Джейна села позади него. Лендспидер приподнялся и тихо заскользил по улицам. Они выехали из столицы, миновали доки и обогнули огромный лагерь беженцев. Кип направился в плотную тень леса, осторожно ведя лендспидер по узким тропинкам, и, наконец, вверх по склону горы.
По мере подъема деревья редели, и затем сменились кустарником. Взошли луны-близнецы, залив бледным светом венчавшие гору странные скалистые образования. Печальные лица собравшихся там ясно различались в свете сотни факелов. Это были ее родные и друзья.
Кип остановил лендспидер на почтительном расстоянии. Джейна быстро вылезла и зашагала к ним. Достаточно плохо уже то, что ее привез Кип, а еще хуже, что они одеты одинаково. Если бы она почтительно шла рядом, то полностью завершила бы иллюзию маленькой послушной ученицы.
Пристальный взгляд Джейны скользнул по небольшой толпе, перейдя с родителей к удивительно многочисленной группе. Здесь присутствовали все оставшиеся в живых после Миркрской операции. Тенел Ка стояла в стороне, все еще в причудливом придворном платье. С нею был Джаг Фел, и Джейна заметила еще нескольких, чьи праздничные одежды резко контрастировали с печальным собранием. Смущение Джейны, вызванное способом, которым она попала сюда, ослабло — видимо, она не единственная, кто приехал прямо из дворца.
Потом она неохотно перевела взгляд в центр образованного собравшимися круга, и все ее рассуждения испарились.
Энакин лежал на высоком плоском камне. Его окружало кольцо факелов — пылающая граница отделявшая его от свидетелей его ухода.
Тени шевельнулись: в круг света вступила Тахири.
— Энакин спас мою жизнь, — просто сказала она. — Йуужань-вонги заперли мое тело в клетку и попытались сделать то же самое с моей душой. Энакин в одиночку прилетел на Явин-4 и вызволил меня.
Она затихла, вглядываясь в свет факелов. Тоскующее выражение появилось на ее покрытом шрамами лице, как будто побуждение следовать за Энакином на этот раз было таким сильным, что она не могла ему противиться. Лея шагнула вперед и положила руку на плечо девочки. Джейна не могла ясно видеть лицо матери, но что-то в нем, казалось, заставило Тахири вернуться к реальности. Плечи девочки поднялись и поникли в глубоком вздохе, и она уступила место следующему.
— Энакин Соло спас мою жизнь, — повторил тихий, неуверенный голос. В круг света шагнул юный беженец, и сердце Джейны просто разбилось вдребезги.
Он был почти точной копией ее брата в том же возрасте — те же взъерошенные светло-каштановые волосы, льдисто-синие глаза и даже ямочка на подбородке.
— Я никогда не встречался с Энакином, — сказал мальчик. — Говорят, я похож на него. Я не знаю, почему та дама на Корусканте хотела, чтобы я так выглядел. Она обещала, что моя мама и сестры будут в безопасности, если я позволю изменить мое лицо. Я не знаю, почему, — повторился он. — Все, что я знаю — сходство с Энакином спасло меня. Возможно, оно спасло и мою семью.
— Вики Шеш, — пробормотал Кип. Так звали коварного сенатора, которой Джейна уже давно не доверяла. — Хан мне рассказывал.
Джейна мысленно добавила еще одно имя к списку долгов, по которым кому-то еще предстоит расквитаться. Ее глаза расширились, поскольку в свет факелов шагнул отец.
— Энакин спас мою жизнь, — тихо сказал он. — Мою и тех, кто был со мной на корабле. Я позволил бы им умереть. На Сернпидале он принял трудное решение, правильное решение. Я надеюсь, что он это знает.
Джейна открыла рот: на свет вышел Кип Дюррон.
— Я знал Энакина в основном благодаря его репутации, но я подозреваю, что когда-нибудь смогу предстать перед торжественным собранием и сказать, что этот молодой джедай изменил — даже спас — мою жизнь. Дела героев оставляют след, распространяющийся через Силу. Жизнь Энакина продолжает течь в ней, затрагивая и указывая направление тем, кому еще предстоит услышать его имя. Большинство из собравшихся здесь использует Силу — этот молодой человек воплощал ее.
Другие тоже выходили в круг света и что-то говорили, но Джейна не слышала их. Она всегда знала, что Энакин был иным, особенным. Казалось странным, что именно Кип Дюррон нашел слова, ускользавшие от нее.
Наконец голоса смолкли, пламя факелов потускнело. Луны сошлись в апогее, затем начали снижаться к неровному лесному горизонту по своим орбитам. Люк взял один из факелов и двинулся вперед.
Этого момента Джейна боялась больше всего. Энакин умер. Она понимала: то, что осталось — не более чем пустая оболочка. Но она так яростно сражалась, чтобы отнять ее у йуужань-вонгов, и ради чего? Ради того, чтобы стоять в стороне и наблюдать, как теперь ее уничтожат? Это почему-то казалось неправильным.
Люк Скайуокер приблизился к каменной могиле и опустил факел. Пламя растеклось по мертвому телу, превратив его в золотой свет.
Огонь рассыпался тысячами танцующих искр. Они медленно поднялись вверх, мерцая во тьме, как новорожденные звезды. Когда они исчезли в ночи, Джейне показалось, что небо засияло ярче.
Слезы заполнили ее глаза, когда она взглянула на пустой гроб. Проблеск понимания промелькнул где-то на границе сознания — пожалуй, слабая тень того, что Энакин, возможно, знал, чем мог бы стать. Джейна сморгула слезы и подняла щиты, закрывавшие ее чувства.
К ним подошел Зекк. Девушка напряглась. Если бы хоть кто-то обнял ее, она разбилась бы вдребезги, как перегретое стекло.
Кип сделал шаг, ловко заступив путь молодому человеку. Зекк перевел взгляд с нее на мастера-джедая и сдвинул свои темные брови.
— Завтра утром мы возвращаемся на «Затмение» вместе с мастером Скайуокером.
Она сложила руки на груди и кивнула:
— Тогда до свидания.
— Ты не летишь?
— Пока нет.
Он стоял, ожидая хоть какого-нибудь объяснения. Вдохновение пришло, и Джейна сразу ухватилась за него.
— Кип предложил мне стать его ученицей. — Она развела руки, демонстрируя свою одежду. — Я думаю попробовать.
Зекк молча смотрел на нее.
— Тогда ты права — до свидания.
Он резко повернулся и зашагал прочь.
Джейна опустила бессильно повисшие руки и сумела выдавить из себя кривую улыбку:
— Да, это было грубо.
— Привыкай, — тихо сказал Кип. — Как только о твоей небольшой отговорке станет известно — это займет приблизительно пятнадцать наносекунд — ты обнаружишь, что мятежный джедай живет в мире экстремальных температур. Вещи являются или очень горячими, или очень холодными.
Скептические взгляды друзей вынудили ее продолжать упорствовать:
— Отговорка? Вы так уверены, что я не была серьезна?
— Не уверен, — ответил он. — Но ведь и ты не уверена. Когда решишься, дай мне знать. Кстати, удачи тебе в отражении дружеской атаки. — Он кивнул на группу молодых джедаев, ринувшихся к ней. — Когда они закончат с тобой, можешь взять лендспидер. Я не буду возвращаться в город.
И он растворился в ночной темноте, оставив Джейну один на один с разгневанными друзьями.
Следующий день Тенел Ка начала с двадцатикилометровой пробежки, за которой последовала часовая тренировка с оружием под критическим взором отцовского мастера традиционных боевых искусств. Старик внимательно следил, как она выполняла упражнения.
В конце он кивнул.
— Меч и дротик — хорошо, как всегда. Ноги лучше. Вам следует избегать сражаться копьем или шестом.
Тенел Ка приняла этот совет с поклоном, хоть и отметила про себя, что его практическая ценность весьма ограниченна. Во многих отношениях культура Хейпса архаична. Физические дисциплины, которым учили ее мастера, накопившие опыт многих поколений, помогали поддерживать хорошую форму, но едва ли будут полезны в сражениях, которые ей предстоят.
Тенел Ка направилась в комнату матери, как она делала каждое утро, не снимая легких доспехов из кожи датомирской ящерицы. Часто казалось, что Тенениэль Дьо радовало это напоминание о родном мире.
Войдя в комнату матери, принцесса-джедай ощутила, как по коже, словно насекомое, пробежал холодок неприятного предчувствия. Она никогда не знала, что именно найдет.
Как обычно, мать сидела у окна, глядя на дворцовые сады. Она чересчур похудела, ее пышные рыжевато-каштановые волосы потускнели и приобрели неопределенный унылый оттенок. Королева-мать походила на оголодавшую зимой птицу, слишком подавленную холодом и ветром, чтобы лететь, и это тревожило Тенел Ка. Тенениэль взглянула на дочь, и при виде одеяния из кожи ящериц в ее карих глазх возникла задумчивость.
— Когда-то они были ярко-зелеными, — отметила она. — Они выцветают и истончаются. Когда ты в последний раз получила новые доспехи? Год назад, почти два, — размышляла она, отвечая на собственный вопрос. — Во всяком случае, столько времени Датомир уже под властью йуужань-вонгов.
Тенел Ка пододвинула стул поближе к креслу матери. Сегодня та казалась необычно встревоженной, ее глаза с беспокойством изучали лицо дочери.
— Тебя что-то беспокоит. Йуужань-вонги?
— В нынешние времена нет ничего, что не связано так или иначе с захватчиками, — уклончиво ответила принцесса.
— Они придут, конечно, — сказала Тенениэль Дьо будничным тоном. — Ты должна подготовиться.
Тенел Ка подавила вздох.
— Мама…
Королева погладила ее по колену, немедленно прервав знакомый протест.
— Я знаю, что у тебя на сердце. Ты никогда не хотела править, и я не желала бы этого для тебя. Я выбрала человека, а не корону, но скоро у меня не останется ничего. Исолдер найдет мне преемницу.
— Ты становишься сильнее, — твердо сказала Тенел Ка.
Королева слабо улыбнулась.
— Я не собираюсь умирать в ближайшее время. Но и править я не могу.
Она повернулась к окну и указала вдаль сквозь ветви дерева ореха цимер.
— Там, в Барьерном тумане, секретные верфи восстанавливают флот, погибший при Фондоре.
Тенел Ка уставилась на мать, не зная, как отреагировать. Королева сняла с пальца кольцо с большим изумрудом и протянула дочери.
— Это не драгоценный камень, а голокуб. В нем информация. Сохрани его и проследи, чтобы моя преемница получила его, когда возникнет необходимость.