| To her I chiefly owe my preservation in that country: we never parted while I was there; I called her my Glumdalclitch, or little nurse; and should be guilty of great ingratitude, if I omitted this honourable mention of her care and affection towards me, which I heartily wish it lay in my power to requite as she deserves, instead of being the innocent, but unhappy instrument of her disgrace, as I have too much reason to fear. | Я был обязан главным образом ей сохранением своей жизни в этой стране. Мы никогда не разлучались во все время моего пребывания там. Я называл ее моей Глюмдальклич, то есть нянюшкой, и заслужил бы упрек в глубокой неблагодарности, если бы не упомянул здесь о заботах и теплой ко мне привязанности Глюмдальклич; мне от души хотелось бы отплатить ей по заслугам, вместо того чтобы стать невольным, но пагубным орудием постигшей ее немилости, как я имею большие основания опасаться. |
| It now began to be known and talked of in the neighbourhood, that my master had found a strange animal in the field, about the bigness of a splacnuck, but exactly shaped in every part like a human creature; which it likewise imitated in all its actions; seemed to speak in a little language of its own, had already learned several words of theirs, went erect upon two legs, was tame and gentle, would come when it was called, do whatever it was bid, had the finest limbs in the world, and a complexion fairer than a nobleman's daughter of three years old. | Вскоре после моего прибытия между соседями хозяина начали распространяться слухи, что он нашел в поле странного зверька, величиной почти со сплекнока, но по виду своему совершенно похожего на человека; говорили, что этот зверек подражает всем действиям человека, что он как будто даже говорит на каком-то собственном наречии и уже выучился произносить несколько слов на их языке; что он ходит, держась прямо на двух ногах, что он ручной, покорный, идет на зов и делает все, что ему приказывают; что строение его очень нежное, а лицо белее, чем у дворянской трехлетней девочки. |
| Another farmer, who lived hard by, and was a particular friend of my master, came on a visit on purpose to inquire into the truth of this story. | Другой фермер, близкий сосед и большой приятель моего хозяина, пришел к нему разведать, насколько справедливы все эти слухи. |
| I was immediately produced, and placed upon a table, where I walked as I was commanded, drew my hanger, put it up again, made my reverence to my master's guest, asked him in his own language how he did, and told him he was welcome, just as my little nurse had instructed me. | Меня немедленно вынесли и поставили на стол, где я по команде расхаживал, вынимал из ножен мой тесак и вкладывал его обратно, делал реверанс гостю моего хозяина, спрашивал на его языке, как он поживает, говорил, что рад его видеть, - словом, в точности исполнял все, чему научила меня моя нянюшка. |
| This man, who was old and dim-sighted, put on his spectacles to behold me better; at which I could not forbear laughing very heartily, for his eyes appeared like the full moon shining into a chamber at two windows. | Чтобы лучше рассмотреть меня, фермер этот, человек старый и слабый глазами, надел очки; взглянув на него, я не мог удержаться от смеха, ибо глаза его казались похожими на полную луну, когда она светит в комнату в два окошка. |
| Our people, who discovered the cause of my mirth, bore me company in laughing, at which the old fellow was fool enough to be angry and out of countenance. | Домашние, поняв причину моей веселости, стали тоже смеяться, и старикан оказался настолько глуп, что рассердился и счел себя обиженным. |
| He had the character of a great miser; and, to my misfortune, he well deserved it, by the cursed advice he gave my master, to show me as a sight upon a market-day in the next town, which was half an hour's riding, about two-and-twenty miles from our house. | Он был известен как большой скряга, и на мое несчастье эта репутация оказалась вполне заслуженной, потому что он тут же дал моему хозяину проклятый совет показывать меня как диковину на ярмарке в ближайшем городе, до которого было от нашего дома полчаса езды, то есть около двадцати двух миль. |
| I guessed there was some mischief when I observed my master and his friend whispering together, sometimes pointing at me; and my fears made me fancy that I overheard and understood some of their words. | Я догадался, что затевается какое-то дурное дело, когда старик начал долго перешептываться с хозяином, указывая по временам на меня; от страха мне показалось даже, что я уловил и понял несколько слов. |
| But the next morning Glumdalclitch, my little nurse, told me the whole matter, which she had cunningly picked out from her mother. | На другой день утром моя нянюшка Глюмдальклич рассказала мне, в чем дело, искусно выведав все у матери. |
| The poor girl laid me on her bosom, and fell a weeping with shame and grief. | Прижав меня к груди, бедная девочка заплакала от стыда и горя. |
| She apprehended some mischief would happen to me from rude vulgar folks, who might squeeze me to death, or break one of my limbs by taking me in their hands. | Она боялась, как бы мне не вышло какого-нибудь худа от этих грубых, неотесанных людей, которые, беря меня на руки, могли задушить меня или причинить мне увечье. |
| She had also observed how modest I was in my nature, how nicely I regarded my honour, and what an indignity I should conceive it, to be exposed for money as a public spectacle, to the meanest of the people. | С другой стороны, зная мою природную скромность и чувствительность в делах чести, она предвидела, в каком я буду негодовании, если меня станут показывать за деньги на потеху толпы. |
| She said, her papa and mamma had promised that Grildrig should be hers; but now she found they meant to serve her as they did last year, when they pretended to give her a lamb, and yet, as soon as it was fat, sold it to a butcher. | Она сказала, что ее папа и мама обещали подарить ей Г рильдрига, но она видит теперь, что они хотят поступить с ней так же, как в прошлом году, когда подарили ягненка: как только он откормился, его продали мяснику. |
| For my own part, I may truly affirm, that I was less concerned than my nurse. | Признаюсь откровенно, я был меньше огорчен этими известиями, чем моя нянюшка. |
| I had a strong hope, which never left me, that I should one day recover my liberty: and as to the ignominy of being carried about for a monster, I considered myself to be a perfect stranger in the country, and that such a misfortune could never be charged upon me as a reproach, if ever I should return to England, since the king of Great Britain himself, in my condition, must have undergone the same distress. | Я твердо надеялся - и эта надежда никогда меня не покидала, - что в один прекрасный день я верну себе свободу; что же касается позора быть выставленным напоказ как чудище, то я чувствовал себя совершенно чужим в этой стране и полагал, что в моем несчастье никто не вправе будет упрекнуть меня, если мне случится возвратиться в Англию, так как даже сам король Великобритании, оказавшись на моем месте, принужден был бы подвергнуться такому же унижению. |
| My master, pursuant to the advice of his friend, carried me in a box the next market-day to the neighbouring town, and took along with him his little daughter, my nurse, upon a pillion behind him. | Послушавшись совета своего друга, мой хозяин в ближайший базарный день повез меня в ящике в соседний город, взяв с собой и маленькую дочь, мою нянюшку, которую он посадил на седло позади себя. |
| The box was close on every side, with a little door for me to go in and out, and a few gimlet holes to let in air. | Ящик был закрыт со всех сторон; в нем была только небольшая дверца, чтобы я мог входить и выходить, и несколько отверстий для доступа воздуха. |
| The girl had been so careful as to put the quilt of her baby's bed into it, for me to lie down on. | Девочка была настолько заботлива, что положила в ящик стеганое одеяло с кроватки своей куклы, на которое я мог лечь. |
| However, I was terribly shaken and discomposed in this journey, though it was but of half an hour: for the horse went about forty feet at every step and trotted so high, that the agitation was equal to the rising and falling of a ship in a great storm, but much more frequent. | Все же эта поездка страшно растрясла и утомила меня, несмотря на то что она продолжалась всего полчаса. Лошадь каждым своим шагом покрывала около сорока футов и бежала такой крупной рысью, что ее движения напоминали мне движения корабля во время бури, который то поднимается волной в гору, то низвергается в бездну, с той только разницей, что они совершались с большей скоростью. |