Она медленно подходит к столу и берёт с него пластилиновую фигурку Йоды – я сделал её много лет назад, но она мне очень нравится. Карли вертит фигурку в руках и ставит на место.
Она выдвигает и разворачивает стул: пытается сесть на него верхом лицом к спинке – так часто делают в фильмах. Но её юбка затрудняет движения, да и слишком коротка, так что в итоге Карли садится боком. Она смотрит на меня, склонив голову к плечу. Я не жду ничего хорошего. То есть люди не ведут себя так, когда хотят сказать, к примеру: «Угадай, что я купил тебе в подарок» или «Поздравляю: ты выиграл главный приз».
– Ал? – говорит Карли.
– Да?
– Где ты был прошлой ночью?
Глава 24
Это было давно, когда папа только умер: мы горевали о нём и ещё совсем не привыкли жить без него. Мама находилась на той жуткой стадии, когда она то и дело громко говорила:
– Пай, это ты? Ты здесь?
Первый раз это произошло, когда мы вместе смотрели телевизор. За окном стоял по-ноябрьски ветреный холод: было слышно, как скрипят ворота и ветер гоняет по улице консервную банку. Тогда это и случилось. Мама выпрямилась и посмотрела на открытую дверь гостиной.
– Пай? – произнесла мама. – Кто там? Это ты, Пай?
Я разволновался:
– Что такое, мама? Почему ты так говоришь? – я сверлил её глазами.
Она встала, подошла к входной двери, но быстро вернулась.
– Прости, милый, – сказала она, – это был… Это был просто ветер.
– Ясное дело! – я не сказал этого вслух, но выразительно поглядел на неё.
Мама больше ничего не говорила, но до конца вечера сидела с отсутствующим видом. Она смотрела сквозь телевизор, и я решил её не беспокоить.
Через неделю или около того это повторилось. Всё то же самое, но на этот раз мама сидела за кухонным столом.
– Пай? Это же ты, да? Ты здесь?
– Мама, – я старался говорить мягко, – здесь никого нет. С тобой всё нормально?
– Я в порядке, милый, – ответила мама, – просто очень устала, – она потёрла рукой лоб и грустно вздохнула.
В ту ночь я не мог заснуть и пошёл вниз. Мама сидела за столом в темноте – перед ней тихо горела свеча, но её глаза были закрыты. Я прокрался обратно наверх, не привлекая к себе внимания.
Спустя пару дней я был в гостях у дедушки Байрона и спросил:
– Ты веришь в призраков, дедушка Байрон?
– Какие ещё призраки?
– Ну знаешь – жуткие привидения, призраки умерших людей. Как ещё объяснить: призраки. Ду́хи.
Он надолго задумался. В то время он как раз стал отращивать бороду, и вид у него был диковатый. Наконец он ответил:
– Я всем сердцем верю в человеческий дух. На самом деле я верю, что у каждого живого существа есть душа. Дух находится в нашем теле, пока мы живы, а потом, когда физическое тело умирает, он уходит – и воссоединяется с бессмертным вселенским духом. Душа может снова вернуться к жизни – в человеческом или другом обличье.
Я постарался очень хорошо обдумать слова дедушки, но всё равно понял их не до конца.
– Это то, во что верят индуисты?
Он рассмеялся:
– Нет, сынок. Не совсем.
– Тогда буддисты?
Он покачал головой:
– Не думаю.
И я снова спросил его:
– Значит, ты веришь в призраков?
– О да, – сказал он. – Несомненно, – а потом добавил: – Но не в таких, как ты их себе представляешь. Нет.
– То есть ты и веришь в них, и не веришь одновременно.
Он с улыбкой покачал головой:
– Ты всё правильно понял, Ал. Просто в точку!
Я часто вспоминал об этом в последнее время – вот и сейчас снова вспомнил. Поэтому всё так и вышло. И так я втянул Карли в эту историю.
Глава 25
И вот Карли стоит около моей кровати – руки в боки – и выжидающе смотрит на меня. А я уставился на неё и делаю вид, что задумался: надуваю щёки и с громким «хм» выдыхаю. Так продолжается несколько секунд.
– Ну? Куда ты ходил? Я слышала тебя. Я слышала, как ты спустился по лестнице и хлопнул входной дверью. И видела, как ты вышел на улицу. Ты совершенно не умеешь вести себя тихо.
Мои глаза бегают: я смотрю на дверь, на окно, снова на Карли. Я чувствую, что краснею.
– Слушай, Ал, давай я упрощу тебе задачу. Или ты говоришь мне, куда ходил, или я расскажу твоей маме, что её драгоценный сыночек бродит по улицам в ночи. Тебе понятно?
Дар речи ещё не вернулся ко мне. Но у меня появляется одна идея.
– Да, ещё кое-что. Не могу гарантировать, что твоя мама ни о чём не узнает, даже когда ты мне расскажешь. Но это твой единственный шанс. Идёт?
– Это всё мой папа, – говорю я.
– Твой папа?
Вот так это и начинается: со лжи, которая в итоге изменит наши жизни.
Дальше я говорю, почти не задумываясь. Я кивком указываю Карли на приоткрытую дверь, чтобы выиграть пару секунд.
– Я… Как бы сказать… Я пытаюсь наладить связь с его духом.
– Его духом? Это что-то вроде спиритического сеанса?
– Ммм, ну да, – понятия не имею, о чём она, но это уже не имеет значения: Карли успешно додумывает за меня.
– Вот. Это. Да. Это же безумно круто. То есть ты ходишь на кладбище? На могилу своего отца, так? И там вызываешь его дух?
– Вообще-то его кремировали, поэтому как таковой могилы нет. Но да, кладбище – самое подходящее место, я считаю. Да.
– Да это же лучшее место. Ал, ты должен взять меня с собой. У меня прекрасно получится, ведь я так много читала об этом.
«Ну ещё бы», – думаю я.
– Знаешь, Карли, это лучше всего делать в одиночестве. Мне кажется, я не должен…
– Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, Ал… С особым чувством удовлетворения я понимаю, что впервые взял верх над Карли. Ей что-то от меня нужно. Она упрашивает меня.
– Возьми меня с собой, а не то я расскажу обо всём твоей маме, – говорит она, но это блеф.
Если что-то станет известно маме или Стиву – ни я, ни Карли уже никуда не пойдём. И Карли об этом знает. И знает, что я знаю. И знает, что я знаю, что она знает, – так что я всё-таки взял верх над ней.
– Я скажу тебе, когда придёт подходящий момент, – загадочно говорю я. – Мне кажется, я близок к прорыву в мир духов.
– Круто. Да это просто потрясающе! – она медленно покачивает головой, и мне на секунду кажется, что она искренне мною восхищается.
Это новое, непривычное ощущение.
Глава 26
Говорят, что, однажды нарушив закон, сделать это во второй раз намного проще. Теперь я могу это подтвердить: ведь на моём счету езда на чужом мопеде в полночь и незаконное проникновение в чужой гараж. Я уже придумал, как вернуться в гараж, и мне не терпится продолжить начатое. Конечно, мне очень страшно, но я не хочу упустить момент. Раз уж я взялся за это, нужно смело идти вперёд. Но теперь в дело замешана Карли – и ситуация осложнилась. На самом деле вдвойне осложнилась. Если верить письму папы, у меня есть шанс предотвратить его смерть – тогда всё снова будет так, как раньше. А иначе я навсегда останусь золотой рыбкой – в одном аквариуме с мамой, рыгающим Стивом и Адской Сводной Сестрой.
Так вот, насчет Карли: на следующий день я возвращаюсь от дедушки Байрона – она преграждает мне путь, и дальше к дому мы идём уже вместе. Она ведёт себя так непринуждённо, словно всегда встречает меня после школы. Конечно, это неспроста.
– Ну что? Что там насчёт этого?
– Насчёт чего? – я должен говорить с ней именно так. Не хочу, чтобы она принимала нашу договорённость как должное и считала, что мы теперь сообщники в деле о спиритическом сеансе. Не хочу, чтобы она забывала о шантаже – ведь именно так она вынудила меня взять её в дело. Пусть это дело и полностью выдумано.
– Ты знаешь, – говорит она скучающим тоном.
– Слушай, ещё не время, – я успел всё обдумать и готов к разговору. – Нужно дождаться полнолуния.
– Я поняла.
Она купилась на это. Замечательно.
– Но мне ещё нужно подготовиться. В одиночестве.
Она смотрит на меня с подозрением.
– Даже не думай исключать меня из игры, Ал, потому что…
– Я и не думал! Просто осталась ещё задача для меня одного, – я делаю театральную паузу и произношу заранее продуманные слова: – Но без тебя мне всё равно не справиться, Карли. Заклинание требует, гм…
– Чего?
– Ты же девственница, да, Карли?
– Я – кто?
– Знаешь, та, кто ещё не…
– Я знаю, что значит девственница, Ал. И раз уж на то пошло – да, конечно, хотя это тебя совершенно не касается. Это же надо, – она яростно жуёт жвачку.
– Ну я должен был уточнить, пойми. Полнолуние и присутствие девственницы – два условия, которые нужно соблюсти.
Карли идёт, скрестив руки на груди, – она просто кипит от возмущения.
– Что-нибудь ещё? – спрашивает она пренебрежительно.
– Вообще-то да. Мне нужно добыть освещённую луной землю оттуда, где почивший… э-э-э… почил, – я, конечно, специально стараюсь, чтобы мои слова звучали магически. Примерно такими словами написаны книги, которые читает Карли.
– И как ты собираешься это сделать?
– Я вернусь в Кальверкот этой ночью. Поеду на такси.
Да, сейчас я рискую. Но Карли уже настолько глубоко втянута в эту историю, что вряд ли теперь кому-то расскажет. И она говорит только:
– Вау! Кру-у-уто-о-о!
Глава 27
Сейчас половина первого ночи, и я еду на такси в Кальверкот. Я держу в руках пакет – там внутри хомяк Алан Ширер. На самом деле он сидит в твёрдой картонной коробке от смартфона Стива – я продырявил её карандашом с боков, чтобы он мог дышать.
Он первым отправится в путь на машине времени. Мой хомяк станет, так сказать, подопытным кроликом.
Мопед дедушки Байрона так и стоит с цепью у водосточной трубы. Дедушка ещё не повесил ключ от нового цепного замка на кухонный крючок. Я обнаружил это, когда заходил к нему после школы, – тогда я и придумал новый план. Кроме того, я бы не рискнул второй раз поехать на мопеде. Что, если на дежурстве будут те же полицейские?