Хворостянка.
– Прекрасно!!! – захлопал в ладоши Пилигрим. – Прекрасный разбор!
– Так все-таки, – раздался спокойный голос генерала. – Кто такие были скоморохи? Кто-нибудь готов ответить?
– Позвольте мне, – не выдержал Пилигрим.
– Послушаем уважаемого мэтра, – согласился генерал.
– Тогда на правах мэтра небольшая лекция, – Пилигрим дождался кивка генерала и, оседлав поваленное дерево, выдал сразу: – Скоморохи были жрецами древнего языческого культа трехглавого крылатого бога Трояна. В Великом Новгороде его почитали под именем Ящера и Велеса. В народном фольклоре он известен нам всем с самого детства под именем Змея Горыныча. Были у него и другие имена. Поклонение Трояну включало в себя человеческие жертвоприношения и тайные магические обряды, закрытые для посторонних.