Когда Китаец скрылся за дверью, Севастополев, стараясь не шуметь, попытался открыть свою дверь. Ему повезло. Дверь не только была не запертой, но и открывалась в сторону от Севастополева. За дверью был узкий, длинный коридор, которым давно уже никто не пользовался. Оказавшись там, Севастополев побежал, что было силы. Вскоре стало совсем темно. Обычно остерегающийся темноты, Севастополев ликовал. Его душа пела, переполненная чувством свободы.
Свобода, как это часто бывает, разбилась, налетев со всего маху на стену. Коридор закончился тупиком. От удара об стену Севастополев на какое-то время потерял сознание. Очнувшись, он первым делом ощупал лицо. Все вроде было на месте. Он попытался встать. Тело отозвалось болью, но двигаться могло. Надо было возвращаться.
К своему ужасу Севастополев обнаружил, что это невозможно. Сзади, где какое-то время назад был коридор, появилась стена. Его заперли, замуровали в каменном мешке. Так вот что означала улыбка Китайца. Он прекрасно знал, что Севастополеву удалось бежать, и приготовил ему нечто в тысячи раз более ужасное, чем смерть от ядовитого газа.
Севастополев рухнул на пол и завизжал. Он совершенно ясно представил себе смерь от удушья. Боже, как хотелось жить! Идиот, у тебя есть шанс! — услышал он собственный голос, доносящийся словно откуда-то издалека. Шанс… конечно же шанс… Один раз уже им удалось изменить реальность и оказаться в этом чертовом мире, которым заправляет вездесущий китайский маньяк.
Отчаяние сменилось мозговым штурмом. Севастополев вспомнил рассказы Джека Лондона, вспомнил Мересьева, почему-то вспомнил Жанну д'Арк и Джордано Бруно. Запахло дымом. Севастополев закрыл глаза…
Проснулся Севастополев от холода. Пахло затхлостью и сыростью. Сквозило… СКВОЗИЛО! Ненавидящий обычно сквозняки, Севастополев был на седьмом небе от счастья. Сквозило! Он открыл глаза и поднялся на ноги. Помещение было значительно больше, и… Это был погреб, обычный деревенский погреб с банками, склянками и прочей чертовней. По крайней мере, смерть от удушья, да и от голода ему не грозила. Посреди погреба была лестница вверх, к спасению. Забыв про боль (в состоянии шока человек не замечает боли), Севастополев, как настоящий Тарзан прыгнул на лестницу и полез вверх.
Крышка погреба была придавлена сверху чем-то тяжелым. Этого не могло быть. Севастополев завизжал и затарабанил в нее руками. Буквально через минуту она открылась. От резкого дневного света Севастополев зажмурился.
— Прикинь, организм, — услышал он молодой мужской голос.
— Да откуда здесь организм, это глюк, — ответил другой тоже молодой голос.
— Какой глюк? Ты чего? Откуда у нас глюки? У нас же все кончилось еще на прошлой неделе.
— Ну и что? Мало ли глюков шляется просто так без дела.
— Ты глюк или организм?
Севастополев понял, что обращаются к нему.
— Я Севастополев.
— Я же говорил.
— Что ты говорил? Так может называться кто угодно.
— Ты не увиливай, отвечай.
— Я не глюк.
— А кто ты?
— Я человек… Жертва злых обстоятельств.
— Чем же ты их разозлил?
— Кого?
— Обстоятельства.
— Они и без этого оказались довольно-таки злыми.
— А как ты очутился в нашем подвале?
— Ты что, завелся там?
— Это сложно… я сам не знаю, как объяснить.
— Ну ты даешь! Ладно, вылезай.
Севастополев открыл глаза. Свет все еще был болезненным, но, прищурившись смотреть уже было можно.
На кухне, а вход в погреб находился на кухне, за столом сидели двое молодых, лет по 20 с копейками парней. Они ели и пили пиво. Один из них курил.
Севастополев с большим трудом выбрался из погреба. Оказавшись на свободе, он словно лишился сил.
— Садись.
Севастополев вытащил из-под стола свободный табурет и тяжело сел.
— Пиво будешь?
— Буду.
— Держи. Ладно, давай знакомиться.
— Николай Николаевич.
— Я Миша, — сказал парень с сигаретой.
— А я Леша.
— Где я?
— Организм, ты в штабе дзен — Террористического движения.
Севастополев мысленно выругался.
— Да ты не боись, мы не террористы, мы дзен-террористы. Прибыли сюда для духовной практики. После этого пойдем на поклон к Максиму Максимовичу.
— А кто такой Максим Максимович?
— Это наш пророк во плоти.
— Где мы?
— В дачном поселке Арсеньево.
— Так вы дачники?
— Мы дзен-террористы.
— А можно мне тоже побыть здесь с вами.
— В подвале?
— Лучше нет, но если больше нигде нельзя.
— Да нет, организм, можно. Но если тебе нравятся подвалы.
— Это была случайность.
— В первый раз вижу, чтобы такой организм как ты случайно заводился в подвале. Ну да это твое дело.
— Только одно условие.
— Думаю, я соглашусь.
— Тебе тоже придется заниматься духовной практикой.
— С огромным удовольствием.
— Смотри.
— Один человек за 6 лет накопил 6 тысяч фунтов стерлингов. 6 числа 6 месяца в 6 часов утра поехал на 6 автобусе на ипподром. В 6 заезде поставил на участника под номером 6, и его лошадь пришла 6. Английский анекдот, — прочитал Миша, — это я тебе в качестве эпиграфа. Любишь эпиграфы?
— Смотря какие, — осторожно ответил Севастополев.
Был третий день его пребывания среди дзен-террористов, которые оказались вполне милыми ребятами, правда, с немного вывихнутыми мозгами, ну да молодежь… что с них.
Миша, взявший на себя роль духовного наставника, объяснял Севастополеву, что надо делать.
— Начинать путь к духовности необходимо с создания четкой границы между духом и плотью. Для этого возьми карандаш, маркер или кусочек мела определи и начерти границу между духом и плотью. Каждый день утром и вечером проверяй ее на предмет нарушителей, — прочитал он первый пункт Духовного руководства дзен-террориста.
— Как это?
— У тебя есть дух, душа и тело?
— Да.
— Духовное — это не плотское.
— Да.
— Значит, плотское — это не духовное?
— Правильно.
— Вот и проведи между ними границу.
— Но как?
— Если плоть и дух есть нечто раздельное, значит, граница между ними существует.
— Да, но она незримая.
— Вот и сделай ее зримой.
— Боюсь, у меня не получится.
— Если ты не в состоянии провести границу на местности, можно сначала провести ее на карте собственного изготовления. Каждый раз, проверяя границу на карте, помни, что это всего лишь учебный макет. Понял?
— Не совсем.
— Спрашивай.
— О какой карте идет речь?
— Организм, здесь все просто. Берешь лист бумаги, карандаш и рисуешь свои плоть и дух. Понял?
— Это уже проще.
— Тогда действуй.
— Нарисовал, — сообщил Севастополев.
— Покажи.
— Я не художник.
— Это не имеет значения.
На листе бумаге был нарисован человечек. Так обычно рисуют дети лет пяти.
— Ну и где здесь что? — спросил Миша.
— Тело — это плоть, а все остальное — дух.
— А где граница?
— Граница по телу.
— Значит, внутри у тебя духа нет, он только снаружи.
— Это же схема.
— Ладно.
— Что делать дальше?
— Дальше ты должен постоянно следить, чтобы не было нарушителей границы.
— А кто может нарушить границу?
— Мало ли… Ты, главное, следи. И не забывай, что это макет, и тебе все равно придется сделать это настоящей жизни. Иначе…
— Я постараюсь.
— Постарайся.
— Для культивирования чувства духовности необходимо постоянное общение с учителем, каковым для каждого дзен-террориста является Август к. Для общения с пророком необходимо приобрести котенка, хомячка, аквариум с рыбками (в этом случае вам потребуется выбрать одну из них), комнатное растение, дерево, куст… Величайший из дзен-террористов, Максим Максимович, использовал для этих целей кусочек заплесневелого хлеба. Выбрав прообраз пророка, сядь перед ним в позе лотоса или просто скрестив ноги, тридцать три раза призови Августа к, представляя при этом, как дух великого пророка опускается на прообраз. Данный ритуал превращает прообраз в Августа к или учителя, к которому надлежит ежедневно обращаться за мудростью… Организм, ты знаешь, кто такой Август к?
— Если честно… — Севастополев отрицательно покачал головой.
— Ну ты, организм, даешь. Как тебя вообще угораздило завестись в нашем подвале, не зная, кто такой Август к!
— Так случилось.
— Август к — это основатель и главный пророк дзен-терроризма.
— Понятно.
— Что тебе понятно.
Севастополев вздохнул.
— Ладно. Ты пока что духовно слабый организм, но это поправимо. Тебе надо выбрать образ пророка. Им может быть любой организм, который еще не использовался для этих целей.
— В подвале, когда я открыл глаза, я увидел луковицу. Она послужила своеобразным символом спасения. Можно, я возьму ее.
— Можно, но только тебе придется за ней ухаживать.
— Я с удовольствием.
— Тогда лезь за луковицей.
— Что теперь? — спросил Севастополев, когда луковица была найдена и посажена в банку из-под краски.
— Теперь тебе надо сесть перед ней в позе лотоса.
— Я не смогу сесть в позу лотоса.
— Хорошо. Сядь, просто скрестив ноги. Призови 33 раза Августа к, представляя при этом, как дух великого пророка нисходит на луковицу. После этого луковица станет твоим Августом к.
— Я должен буду молиться?
— Нет, организм, ты должен будешь вопрошать пророка о мудрости.
— Но как?
— Это уже твое дело.
— И что?
— И слушать ответ пророка.
— Это… не знаю…
— Делай, все познается на практике. — Перебил его Алексей.
Никогда еще не обращался за мудростью к луковице, — подумал Севастополев, — неужели я такой идиот?
— А тебе не кажется, что все это глупо? — спросил он вслух.
— Организм, духовные упражнения надо делать так, словно это вопрос жизни и смерти. Ты понял?