| My master, in a few words, made me a very gracious reply; allowed me the space of two months to finish my boat; and ordered the sorrel nag, my fellow-servant (for so, at this distance, I may presume to call him), to follow my instruction; because I told my master, "that his help would be sufficient, and I knew he had a tenderness for me." | Его милость в немногих словах очень любезно ответил мне и предоставил два месяца на постройку лодки; он приказал гнедому лошаку, моему товарищу-слуге (ибо на столь далеком расстоянии я вправе называть его так), исполнять мои распоряжения, так как я сказал хозяину, что помощи одного работника мне будет достаточно и я знаю, что гнедой очень расположен ко мне. |
| In his company, my first business was to go to that part of the coast where my rebellious crew had ordered me to be set on shore. | Я начал с того, что отправился с ним на берег, где мой взбунтовавшийся экипаж приказал мне высадиться. |
| I got upon a height, and looking on every side into the sea; fancied I saw a small island toward the north-east. | Я взошел на холм и, осмотрев кругом море, как будто заметил на северо-востоке небольшой остров; я вынул тогда подзорную трубу и мог ясно различить его; по моим предположениям, он находился на расстоянии около пяти лиг. |
| I took out my pocket glass, and could then clearly distinguish it above five leagues off, as I computed; but it appeared to the sorrel nag to be only a blue cloud: for as he had no conception of any country beside his own, so he could not be as expert in distinguishing remote objects at sea, as we who so much converse in that element. | Однако для гнедого остров был просто синеватым облаком: не имея никакого понятия о существовании других стран, он не мог различать отдаленные предметы на море с таким искусством, как мы, люди, так много общающиеся с этой стихией. |
| After I had discovered this island, I considered no further; but resolved it should if possible, be the first place of my banishment, leaving the consequence to fortune. | Открыв остров, я не делал дальнейших изысканий и решил, что он будет, если возможно, первым пристанищем в моем изгнании, предоставляя дальнейшее судьбе. |
| I returned home, and consulting with the sorrel nag, we went into a copse at some distance, where I with my knife, and he with a sharp flint, fastened very artificially after their manner, to a wooden handle, cut down several oak wattles, about the thickness of a walking-staff, and some larger pieces. | Я вернулся домой и, посоветовавшись с гнедым лошаком, отправился с ним в близлежащую рощу, где я своим ножом, а он острым кремнем, очень искусно прикрепленным по тамошнему способу к деревянной рукоятке, нарезали много дубовых веток толщиной с обыкновенную палку и несколько более крупных. |
| But I shall not trouble the reader with a particular description of my own mechanics; let it suffice to say, that in six weeks time with the help of the sorrel nag, who performed the parts that required most labour, I finished a sort of Indian canoe, but much larger, covering it with the skins of Yahoos, well stitched together with hempen threads of my own making. | Но я не буду утомлять читателя подробным описанием моих работ; достаточно будет сказать, что в течение шести недель с помощью гнедого лошака, выполнившего более тяжелую часть работы, я соорудил нечто вроде индейской пироги, только гораздо более крупных размеров, и покрыл ее шкурами еху, крепко сшитыми одна с другой пеньковыми нитками моего собственного изготовления. |
| My sail was likewise composed of the skins of the same animal; but I made use of the youngest I could get, the older being too tough and thick; and I likewise provided myself with four paddles. I laid in a stock of boiled flesh, of rabbits and fowls, and took with me two vessels, one filled with milk and the other with water. | Парус точно так же я сделал из шкур упомянутых животных, выбрав для этого те, что принадлежали самым молодым из них, так как шкуры старых еху были слишком грубыми и толстыми; я заготовил также четыре весла, сделал запас вареного мяса кроликов и домашней птицы и взял с собой два сосуда - один наполненный молоком, а другой - пресной водой. |
| I tried my canoe in a large pond, near my master's house, and then corrected in it what was amiss; stopping all the chinks with Yahoos' tallow, till I found it staunch, and able to bear me and my freight; and, when it was as complete as I could possibly make it, I had it drawn on a carriage very gently by Yahoos to the sea-side, under the conduct of the sorrel nag and another servant. | Я испытал свою пирогу в большом пруду подле дома моего хозяина и исправил все обнаружившиеся в ней изъяны, замазав щели жиром еху и приведя ее в такое состояние, чтобы она могла вынести меня и мой груз. Сделав все, что было в моих силах, я погрузил лодку на телегу, и она очень осторожно была отвезена еху на морской берег, под наблюдением гнедого лошака и еще одного слуги. |
| When all was ready, and the day came for my departure, I took leave of my master and lady and the whole family, my eyes flowing with tears, and my heart quite sunk with grief. | Когда все было готово и наступил день отъезда, я простился с моим хозяином, его супругой и всем семейством; глаза мои были наполнены слезами и сердце изнывало от горя. |
| But his honour, out of curiosity, and, perhaps, (if I may speak without vanity,) partly out of kindness, was determined to see me in my canoe, and got several of his neighbouring friends to accompany him. | Но его милость, отчасти из любопытства, а отчасти, может быть, из доброжелательства (если только я вправе сказать так без тщеславия), пожелал увидеть меня в моей пироге и попросил нескольких своих соседей сопровождать его. |
| I was forced to wait above an hour for the tide; and then observing the wind very fortunately bearing toward the island to which I intended to steer my course, I took a second leave of my master: but as I was going to prostrate myself to kiss his hoof, he did me the honour to raise it gently to my mouth. | Около часа мне пришлось подождать прилива; заметив, что ветер очень благоприятно дует по направлению к острову, куда я решил держать путь, я вторично простился с моим хозяином; но когда я собирался пасть ниц, чтобы поцеловать его копыто, он оказал мне честь, осторожно подняв его к моим губам. |
| I am not ignorant how much I have been censured for mentioning this last particular. | Мне известны нападки, которым я подвергся за упоминание этой подробности. |
| Detractors are pleased to think it improbable, that so illustrious a person should descend to give so great a mark of distinction to a creature so inferior as I. | Моим клеветникам угодно считать невероятным, чтобы столь знатная особа снизошла до оказания подобного благоволения такому ничтожному существу, как я. |
| Neither have I forgotten how apt some travellers are to boast of extraordinary favours they have received. | Мне памятна также наклонность некоторых путешественников хвастаться оказанными им необыкновенными милостями. |
| But, if these censurers were better acquainted with the noble and courteous disposition of the Houyhnhnms, they would soon change their opinion. | Но если бы эти критики были больше знакомы с благородством и учтивостью гуигнгнмов, они скоро переменили бы свое мнение. |
| I paid my respects to the rest of the Houyhnhnms in his honour's company; then getting into my canoe, I pushed off from shore. | Засвидетельствовав свое почтение остальным гуигнгнмам, сопровождавшим его милость, я сел в пирогу и отчалил от берега. |
| CHAPTER XI. | ГЛАВА XI |
| The author's dangerous voyage. | Опасное путешествие автора. |
| He arrives at New Holland, hoping to settle there. | Он прибывает в Новую Голландию, рассчитывая поселиться там. |
| Is wounded with an arrow by one of the natives. | Один из туземцев ранит его стрелой из лука. |
| Is seized and carried by force into a Portuguese ship. | Его схватывают и насильно сажают на португальский корабль. |
| The great civilities of the captain. | Очень любезное обращение с ним капитана. |
| The author arrives at England. | Автор возвращается в Англию |
| I began this desperate voyage on February 15, 1714-15, at nine o'clock in the morning. | Я начал это безнадежное путешествие 15 февраля 1714/15 года в девять часов утра[153]. |
| The wind was very favourable; however, I made use at first only of my paddles; but considering I should soon be weary, and that the wind might chop about, I ventured to set up my little sail; and thus, with the help of the tide, I went at the rate of a league and a half an hour, as near as I could guess. | Ветер был попутный; тем не менее сначала я пользовался только веслами; но, рассудив, что гребля скоро меня утомит, а ветер может измениться, я отважился поставить свой маленький парус; таким образом, при содействии отлива, я шел, по моим предположениям, со скоростью полутора лиг в час. |
| My master and his friends continued on the shore till I was almost out of sight; and I often heard the sorrel nag (who always loved me) crying out, "Hnuy illa nyha, majah Yahoo;" "Take care of thyself, gentle Yahoo." |