Она села на то же место на моей кровати, где обычно сидел папа, когда рассказывал мне истории.
– Ал, – сказала она, – просыпайся. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
Я проснулся моментально.
– Ночью твой папа очень сильно заболел. Врачи будут здесь с минуты на минуту. Мне нужно, чтобы ты вёл себя как взрослый и быстро оделся.
Простите. Можно я не буду писать о том, что происходило дальше?
Мне становится слишком грустно от этих воспоминаний.
Но в целом вы поняли, да?
Глава 34
Скажу честно, следующие дни и недели я помню очень смутно. Всё было настолько печально, что я сознательно постарался многое забыть – и у меня получилось.
Было следствие, то есть судебная экспертиза – так всегда делают, когда кто-то внезапно умирает: чтобы убедиться, что человек не был убит или что-то в этом роде. Папа умер от субарахноидального кровоизлияния, которое случается очень редко. Иногда оно бывает наследственным (но в нашей семье ничего подобного не бывало), а иногда – нет. Так произошло и с папой. Потом выяснилось, что причиной стал металлический осколок в мозге, который немного сдвинулся, и – бум! – свет погас.
Теперь я знаю, что во всём виновата авария. Та авария, которую я должен предотвратить.
Ещё было письмо по электронной почте – тёте Элли от мамы. Я не искал его специально, ничего такого. Просто мой ноутбук однажды чуть-чуть сошёл с ума из-за какого-то вируса – я случайно поймал его, когда пытался бесплатно скачать игру с торрента.
Поэтому я взял ноутбук у мамы, чтобы поискать что-то для домашнего задания, увидел это письмо, ну и прочёл его.
Привет, Э.
Спасибо за поддержку по телефону вчера вечером. Ты звезда, сестрёнка.
У нас здесь полное безумие, но, как я говорила, все нам очень помогают. Сегодня утром заходил Байрон – боже, он выглядит ужасно, будто постарел на двадцать лет.
Пока точно не знаю, когда будут похороны – возможно, в следующий четверг. Доктор Банерджи подтвердил САК и не нашёл ничего подозрительного (естественно), так что следствие должно пройти быстро, и тело скоро передадут Харрисону – он организует похороны.
Мне звонила сестра Пая Гипатия – помнишь её? С начёсом и накладными ногтями. Она вылетает из Канады. Годами не объявлялась, а теперь вдруг так обеспокоилась. Лучше бы она чаще ему звонила.
Послушай, Э, – я планирую похороны мужа, а ведь мне всего тридцать восемь. Я нормально держалась в эти дни, но меня мучает чувство вины: вдруг П что-то волновало – а мне он рассказать не мог, и аневризма возникла из-за стресса. Не знаю, что это могло быть, но он был сам на себя не похож. Они с Алом повздорили и не хотели это со мной обсуждать. Мы с П тоже то и дело обижались друг на друга в эти дни, и теперь мне так за это стыдно!
Но самое странное, что на прошлой неделе он ходил к адвокату Джеку Робсону, чтобы обсудить НАШЕ ЗАВЕЩАНИЕ.
Мы составили завещание, когда родился Ал, и с тех пор к нему не притрагивались. Дж. Р. сказал, что П ничего там не менял, а просто хотел убедиться, что всё в порядке – мы потеряли свой экземпляр (это так!), и он попросил отправить нам ещё одну копию – и на этом всё.
Тебе не кажется это странным, Э? Дж. Р. уверен, что дело в простом совпадении, и не собирается афишировать историю с завещанием – особенно на следствии, – чтобы не было путаницы и задержек. Но я хочу сказать… КАК? Можно подумать, он знал, что скоро умрёт, но ведь это неправда – он был здоров и всё такое.
Может, я зря так много анализирую. Может, адвокат и прав, но это всё равно странно, как думаешь?
Ал справляется, но как же тяжело ему будет ещё несколько месяцев и лет…
Это расстраивает меня сильнее всего.
Спасибо, что предложила забрать его на некоторое время. Я думаю, он будет рад ненадолго отсюда вырваться.
Но именно ненадолго: он нужен мне, теперь он тут единственный мужчина.
Стив с работы тоже поддерживает меня. Я говорила тебе, что он потерял жену три года назад? Рак. Жизнь бывает жестока, правда?
Целую, Сара
Глава 35
1. Он пожилой, ему уже за пятьдесят. У него растут седые волосы на груди и животе. Честно говоря, не знаю, что мама в нём нашла.
2. Они с мамой познакомились на работе. Она библиотекарь, он тоже, но работает в другом отделении или в центральном офисе – не знаю, как там всё устроено в библиотеках.
3. Когда я только познакомился со Стивом, то уже знал, что он станет моим отчимом. Мама несколько раз упоминала о нём, затем однажды в выходные он повёз нас в «Мир приключений Чессингтона»[29]. Во всяком случае, так сказала мама:
– Стив отвезёт нас в «Мир приключений Чессингтона», – но подразумевала она другое: «Мы со Стивом свозим тебя в „Мир приключений Чессингтона“, потому что я хочу, чтобы он тебе понравился».
Вот тогда я всё понял.
4. Когда он в первый раз остался у нас на ночь, я не мог уснуть – боялся услышать, как они, знаете, делают это. Но думаю, ничего такого не было. Мама довольно консервативна в этих вопросах. (Вскоре я поехал на выходные к тёте Элли и уверен, что Стив в это время гостил у мамы – вернувшись, я увидел в посудомоечной машине две миски для хлопьев).
5. Он думает, что Карли – самый забавный человек на свете. Он называет её «несносной», а я считаю, что она просто грубит ему. И маме.
6. Он выпил лишнего в последний Новый год, обнял меня и подарил двадцать фунтов. Он назвал меня «маленьким чемпионом».
7. Дом Стива меньше, чем тот, где мы жили с мамой и папой. Но мама сказала, что нам нужно переехать по «финансовым причинам». Я даже сообщил ей, что решил найти работу на выходные, но это не помогло, и мне пришлось перейти в другую школу. Все мои друзья из начальной школы пошли в Среднюю школу сэра Генри Перси. С другой стороны, друзей у меня было не так и много.
8. Стив любит футбол. Я – нет, но, кажется, я об этом уже говорил.
9. Стив – Хороший Человек. Я включил этот пункт, потому что мама всё время это повторяет. Получилось девять фактов, но какая разница – и, кстати, я вспомнил ещё один.
10. Он очень громко рыгает. Сначала это казалось мне смешным. Но нет, это отвратительно.
Вот и всё про Стива. Наверное, я бы хотел лучше к нему относиться. Может, только потому, что я скучаю по папе.
Глава 36
Стив дожидается, пока мама выйдет из комнаты, и даёт себе волю.
Р-р-ры-ы-ыг!
– Как тебе, Ал? – спрашивает он.
Я пытаюсь улыбнуться, но сам слишком ушёл в свои мысли. Передо мной открыта книга «Дворцы памяти Шри Кальпаны» – я едва могу сосредоточиться на чтении.
– Что с тобой, Ал? Ты уже несколько дней будто на другой планете.
– Ты почти угадал, Стив: но я не на другой планете, а в другом измерении пространства-времени. В 1984 году, если говорить конкретно. Я попал туда благодаря уникальному алгоритму, который разработал мой покойный отец. Этот алгоритм математически сжимает разные космические измерения, тем самым позволяя физическое перемещение между ними – в соответствии с постулатами Специальной теории относительности Альберта Эйнштейна. А мой хомяк, которого ты назвал Алан Ширер в честь какого-то футболиста, сейчас умирает голодной смертью в измерении под названием восьмидесятые годы прошлого века.
Ладно, я не говорю этого. В действительности я говорю:
– Да, прости. Я просто… очень устал, вот и всё.
– Скоро каникулы, сынок. И мы едем в… Англси!
– Круто!
Я стараюсь радоваться, правда. В моём классе есть ребята, например близнецы Дженнингс, которые ни разу никуда не ездили на каникулы. У их мамы инвалидность, а папа работает в фирме, которая убирает в школах. Они очень бедные, кроме того, их мама не особо выходит из дома. Я убеждаю себя, что они мечтали бы о недельной поездке на фургоне по Уэльсу, я убеждаю себя не быть таким неблагодарным, я убеждаю себя, что маме будет приятно, но всё же…
Я, Стив и мама – втроём в фургоне на все каникулы. Карли с нами не едет. Её пригласили погостить в коттедже родителей Джолиона Дэнси в Норфолке. Не только её, но и других ребят – похоже, коттедж у них огромный. Карли говорит, что появится даже папа Джолиона, – звучит так, словно он какая-то знаменитость.
Мы уже катались на таком фургоне в прошлом году – в Майнхеде. Мне ужасно не понравилось. В тот раз Карли была с нами, но она со мной почти не разговаривала. На месте стоянки фургонов был организован Детский клуб, и уже на второй день все дети подружились между собой – все, кроме меня. Когда в играх нужно было разбиваться по двое, я всегда оставался один, и ведущему приходилось вставать в пару со мной. В итоге я перестал туда ходить.
Каникулы с мамой и папой проходили иначе. Я и тогда был сам по себе, но не чувствовал себя одиноким – возможно, потому что мы всё время общались с папой и наши игры не предполагали обязательное наличие мяча.
В этом-то и проблема со Стивом. Когда он видит, что я сижу один – читаю или просто задумался, – то обязательно зовёт:
– Давай, поднимайся, сыграем в футбол!
И вот мы на улице: либо я пытаюсь забить гол в его ворота, либо – что хуже – он ставит на ворота меня и слишком сильно бьёт по мячу. Я стараюсь отражать его удары, но получается у меня плохо. Он кричит:
– Используй руки! Одному тебе в команде это разрешено – можно не только пинать!
А потом я в грязи с ног до головы – и он наконец доволен. В отличие от мамы, надо заметить.
Папа ничего такого не делал. Если он видел меня за книгой, то всегда спрашивал, что я читаю, – часто оказывалось, что он тоже читал эту книгу много лет назад. А если нет, он с интересом просил меня рассказать сюжет и старался угадать, что будет в конце.