В моей копилке было восемь фунтов мелочью – и ещё сорок, которые дедушка подарил мне на день рождения.
Мне разрешено использовать мобильный только в случае крайней необходимости. Я счёл, что это именно такой случай, и через Интернет заказал себе такси из Ашингтона – это небольшой город чуть дальше по побережью. Я не хотел пользоваться местным такси и отметил в заказе, что меня нужно забрать на углу улицы. Увидев приближающуюся жёлтую лампочку, я разволновался, но вышел на свет и помахал водителю. Он опустил стекло и осмотрел меня с ног до головы.
– Ты заказывал такси, сынок?
– Да, – я постарался ответить спокойно и потянулся к ручке задней двери.
– Подожди-подожди, – сказал он, и я услышал щелчок центрального замка. – Ты слишком молод, чтобы разъезжать на такси посреди ночи, так ведь?
К счастью, я был готов к этому. Мы с Карли обсудили все вопросы и проблемы, какие только могли предвидеть.
– Мне пятнадцать, – солгал я. – Мои деньги ничем не хуже других. И я оставлю чаевые.
Я показал ему двадцатифунтовую купюру. Поездка стоит всего пятнадцать – и его жадность взяла верх над сомнениями.
– Залезай тогда поскорее, – сказал он и разблокировал двери.
Мы спланировали и следующий шаг. Из такси я набираю номер Карли – она отвечает сразу. Я держу свой телефон так, чтобы водителю был слышен её голос.
– Мам, привет, это я, Фредди… Да, я уже в такси… Нет, не надо, я пройду через гараж… Да… Хм… Только на час?.. Хорошо, мам, как скажешь… Я спрошу, сможет ли он отвезти меня назад.
Теперь я обращаюсь к водителю – он смотрит на меня в зеркало заднего вида:
– Вы могли бы через час отвезти меня обратно? Я еду к папе, но мама хочет, чтобы я поскорее вернулся домой.
Согласно моим подсчётам, ему выгоднее совершить две поездки с разницей в час и получить за каждую двадцать фунтов, чем метаться туда-сюда по Кальверкоту после полуночи. Думаю, он согласится подождать. Я, конечно, рискую и ещё не придумал, что делать, если он мне откажет.
– Я подожду полчаса, но точно не час, – говорит он.
– Он говорит, полчаса, мама, – сообщаю я Карли. А потом снова водителю: – Она согласна.
Он долго смотрит на меня в зеркало, но больше ничего не говорит. У меня на всякий случай заготовлена история: родители развелись, а папа живёт с тётей Элли, это мой единственный шанс увидеть его, и всё такое. Если честно, мы с Карли не проработали историю до последнего штриха, потому что надеялись – и правильно, как выяснилось, – что рассказывать её не придётся.
Спустя двадцать минут мы около дома номер сорок по Честертон-роуд. Я отдал водителю деньги, едва мы повернули на нужную улицу, и теперь хочу скорее выйти. Я думал попросить его высадить меня в начале улицы, но это могло вызвать подозрения. Кроме того, таксист наверняка захочет убедиться, что ребёнок благополучно зашёл в помещение.
Итак, такси стоит на улице около дома – двигатель тихонько работает, – а я уже бегу по дорожке к воротам гаража. Дверь такси захлопнулась громче, чем я планировал, – и вот, когда я уже пролезаю через щель в гараж, происходит страшное. В спальне наверху загорается свет, и у меня замирает сердце.
Через зазор в воротах я вижу и такси, и дом. В окне наверху раздвигаются шторы.
Ситуация ухудшается. Таксист машет рукой тому, кто выглядывает из-за штор, показывает на гараж и подаёт знак, подняв вверх большой палец. Легко догадаться, что это значит: «Я довёз вашего сына – он сейчас зайдёт».
Такси отъезжает на парковку дальше по улице – мы должны встретиться там через полчаса. Свет наверху ещё горит. Теперь отодвигается штора на боковом окне: оттуда выглядывает женщина, чтобы посмотреть, куда показывал водитель. На ворота гаража падает полоска света, и я тут же прячу голову. Она могла меня увидеть? Заметит ли она, что ворота приоткрыты?
Я не осмеливаюсь даже шевельнуться – и вдруг слышу поворот ключа в замке: это дверь, соединяющая дом с гаражом. Она распахивается, в гараже загорается свет, и тот, кто стоит на пороге, видит… Никого он не видит. Ведь в последний момент я успел выскочить из гаража и сижу на корточках между изгородью и «Шкодой». Если они решат посмотреть снаружи, всё будет кончено. Из дома доносится женский голос:
– Тебе нужно заняться этими воротами, Грэм!
– Да-да-да, – и дверь за Грэмом захлопывается. Я слышу, как он запирает дверь на ключ, и через минуту свет в доме гаснет. Я решил выждать хотя бы десять минут, поэтому теперь мне придётся делать всё вдвое быстрее.
Невероятно, сколько всего можно успеть, когда на сомнения не остаётся времени.
Я действую быстро и тихо: поднимаю доски, спускаюсь в подвал, прохожу через металлическую дверь со штурвалом – и вот я уже за столом. Я смотрю на стену и глубоко дышу, стараясь немного успокоиться, но моё сердце громко стучит: бум-бум-бум. Алан Ширер всё ещё сидит в коробке внутри пакета, и я выпускаю его чуть-чуть побегать по столу: кажется, с ним всё в порядке.
Передо мной стоит жестяной таз со стареньким «макбуком» внутри. Ноутбук соединён проводом с чёрной металлической коробкой размером с книгу, а от неё отходят два шнура со странными рукоятками – типа огромных болтов – на концах.
Я щёлкаю зажимом на чёрной коробке и снимаю с неё крышку. Внутри я вижу печатную плату – такая была у меня в наборе электроники – и два крошечных золотистых прямоугольника. К плате присоединён длинный провод, другой его конец залеплен синим шариком офисного пластилина.
Вся эта конструкция выглядит так, словно её сделал шестилетний ребёнок.
У меня трясутся руки, когда я включаю ноутбук в розетку на стене: он тихонько жужжит и минуту-другую загружается. И вот экран оживает: на рабочем столе стоит картинка с Доктором Кто и ТАРДИС[24], но на ней не тот актёр, который играет Доктора сейчас, а предыдущий. Я не помню его имени – ведь я никогда не увлекался «Доктором Кто».
На экране только одна папка: маленький синий квадратик под названием «Ал». Я кликаю по папке: внутри ещё две – «Карта» и снова «Ал». Сначала я захожу в папку «Карта»: открывается упрощённая «Гугл Планета Земля» с наложенной поверх сеткой и окошком для ввода координат. Всё это выглядит довольно серьёзно: я быстро закрываю карту, чтобы никуда случайно не ткнуть, и кликаю по папке со своим именем. Внутри один-единственный документ: чтобы открыть его, нужен пароль. В окошке указано:
Введите название известной вам самодельной машинки
Я улыбаюсь, набираю: Маленькая быстрая зелёная машина – и документ открывается.
Глава 28
Привет, Ал,
и добро пожаловать в машину времени.
Я понимаю: она выглядит странно, но что ты ожидал увидеть – космический корабль?
(Вообще-то да – что-то вроде.)
Теперь, когда ты продвинулся так далеко, у тебя наверняка появились вопросы.
Что ж, можно сказать и так.
Тестировал ли я её? Ответ: да, и потому ты сейчас здесь.
Я пишу это 14 мая 2010 года. Два дня назад тебе исполнилось восемь, и мы ходили в боулинг: ты, я, твоя мама и твой одноклассник Кэмпбелл. Вы ещё дружите?
(Нет. Я никогда не был в восторге от Кэмпбелла Макросса, если честно, но он входил в мамину программу «Алу нужны друзья». Он отлично играл в боулинг и настоял, чтобы мы не использовали детские бортики по краям дорожек. И конечно же, все мои шары попадали в желоба, а он выигрывал каждую игру. Я делал вид, что не расстраиваюсь, но всё же…)
Вчера я впервые испробовал своё устройство. Для начала я соединил таз проводами с ноутбуком и разместил в нём часы. В программе на ноутбуке я перевёл время на час вперёд и нажал «ввод».
Все предметы: жестяной таз, ноутбук, часы растаяли в воздухе – как по волшебству.
Затем я засёк час. И ровно через час они были на своих местах.
Я снял видео на телефон – посмотри.
Папа оставил ссылку на видеофайл прямо в тексте – я кликаю по ней.
И на экране появляется папа. Он сидит на том же стуле, что и я сейчас, а его телефон стоит на столе в режиме съёмки. Все селфи-видео начинаются одинаково: человек только что нажал на кнопку записи и отодвигается подальше.
Я охаю от изумления и не отрываю взгляд от экрана.
– Привет, Ал, – говорит он. Он машет мне и улыбается своей кривой улыбкой. – Следи внимательно, – он протягивает руку к телефону и переключает камеру: вот жестяной таз – здесь фокус теряется на пару секунд – и часы на его дне, которые видны уже очень чётко.
– Посмотри на время, – говорит папа. Это аналоговые часы: стрелки указывают на десять пятнадцать.
– Теперь наблюдай, – в кадре появляется его рука, он нажимает «ввод» на ноутбуке. Я не могу понять, что именно происходит на экране – он мерцает, как все экраны компьютеров на видео. Потом картинка отдаляется: папа встаёт и отходит подальше от компьютера. Тогда это и происходит: таз со всем содержимым просто тает в воздухе за секунду. Я словно смотрю фильм со спецэффектами.
Папа переключает камеру на себя: его лицо занимает весь экран – он радуется, как ребёнок.
– С ума сойти, да? Теперь я подожду час.
Картинка резко меняется – папа опять сидит за столом.
– Итак, прошло пятьдесят девять минут и сорок пять секунд, – говорит он. – Смотри, что сейчас случится, – и снова направляет камеру на стол. Голос за кадром ведёт обратный отсчёт: – Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…
И так же внезапно, как исчезли, таз и всё его содержимое снова появляются на столе. Папа наводит камеру на часы, которые так и показывают пятнадцать минут одиннадцатого.
На этом видео заканчивается, и я сразу запускаю его заново. После третьего просмотра я понимаю, что с трудом дышу – может, оттого, что увидел и услышал папу, или потому, что стал свидетелем настоящего перемещения во времени (ладно, я пока в этом не уверен).