— Останетесь еще на ночь? — поинтересовался хозяин, который принес мне второй эспрессо, прежде чем я успел попросить.
— Да, — неожиданно для себя решил я. — С удовольствием.
— Отлично, — сказал он. — Вы путешествуете не по строгому расписанию?
— Нет, — ответил я. — Путешествую как душа пожелает. Наилучший способ.
— Вы один? — спросил он.
Я кивнул, но с меньшей печалью, чем сделал бы это месяц или два назад. Слово «один» жалило уже не так больно.
Хозяина, похоже, искренне интересовало, что мне удалось увидеть в Греции, и я рассказал ему о своих любимых местах (во многих из них он никогда не бывал). Я не скрыл от него и странных впечатлений вчерашнего дня. Когда я произнес название негостеприимной деревни, хозяин отеля встрепенулся.
— Вы туда ездили? — недоверчиво спросил он и недоуменно покачал головой. — Туда никто не ездит. И уж конечно, не туристы.
— Но почему? — удивился я.
— Говорят, — загадочно произнес он, — что там произошло нечто ужасное.
Его рассказ вполне объяснял то беспокойство, которое я испытывал в рыбацкой деревне.
Медовый месяц
— Посмотри, какая красота, Жан-Люк, — сказала Сильвия своему новоиспеченному мужу, когда они проезжали мимо старого каменного дома. — Ты посмотри на этот чудесный домик, увитый плющом. Это так романтично!
Туристы, не зная, почему эти здания пребывают в столь печальном состоянии (наиболее обычными причинами были вендетта, смерть или трагедия), видели только то, что хотели видеть, ведь полуразрушенные сооружения могут очаровывать, образуя часть пейзажа. Даже старые, разбитые лодки, которые когда-то собирались чинить, да так и не починили, в солнечных лучах выглядели довольно живописно.
— Ой, а сюда посмотри! Почти sculptural[47], правда, mon cher?[48]Как скелет рыбы. Extraordinaire…[49]
Жан-Люк, который не сводил глаз с дороги, боясь угодить в рытвину, хмыкал в ответ.
Сильвия и Жан-Люк, бесстрашная французская пара выпускников университета, предпочитали маршруты, которые не изъездили вдоль и поперек туристы. Молодые люди приехали в Грецию в третий раз, решив провести здесь медовый месяц. Они направлялись в сторону моря по дороге, которую и дорогой-то назвать было нельзя. Однако молодоженов тешила иллюзия новых открытий, и они радостно мнили себя первопроходцами. Им хотелось нырнуть под глянцевую поверхность открытки и оказаться в «настоящей жизни».
© amlet/Shutterstock (жженая бумага)
Самолет из Парижа приземлился с опозданием. Сильвия и Жан-Люк стремились поскорее тронуться в дальнейший путь, и никто из них не обратил внимания, что в баке машины, которую они взяли напрокат, маловато бензина. К тому времени, когда загорелась красная лампочка, все бензозаправки были закрыты. Люксовый джип, задергавшись, встал на обочине, а солнце уже исчезало за горами. Нужно было искать место для ночевки. Судя по дорожной карте, которая была всунута в щель торпеды, никакого жилья на много километров вокруг не имелось, но Жан-Люк открыл «Гугл» и обнаружил на карте несколько домов в конце небольшого ответвления от главной дороги.
— Нам предстоит десятикилометровая прогулка, ma chérie[50], — сказал Жан-Люк. — Мы ведь справимся, да?
Вопрос был риторический. Прошлым летом они поднимались на Килиманджаро (там Жан-Люк и сделал Сильвии предложение). Десять километров — сущая ерунда.
Они вылезли из машины, сунули смену футболок и зубные щетки в шикарную сумку Сильвии. После почти двух часов ходьбы по заброшенной, изрытой ямами дороге молодожены увидели дома. Свет в окнах не горел, и машины перед ними не стояли.
— Вероятно, тут никто не живет, — вздохнул Жан-Люк.
По пути им не попалось ни знака, ни поворота. Они шли, по очереди освещая дорогу телефоном.
— Ты уверен, что дальше есть жилье? — спросила Сильвия.
— Здесь не было бы дороги, если бы она никуда не вела, — сказал Жан-Люк с безупречной логикой. — Там явно что-нибудь есть.
Он по пути поглядывал на винтажный «Патек Филипп» у себя на запястье — подарок отца Сильвии на помолвку. Часы показывали половину десятого.
Вскоре появилась еще одна группа домов. Путники дошли до начала деревни.
— Странно, что этого места нет на карте, — проговорила Сильвия.
По греческим стандартам это была даже не деревня, а небольшой городок.
Сильвию приводили в восторг милые домики пастельных тонов. На изящных балконах с чугунными перилами стояли кадки с базиликом. Энергия и энтузиазм вернулись к ней. Жан-Люк, однако, пребывал в дурном настроении. Он винил жену в том, что кончился бензин, в том, что они не знают, где будут спать, а самое главное, в том, что он голоден.
Они вышли на маленькую улочку с магазинами, но все они были закрыты — и мясная лавка, и булочная, и овощной киоск.
— Почему они не работают? — возмутилась Сильвия. — Сегодня вечер пятницы!
Они предполагали, что в такой час большинство заведений будут открыты.
— Откуда я могу знать, — мрачно буркнул Жан-Люк. — Мои догадки ничуть не точнее твоих.
Он прижал нос к витрине винного магазина.
— Кажется, у них тут неплохие винтажные вина, — сказал он. — Жаль, что уже закрыто.
Вид бутылок «Сен-Эмильон» premier cru[51]за стеклом почти поднял ему настроение. Кто-то в этом городке ценил хорошие вина.
© amlet/Shutterstock (жженая бумага)
Поселок был до странности пустым для пятницы в конце апреля, но в витринах не висело объявлений, объясняющих причины такого безлюдья.
Даже кафенион, мимо которого прошли супруги, оказался закрыт, и ничего похожего на пансион, пусть самый неказистый, по пути им не встретилось.
Тут Сильвия заметила на стене дома указатель с маленькой стрелочкой.
— Написано: «Полиция». Может быть, нам здесь помогут. Загляну и спрошу, — сказала она.
Сильвия знала несколько слов по-гречески, к тому же в сумке у нее лежал разговорник.
На верхней площадке длинной узкой лестницы обнаружилась дверь. Сильвия постучала — дверь от легкого стука открылась, и она увидела пустую комнату. Там не было ни стола, ни даже стула. Помещение без окон, высокие потолки, стены, выкрашенные в светло-зеленый цвет. К одной из них был прибит щит, на котором висело несколько черно-белых снимков из серии «Разыскивается…». Сильвия закрыла дверь и спустилась вниз.
— Ну? — спросил Жан-Люк, увидев жену.
— Судя по всему, здесь не бывает преступлений, — сказала она. — Но вероятно, и отелей тоже нет.
— Merde![52]— выругался Жан-Люк. — Похоже, нам придется тащиться обратно и спать в машине, — после чего он не сдержался и сказал то, что было очевидно, просто чтобы подчеркнуть их бедственное положение: — И в этом городке явно нет бензозаправочных станций.
— Давай попробуем мыслить позитивно. — Сильвия взяла мужа за руку. — Под звездами тоже может быть хорошо…
© amlet/Shutterstock (жженая бумага)
Все не так уж и плохо, подумала она. Несмотря на поздний час, было тепло. Но какая темнота! Здесь жила явно свихнувшаяся община, экономившая на уличном освещении, а тонкий серп новой луны совсем не освещал дорогу.
Вскоре Сильвия, невзирая на потемки, поняла, что они уже не в первый раз прошли мимо кондитерской.
— Мы, кажется, ходим кругами, — раздраженно произнесла она.
Еще несколько минут они продолжали идти.
— Почему, черт возьми, ты не проверил, сколько осталось топлива?.. — выпалила вдруг она.
Жан-Люк ответил не сразу.
— Я́ не проверил? — По его тону было понятно, что он считал это обязанностью жены. Однако он попытался успокоиться, ведь у них всего два дня назад была свадьба. — Слушай, давай поищем, может, найдем, где поесть, — предложил он уже гораздо дружелюбнее.
Плутая в сложном лабиринте улочек, они завернули за угол и неожиданно очутились на площади перед церковью. Она оказалась открытой. Жан-Люк и Сильвия подошли поближе и увидели, что в храме полно народу — прихожане толпились даже в дверях.
— Наконец-то признаки жизни! — воскликнула Сильвия, но, когда они с мужем приблизились ко входу, перешла на шепот: — Что тут творится?
Жан-Люку хватало роста, чтобы разглядеть, что происходит в церкви. За головами прихожан в конце прохода он увидел нескольких священников и толпу вокруг большого, усыпанного цветами гроба. Все цветы были белыми.
— Похоже на похороны, — тихо сказал он.
Они оба отпрянули, справедливо полагая, что могут оказаться нежеланными чужаками. Однако голод одолевал их. Не может же быть, чтобы тут не было ни одного ресторана!
В конце следующей улицы они увидели магазин, в котором горел свет. Выяснилось, что это универмаг — пантополейон.
— Я забыла взять зубную пасту из машины, — спохватилась Сильвия. — Наверняка тут есть.
Невзирая на протесты голодного мужа, она распахнула дверь. Жан-Люк остался на улице. Вход в магазин был узким, однако глубина его казалась необозримой. Сильвия шла, поглядывая на полки — нет ли у них того, что она ищет.
© amlet/Shutterstock (жженая бумага)
© amlet/Shutterstock (жженая бумага)
В пантополейоне она увидела странный набор товаров, и понять, новые они или бывшие в употреблении, ей не удалось. Некоторые предметы, судя по всему, стояли на полках с 1970-х — начиная с резинок для волос с пластиковыми шишечками, магнитофонных кассет, теней ярко-синего и зеленого оттенков и заканчивая хлопковыми бюстгальтерами для старушек (одного размера) и коричневыми пластиковыми туфлями (в одном стиле). Сильвия только диву давалась: кому нужны полинявшие пальто и сумочки, наборы какой-то винтажной бижутерии, несколько потрепанных немецко-греческих разговорников, старый телефон «Нокия»?.. Еще ей бросились в глаза флакончики с замазкой — чтобы исправлять ошибки при печати на машинке — и коробочки с нарядами для кукол. Все полки были битком набиты. И еще какие-то вещи свешивались с потолка.