По моим наблюдениям, из всех животных йеху труднее всего поддаются дрессировке. Все, на что они способны, — это возить на себе тяжести. Причина этого заключается в их характере — они упрямы, злобны, вероломны, мстительны и полностью лишены зачатков благородства и великодушия. Они очень сильны и нахальны, но вместе с тем пугливы, что делает их хитрыми и бессмысленно жестокими.
Я прожил в этой стране три года, и было бы несправедливо не рассказать поподробнее о гуигнгнмах. Эти благородные существа от природы одарены добрым сердцем и не имеют ни малейшего представления о зле; главным правилом их жизни является разумное и гармоничное существование. Поэтому долгие споры, пререкания, отстаивание ложных или сомнительных идей, эгоизм — вещи, совершенно чуждые гуигнгнмам. Дружелюбие и преданность — вот главные их добродетели. Так они относятся не только к своим близким, но и ко всем без исключения соплеменникам. Любой гость найдет в доме гуигнгнма приют; лошади строго соблюдают приличия и крайне учтивы, хотя и не знают, что такое этикет.
Своих жеребят родители не балуют, но заботятся о них со всей ответственностью, в то же время не ограничивая их свободы. Я заметил, что мой хозяин столь же ласково относится к детям соседа, как и к своим собственным. Лошади держат под строгим контролем численность населения своей страны, и, как правило, в одной семье никогда не бывает больше двух разнополых жеребят. Если случается, что у пары гуигнгнмов по какой-то причине рождается только один жеребенок, то другая семья помоложе может отдать им на воспитание своего отпрыска. На лошадей простых кровей такие ограничения не распространяются, а их потомство воспитывается в качестве будущих слуг. При вступлении в брак гуигнгнмы особенно тщательно подбирают масть будущих супругов, заботясь о чистоте породы. Для коня главным мерилом является сила и стать, для кобылы — красота. Отбор производится для того, чтобы не допустить вырождения племени разумных лошадей. Такие понятия, как любовь, ухаживание, помолвка, приданое, брачный договор, не имеют даже слов для своего обозначения в лошадином языке. Пара соединяется по разумному выбору родителей или друзей и проходит свой жизненный путь во взаимной дружбе, без ревности, ссор или обид, но и без пылкой привязанности. Все вопросы в семье решаются сообща.
Система воспитания гуигнгнмов удивительна и вполне заслуживает подражания. Пока жеребята не достигнут определенного возраста, их кормят небольшим количеством овса, изредка добавляя в него молоко. Летом жеребята пасутся, подобно родителям, два часа утром и два часа вечером. Слуги же пасутся только по часу, а остальной корм съедают дома в свободное время. Физическое совершенство, воздержанность, трудолюбие и чистоплотность — главные требования воспитателей. Как часто я наблюдал жеребят обоего пола, резвящихся на полях и крутых склонах холмов. Однако это были не пустые игры, а ежедневные упражнения под наблюдением наставника. После таких многочасовых занятий жеребят обязательно ведут к воде, где они купаются. Четыре раза в год устраиваются состязания, где молодежь демонстрирует свою ловкость и силу. Победителя или победительницу чествуют хвалебным ржанием, а для остальных устраивают праздничный ужин.
В день весеннего равноденствия каждый четвертый год в стране гуигнгнмов собирается так называемый Совет представителей. Он продолжается около недели; на этом собрании обсуждается положение в округах, на которые разделена вся здешняя земля. Вопросы, которые выносятся на обсуждение, как правило, просты: достаточно ли в округе сена, овса и коров, в каком состоянии пастбища и есть ли проблемы с рабочей силой, то есть с йеху. Если где-нибудь ощущается нехватка того или иного, Совет единодушным решением предоставляет помощь.
На одном из таких собраний я тайно присутствовал месяца за три до того, как покинул страну гуигнгнмов. На нем председательствовал мой хозяин, а происходило собрание рядом с нашим домом на широком лугу, поэтому я мог слышать каждое слово. Вопрос стоял очень серьезный и спорный — не следует ли избавиться от йеху окончательно. Один из присутствующих, конь средних лет с суровой и замкнутой мордой, высказывался решительно, приводя всевозможные доводы в пользу того, что от йеху больше вреда, чем пользы. Он говорил о том, что лучше бы гуигнгнмы дрессировали ослов и пользовались их трудом, чем без конца возиться с неуправляемыми и гнусными йеху, которые вытаптывают овес на полях, воруют молоко, убивают собак и кошек, чтобы тут же их сожрать, а главное — подают дурной пример подрастающему поколению жеребят. «Откуда они появились, мы не знаем, — возвысил голос оратор, — не знаем, и какие болезни они носят в себе, какие беды для нас готовят. Йеху так стремительно размножаются, что в некоторых округах их стало в три раза больше, чем лошадей. Предание гласит, что когда-то в старину с одной из горных вершин спустилась первая пара этих ужасных животных. Но точно мы не знаем, откуда они взялись; лично я полагаю, что из болотной грязи. И теперь я считаю величайшей ошибкой решение оставить по паре йеху в каждом округе в надежде со временем приручить и одомашнить этих бесноватых животных. Что из этого вышло — судите сами!»
Мой хозяин взял слово, и когда я услышал, что он говорит обо мне, то задрожал, словно от холода. У меня появилось предчувствие, что все это добром не кончится. Серый конь не возражал предыдущему оратору, но заметил, что есть и другое предание о происхождении йеху. Говорят, что первые из этих животных появились из-за моря. Возможно, их было больше, однако выжили лишь самка и самец. Поэтому имеется вероятность, что некогда йеху были вполне разумными существами, обитавшими в какой-то далекой стране, но с течением времени одичали и дошли до такого состояния, в каком мы их видим теперь. Подтверждением тому может служить необыкновенный йеху, живущий в его доме. Я вздрогнул и прижался к земле в укрытии, где лежал, подслушивая прения гуигнгнмов.
«У этого йеху, — продолжал мой хозяин, — все тело покрыто защитой из искусственной ткани и кожи других животных, а собственная кожа белая и безволосая. Он умен, образован и быстро освоил лошадиный язык. Он рассказал мне, как очутился в нашей стране, и поведал о своей родине — стране за морями. Причем мой гость утверждает, что в тех краях именно йеху господствуют над всеми животными, а гуигнгнмов держат в домашнем рабстве…»
«Это катастрофа», — мелькнуло у меня в голове. Если многие лошади, живущие по соседству, раньше охотно беседовали со мной и относились ко мне по-дружески, то теперь, после такого заявления серого коня, ни один гуигнгнм не станет со мной здороваться. Чрезвычайно расстроенный, я незаметно покинул свое укрытие и поплелся домой.
Мне уже приходилось упоминать, что у лошадиного народа отсутствует письменность. Знания передаются из уст в уста, а поскольку крупные события в жизни этого трудолюбивого и мирного народа крайне редки, то истории появления йеху придавалось огромное значение.
Гуигнгнмы ведут счет месяцам и годам по движению Солнца и Луны — это высшее достижение их астрономической науки. Зато в поэзии им нет равных. Самая распространенная тема творений гуигнгнмов — изображение великой дружбы или восхваление победителей в состязаниях молодежи. Арсенал сравнений, метафор и эпитетов лошадиного языка выше всяческих похвал.
Постройки гуигнгнмов просты и внешне грубоваты, однако не лишены удобства и прекрасно защищены от непогоды. Гуигнгнмы не умеют обрабатывать металлы, зато весьма искусно управляются с деревом; кроме того, в строительстве они повсюду используют солому. Лошади необычайно ловко приспособились работать передними ногами, используя бабку и копыто. Я сам наблюдал, как одна белая кобыла в два счета вдела тонкую нитку в иголку, которую я дал ей. Копытами и бабкой они доят коров, жнут овес и делают всю остальную работу, как мы — руками. Обтачивая твердые кремни, кони изготовляют орудия труда: топоры, молотки, ножи, а с помощью этих орудий обрабатывают дерево. Йеху свозят снопы с полей в телегах, а слуги молотят овес копытами в амбарах, где он потом и хранится. Посуду здесь изготовляют из грубой глины и обжигают на солнце.
Жизнь лошадей длится более семидесяти лет. За несколько недель до кончины они, чувствуя упадок сил, прекращают всякую деятельнось и запираются в своем доме в полном одиночестве. Иногда стариков посещают друзья, но за неделю до смерти гуигнгнмы сами наносят прощальные визиты. Для этого им подают удобную повозку, а сопровождает их кто-нибудь из близких. Престарелый конь никогда не выказывает своей печали, страданий или сожаления о том, что покидает этот мир, и все остальные тоже ведут себя сдержанно и с достоинством, будто не происходит ничего особенного. На языке гуигнгнмов смерть — это всего лишь возвращение к началу, в лоно их праматери земли…
Я с большим удовольствием продолжал бы свой рассказ об этих удивительных существах, однако пришло время перейти к описанию дальнейших событий моей жизни.
Глава 9
Все это время я прожил именно так, как мне хотелось.
В шести ярдах от хозяйского дома для меня было выстроено небольшое помещение — такое же, как и у остальных членов семьи. Стены и пол комнаты, в которой меня поселили, я обмазал глиной и покрыл камышовой циновкой, которую сплел собственноручно. Из стеблей дикой конопли я изготовил нечто вроде пряжи, из которой сделал грубый чехол для матраца, набив его перьями разных птиц. Птиц я ловил силками из волос йеху. При помощи гнедого лошака мне удалось сколотить пару вполне сносных табуретов. Этим мои подвиги не ограничились — свое изношенное платье я заменил новым, сшитым из кроличьих шкур. Из того же материала я сделал чулки, а к башмакам прибил деревянную подошву. Когда же и они развалились, я смастерил новые. Как говорится, нужда всему научит.
В дуплах деревьев я находил мед диких пчел, разводил водой и запивал этим напитком овсяные лепешки. Иногда я лакомился зайчатиной и пернатой дичью. Йеху оставили меня в покое и не обращали ни малейшего внимания на то, чем я занимаюсь.