Современные исследователи полагают, что название Понт Аксинский — это переосмысленное греками местное наименование, которое восходит к иранскому слову АКШАЙНА — темный, черный. Так ираноязычные скифы называли это море. И это название сохранилось до настоящего времени. А эллины вывели из него близкое по звучанию свое слово — АКСИН.
Важно подчеркнуть, что в произведениях античных авторов Черное море неоднократно называется Скифским Понтом. Это говорит о широкой известности скифов и их огромном влиянии на всем черноморском побережье.
Вернемся к описанию Геродотом Понта Эвксинского. «Отец истории» далее рассказывает о принципе своих измерений: «Измерены были они (стадии. — М. А.) следующим образом. Корабль проходит в течение долгого дня приблизительно 70 000 оргий, а в течение ночи 60 000 оргий. Плавание же до Фасиса от устья моря (ведь Понт здесь длиннее всего) занимает девять дней и восемь ночей. Это составляет 1 110 000 оргий, а из этих оргий получается 11 100 стадиев. Плавание из Синдики в Фемискиру на реке Фермодонте (в этом месте Понт шире всего) занимает три дня и две ночи. Это сос- тавляет 330 000 оргий, а стадиев — 3300. И этот Понт, и Боспор, и Геллеспонт были мной таким образом измерены и имеют, согласно сказанному, такую природу: к Понту примыкает и впадающее в него озеро немногим меньше его самого, которое называется Меотийским и Матерью Понта» (IV, 86).
Ознакомимся с этими данными ближе. Оргия — сотая; часть стадия. Если считать, что здесь использован аттический стадий в 177,6 м, получим, что наибольшая длина Понта, по Геродоту, равна 1971 км, а наибольшая 1 ширина — 586 км. В действительности эти расстояния; значительно меньше. Наибольшая длина по параллели составляет ИЗО км, а между указанными Геродотом пунктами (устье Понта — Фасис) — около 1000 км. 1 А ширина моря от Синдики (совр. Анапа) до р. Фермодонт (совр. р. Терма в Турции) составляет лишь около 400 км. Но это не самое широкое место Черного моря, Его наибольшая ширина по меридиану приходится на: участок Очаков — Эрегли и равна 610 км. Таким образом, приходится признать, что Геродот неверно представлял себе конфигурацию этого бассейна и неточно; определил его размеры, значительно увеличив их. Основная причина — в несовершенстве и приблизительности его принципа измерений с помощью дней и ночей и среднесуточной скорости корабля. Измерения таким способом не могут быть точными.
Затем Геродот вновь возвращается к событиям в устье Понта: «Дарий же, когда насмотрелся на Понт, поплыл назад к мосту, строителем которого был Мандрокл. Самосец. А поглядев на Боспор, он поставил на берегу две стелы из белого камня, вырезав на одной ассирийские, а на другой греческие письмена, где перечислил все племена, которые он вел; а вел он все племена, над которыми властвовал. Войска, без морского флота, насчитывалось 700 000 вместе с конницей, кораблей же было собрано шестьсот. Впоследствии византийцы, увезя эти стелы в город, использовали их для алтаря Артемиды Ортосии, за исключением одного камня. Последний, заполненный ассирийскими письменами, был оставлен возле храма Диониса в Византии. Участок же Боспора, который Дарий соединил мостом, по моим предположепиям, находится посредине между Византием и храмом при устье Боспора». (IV, 87).
Для строительства моста было выбрано самое узкое место пролива. Его ширина здесь равна 750 м. В этом районе сейчас возвышаются развалины средневековых крепостей Анадолу-Гиссары на азиатской стороне Босфора и Румели-Гиссары на европейском берегу. Этот участок был наиболее удобен как для строительства самого моста, так и для переправы. Закипела работа. И в короткий срок гениальный замысел великого строителя Мандрокла был претворен в жизнь. Понтонный мост — его детище — связал берега Азии и Европы. При этом следует принять во внимание, что течение из Понта здесь довольно сильное. Это требовало от Мандрокла больших знаний, смелой творческой мысли, точных расчетов. И зодчий прекрасно справился с такой сложной задачей. И был щедро вознагражден за свое величайшее творение.
Об этом Геродот сообщает следующее: «Дарий же после этого, придя в восторг от моста, одарил его строителя Мандрокла Самосца всем в десятикратном размере. Из этих наград Мандрокл посвятил начатки, написав картину, изображающую мост через Боспор на всем его протяжении и царя Дария, сидящего на возвышении, и войско его во время переправы. Нарисовав это, он посвятил картину в храм Геры, сделав следующую надпись: «Наведя мост через Боспор, изобилующий рыбой, Мандрокл посвятил Гере, как память о мосте, себе стяжав венец, самосцам же славу, выполнив по замыслу царя Дария». Таков был памятник в честь сооружения моста» (IV, 88).
Сюжет, о котором идет речь, скорее всего, действительно имел место. Изображенная художником сцепа вполне укладывается в общую ситуацию этого важного исторического момента: «муж самый лучший и самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» ведет свое доблестное войско покорять скифов. Конечно, в такой знаменательный час честолюбивый завоеватель должен важно восседать на большом возвышении и с гордостью наблюдать за переправой своего огромного войска из Азии в Европу. Это подтверждают и сведения Дионисия Византийского, автора интереснейшего географического сочинения «Плавание по Боспору». При описании места переправы он отмечает: «Среди исторических памятников это место сохраняет кресло, вырубленное в скале, ибо на нем, говорят, сидел Дарий как зритель и моста и перехода войска» (§ 57). Как мы видим, для царя даже было вырублено специальное кресло, наподобие тропа. Где оно находилось, неизвестно. Время стерло в памяти местных жителей сведения об этом месте.
Покорение Фракии
После переправы через Боспор Фракийский Дарий двинулся со своим многочисленным войском через Фракию к устью Истра. Пройдя часть пути, он остановился лагерем на три дня у источников р. Теар (соврем, р. Семердере).
Это место было известно своими источниками, которые считались целебными. Поэтому Геродот специально посвящает им несколько строк: «Жители окрестных мест говорят, что Теар лучше всех рек приносит исцеление от любых болезней и, в частности, лечит струпья у людей и лошадей. Источников у него тридцать восемь, текут они из одной и той же скалы, и одни из них холодные, другие горячие. Дорога же к ним равная из Герея, города около Перинфа, и из Аполлонии, города у Понта Эвксинского, и та и другая — два дня пути., Впадает этот Теар в реку Контадесд, Контадесд — в Аргиаи, Аргиан — в Гебр, а тот — в море у города Эп»: (IV, 90).
Древнегреческий город Аполлония, к которому дает привязку Геродот, существовал на берегу залива Бургас на месте современного болгарского города Созопол. Отсюда, надо полагать, был проложен удобный путь к источникам Теара. Река Контадесд, в которую впадает Теар, точной идентификации не поддается. Река Аргиан сохранила свое название до сих пор, правда, в несколько искаженном виде — Эргене. А Гебр — это современная р. Марица. Город Эн, основанный, как сообщает Геродот, (VII, 59) эолийцами, также сохранил свое название до наших дней. Это — современный город Энез.
Ознакомившись с достопримечательностями Теара, Дарий, как сообщает Геродот, пришел в восторг и приказал поставить здесь стелу с надписью: «Истоки реки Теара доставляют воду, самую лучшую и самую прекрасную из всех рек. И к ним, ведя войско на скифов, прибыл муж самый лучший и самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» (IV, 91).
Эту плиту с надписью постигла интересная судьба. Она была найдена в кладке стены византийской крепости Теке Чифик возле современного селения Буннар-Хиссар, куда попала в результате вторичного использования. Найденная через столько столетий бурных круговоротов истории, эта плита затерялась во время русско-турецкой войны 1829 г.
Чем же руководствовался Дарий, воздвигнув этот своеобразный памятник? Простым восторгом или какими-либо политическими соображениями? Известный болгарский исследователь И. Венедиков полагает, что указанная надпись была установлена именно у источников Теара по той причине, что это место было центром фракийских племен и его захват означал победу над ними. Это мнение представляется весьма интересным.
Остановка персидского войска у источников Теара, на мой взгляд, несомненно, связана с определенными военно-политическими событиями. К такому выводу приводят следующие соображения.
1. Источники Теара — центр фракийских племен — был выбран, разумеется, не случайно. Дарий явно стремился именно сюда. Об этом свидетельствует подробнейшее описание Геродотом этого места в сравнении с другими районами.
2. Дарий не просто сделал здесь остановку, а стал лагерем.
3. Войско простояло не один день, как при длительных походах обычно время от времени делают дневку, а целых три дня.
Для чего же это понадобилось Дарию? Что здесь могло произойти?
Ответ на эти вопросы дает, я думаю, приведенное Геродотом чуть ниже сообщение о том, что «фракийцы, владеющие Салмидессом и живущие выше городов Аполлонии и Месамбрии (называют же их скирмиады и нипсеи), сдались Дарию без боя» (IV, 93). Где и когда это произошло? Не для боя ли с ними стал Дарий лагерем на три дня у источников Теара? И не там ли они сдались ему без боя?
Ответить на эти вопросы совершенно однозначно нельзя. Но все же, на мой взгляд, здесь следует дать положительный ответ.
После сообщения о стоянке у источников Теара Геродот приводит не менее интересную информацию: «Дарий же, двинувшись отсюда, прибыл к другой реке, название которой Артеск; она течет через страну одрисов. Прибыв к этой реке, он сделал следующее. Обозначив участок земли, он приказал войску, чтобы каждый человек, проходя мимо, положил один камень на этот указанный участок. Когда же войско выполнило это, он увел его, оставив там большие груды камней» (IV, 92).
Река Артеск до сих пор не локализована. Одни исследователи считают, что это современная р. Тунджа, левый приток Марицы, другие отдают предпочтение р. Текедере, третьи — р. Камчия, четвертые — р. Арда и т. д. Этот вопрос тесно связан с локализацией племени одрисов и поэтому вызывает оживленные споры ученых.