— Знаете, что меня больше всего волнует, Доктор? — спросил Леденец после ужина.
Было свободное время. Путешественники разбрелись по своим делам (естественно, в пределах дома). Доктор сидел в гостиной возле камина. Он любил смотреть на огонь и потягивать маленькими глотками коньяк. В юности он не понимал, как можно пить коньяк глотками: все, что ему ни попадалось с таким названием, было крепким и имело привкус спирта. И только повзрослев, получив определенный доступ к закромам Родины, он сумел понять, что такое коньяк, и почему его пьют маленькими глотками.
Доктор сидел в гостиной возле камина, смотрел на огонь и пил маленькими глотками коньяк. Леденец неслышно подошел сзади и задал свой вопрос.
— Я не умею читать мысли, — ответил Доктор, не оборачиваясь.
— Он среди нас.
— Человек в черном? Лично я в этом не сомневаюсь. Более того, теперь я знаю, что это именно его идея. Я имею в виду нашу группу.
— Я имел в виду не его.
— А кого?
— Убийцу.
— Какого убийцу?
— Того, кто всегда вонзает мне в спину нож. Он тоже здесь, среди нас.
— Почему вы так думаете?
— Потому что я уверен: разгадка преступления находится здесь.
— А человек в черном?
— Он не может быть убийцей.
— Почему?
— Он главный подозреваемый, а убийца… Он всегда нейтральный. Вне повествования.
— То есть?
— Он среди гостей.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— В таком случае вам надо прикрывать себе спину.
— Я уже думаю над этим.
Утро. Завтрак. Знакомство. Севастополев Николай Николаевич.
— Перед уходом на пенсию я обнаруживаю в себе талант литератора. Я пишу книги, исполненные эзотерического знания, которое мне откроется во время путешествия к краю земли.
— Фигня все это! — лениво заметила Зинаида Аркановна.
— Вы о чем? — немного нервно спросил Севастополев. Воспитание не позволяло ему более резко ответить даме «оттуда».
— Об эзотерических знаниях.
— Почему же это, позвольте вас спросить?
— Что есть эзотерические знания?
— Это тайные знания.
— Которые?
— Которые ведут к познанию истины.
— Которые ведут к познанию истины, — повторила она.
— Вам что-то не нравится?
— Мне нравится все. Вот только… — она взяла паузу.
— Может, вы все-таки соблаговолите изложить свои аргументы.
— Аргументы очень просты: Вся, так называемая, эзотерия — это своего рода паразит, существующий на трупе мистического переживания. Периодически появляются люди, сознание которых претерпевает определенную трансформацию. Некоторые из них пытаются помочь другим в подобной трансформации. Они создают школы. Потом, когда исчезают те, чье сознание трансформировано, школы превращаются в секты или религии. Так появляется труп. Эзотерики — это умники, патологоанатомы, которые не только препарируют трупы, но и питаются ими, создавая всевозможные философские идеи, столь же далекие от мистического переживания, как и ковыряние в носу.
— Это только ваше мнение.
— Да, это мое мнение.
— Но если это так, то почему многие разумные люди…
— А почему многие разумные люди травят себя табаком, алкоголем, наркотиками и еще черти чем? — перебила она Севастополева.
— Вы нигилистка?
— Отнюдь. Мне это не интересно.
— А что вам интересно?
— Об этом я расскажу чуть позже.
Обед. Знакомство. Катенька.
— Мое имя Катя. Возраст… Не важно. Думаю, я уже нашла то, что искала. Поэтому пусть все остается, как есть.
— Но это невозможно, — вступил в разговор Доктор.
— По-вашему я неспособна думать?
— Я не об этом.
— Тогда о чем?
— Вы отдаете себе отчет в том, чем мы тут занимаемся?
— Пытаемся найти свое счастье.
— Пытаемся найти свое счастье! Ничего глупее не слышал!
— А что вам, собственно, не понравилось в ее словах? — вмешалась Зинаида Аркановна.
— Мы стоим на пороге…
— Это вы стоите на пороге, — перебила она Доктора, — мы с Леденцом расследуем преступление, Мстислав прячется от тестя, остальные… Каждый преследует свою цель, которая была идеально сформулирована Катюшей. Мы все пытаемся найти свое счастье. Или вы не согласны?
— Мы всю жизнь пытаемся найти свое счастье, но дело же…
— В этом, Доктор, именно в этом.
— Вы все время меня перебиваете.
— Потому что вы не о том вещаете.
— А о чем, по-вашему, я должен вещать?
— О том, почему это невозможно. И потом. Вы забыли самое главное.
— Что?
— В конце концов, это всего лишь еще одна психотерапевтическая группа, занимающаяся весьма своеобразным тренингом. И ведете этот тренинг вы, так что ваша выходка была верхом непрофессионализма.
— Вы правы, — согласился Доктор.
— Что ж, надеюсь, теперь вы поведаете нам свои соображения.
— Дело в том, что сейчас мы находимся в очень нестабильном состоянии. Те, кто бывал в круизах по морю, знают, что во время подобных мероприятий люди сближаются, кажутся друг другу чуть ли не лучшими друзьями или любовниками на века, но стоит им сойти на берег, и большинство из таких круизеров даже не вспоминают друг о друге. Здесь же мы имеем дело с принципиально иной системой. Мы движемся из одного мира в другой. Мы не на лифте, не в барокамере или машине времени. Мы внутри своего сознания. Наш транспорт похож на ракету с множеством боеголовок, и когда мы выйдем из помещения, возможно, мы перестанем существовать друг для друга вообще. Поэтому, милая Катенька, то, что происходит у вас здесь, ничего не значит. Вы не можете всю жизнь провести в этой комнате. Это нереально. Поэтому, вместо того, чтобы придаваться иллюзиям, вам лучше было бы заняться активным построением будущей реальности. Вы понимаете? И извините за грубость.
— Хорошо. В таком случае там я встречу его.
— Это уже другое дело.
Ужин. Знакомство. Евгения.
— Мое имя Женя. Я вижу себя молодой, красивой, самостоятельной. Я ни от кого не завишу, но я не бизнес-сука. Я милая, нежная, отзывчивая, но не овца. В любой ситуации я могу дать отпор и постоять за себя.
— Скажите, Доктор, почему вы начали вечером? — спросила вдруг Зинаида Аркановна.
— О чем вы?
— Помните первый день? Вы начали знакомство с себя.
— Естественно. Я показал на своем примере, что ожидаю от вас.
— Да, но почему вечером? Почему не утром?
— Потому что мы собрались вечером, и потом… — он не нашел что добавить.
— Скажите, у вас не было иных соображений для этого? Поверьте, ваш ответ очень важен.
— Да нет.
— Понятно, — сказала она таким тоном, что всем стало ясно, что ничегошеньки не понятно.
Глава десятая. В которой на сцене кое-кто появляется
«…прыгая на груди Сливового.» — написал Доктор и поставил точку, которая прогремела пистолетным выстрелом где-то в гостиной. По крайней мере, так показалось Доктору.
— Что это было? — спросила проснувшаяся Марта.
Ее глаза излучали сытую любовь, чем в тайне гордился Доктор.
— Стреляли, — ответил он, вторя одному известному всем киногерою.
— Кто? — насторожилась она.
— Ты же видишь, я пишу здесь, а стреляли в гостиной.
— И ты все еще сидишь на месте?
— Я разговариваю с тобой.
— Ты неисправимый! — она села в постели и начала ногой разыскивать тапочки, которые все еще дремали под кроватью.
— Подожди, — сказал он, — а то ты их совсем под кровать затолкаешь.
Он поднялся со стула, подошел к кровати и встал на четвереньки, чтобы достать тапочки. Марта протянула свои красивые ноги, и он несколько раз поцеловал ступни, прежде чем надеть на них тапки. После этого он встал, помог подняться Марте, накинул на ее плечи халат и только после этого открыл дверь в коридор.
Конечно же, вся эта сцена проходила под аккомпанемент шагов, хлопающих дверей и встревоженных голосов.
К тому времени, когда Доктор и Марта покинули комнату, группа фактически в полном составе организовалась в гостиной.
— Присоединимся? — спросил Доктор.
Марта посмотрела на него, как на идиота, что, тем не менее, не мешало ей испытывать к нему нежное чувство.
В гостиной пахло дымом: пороховым и табачным.
— Что случилось? — спросил Доктор.
— Чудо, — ответил Леденец.
— А если без теологических терминов?
— Несколько минут назад здесь произошел выстрел из огнестрельного оружия. Предположительно, из пистолета.
— После стольких лет работы в прокуратуре вы все еще воспринимаете выстрелы в гостиной, как чудо?
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Сейчас сами поймете. Присаживайтесь.
Остальные уже сидели за столом. Многие курили, и все лечили нервы коньяком, которым Евгения обносила собравшихся.
— Думаю, господа, в сложившейся ситуации никто не будет возражать против небольшой викторины? — спросил с профессиональным юмором Леденец.
Возражавших в гостиной не нашлось.
— Тогда вопрос первый: кто-нибудь пострадал?
Количество пострадавших тоже равнялось нулю.
— Это уже радует. На следующий вопрос я попросил бы ответить всех по порядку: где вы были во время выстрела?
— А почему бы вам не начать с себя? — спросил вдруг Михаил.
— Хорошо. Я спал.
— Кто-нибудь это может подтвердить.
— Да, — спокойно сказала Катя, — он спал со мной.
Как выяснилось, за эти дни многие участники эксперимента разбились на пары. Доктор был с ассистенткой. Леденец с Катенькой. Зинаида Аркановна, будучи женщиной сильной, властной, стервозной, остановила свой выбор на Мстиславе, для которого этот выбор стал роковым. Обычно подобного рода женщины постоянно испытывают своих спутников на прочность, и если те дают пусть даже почти незаметную слабину, продолжают их (спутников) гнуть до тех пор, пока те не ломаются с характерным душевным хрустом. Сломленные спутники какое-то время еще остаются востребованными в качестве половых тряпок, но вскоре окончательно отправляются в утиль. Тем не менее, алиби у них было. Остальные участники эксперимента играли в комнате Михаила под раздевание в карты. О степени их удачи говорил внешний вид.