| I one day took the freedom to tell his majesty, "that the contempt he discovered towards Europe, and the rest of the world, did not seem answerable to those excellent qualities of mind that he was master of; that reason did not extend itself with the bulk of the body; on the contrary, we observed in our country, that the tallest persons were usually the least provided with it; that among other animals, bees and ants had the reputation of more industry, art, and sagacity, than many of the larger kinds; and that, as inconsiderable as he took me to be, I hoped I might live to do his majesty some signal service." | Однажды я осмелился заметить его величеству, что презрение, выражаемое им к Европе и всему остальному миру, не согласуется с высокими качествами его благородного ума; что умственные способности не возрастают пропорционально размерам тела, а, напротив, в нашей стране наблюдается, что самые высокие люди обыкновенно в наименьшей степени наделены ими; что среди животных пчелы и муравьи пользуются славой более изобретательных, искусных и смышленых, чем многие крупные породы, и что каким бы ничтожным я ни казался в глазах короля, все же я надеюсь, что рано или поздно мне представится случай оказать его величеству какую-нибудь важную услугу. |
| The king heard me with attention, and began to conceive a much better opinion of me than he had ever before. | Король слушал меня внимательно и после этих бесед стал гораздо лучшего мнения обо мне, чем прежде. |
| He desired "I would give him as exact an account of the government of England as I possibly could; because, as fond as princes commonly are of their own customs (for so he conjectured of other monarchs, by my former discourses), he should be glad to hear of any thing that might deserve imitation." | Он просил меня сообщить ему возможно более точные сведения об английском правительстве, ибо, как бы ни были государи привязаны к обычаям своей страны (такое заключение о других монархах он сделал на основании прежних бесед со мной), он был бы рад услышать что-нибудь, что заслуживало бы подражания. |
| Imagine with thyself, courteous reader, how often I then wished for the tongue of Demosthenes or Cicero, that might have enabled me to celebrate the praise of my own dear native country in a style equal to its merits and felicity. | Сам вообрази, любезный читатель, как страстно желал я обладать тогда красноречием Демосфена или Цицерона, которое дало бы мне возможность прославить дорогое мне отечество в стиле, равняющемся его достоинствам и его величию. |
| I began my discourse by informing his majesty, that our dominions consisted of two islands, which composed three mighty kingdoms, under one sovereign, beside our plantations in America. | Я начал свою речь с сообщения его величеству, что наше государство состоит из двух островов, образующих три могущественных королевства под властью одного монарха; к ним нужно еще прибавить наши колонии в Америке. |
| I dwelt long upon the fertility of our soil, and the temperature of our climate. | Я долго распространялся о плодородии нашей почвы и умеренности нашего климата. |
| I then spoke at large upon the constitution of an English parliament; partly made up of an illustrious body called the House of Peers; persons of the noblest blood, and of the most ancient and ample patrimonies. | Потом я подробно рассказал об устройстве нашего парламента, в состав которого входит славный корпус, называемый палатой пэров, лиц самого знатного происхождения, владеющих древнейшими и обширнейшими вотчинами. |
| I described that extraordinary care always taken of their education in arts and arms, to qualify them for being counsellors both to the king and kingdom; to have a share in the legislature; to be members of the highest court of judicature, whence there can be no appeal; and to be champions always ready for the defence of their prince and country, by their valour, conduct, and fidelity. | Я описал ту необыкновенную заботливость, с какой всегда относились к их воспитанию в искусствах и военном деле, чтобы подготовить их к положению прирожденных советников короля и королевства, способных принимать участие в законодательстве; быть членами верховного суда, решения которого не подлежат обжалованию; благодаря своей храбрости, отменному поведению и преданности всегда готовых первыми выступить на защиту своего монарха и отечества[70]. |
| That these were the ornament and bulwark of the kingdom, worthy followers of their most renowned ancestors, whose honour had been the reward of their virtue, from which their posterity were never once known to degenerate. To these were joined several holy persons, as part of that assembly, under the title of bishops, whose peculiar business is to take care of religion, and of those who instruct the people therein. These were searched and sought out through the whole nation, by the prince and his wisest counsellors, among such of the priesthood as were most deservedly distinguished by the sanctity of their lives, and the depth of their erudition; who were indeed the spiritual fathers of the clergy and the people. | Я сказал, что эти люди являются украшением и оплотом королевства, достойными наследниками своих знаменитых предков, почести которых были наградой за их доблесть, неизменно наследуемую потомками до настоящего времени; что в состав этого высокого собрания входит некоторое количество духовных особ, носящих сан епископов, особливой обязанностью которых являются забота о религии и наблюдение за теми, кто научает ее истинам народ; что эти духовные особы отыскиваются и избираются королем и его мудрейшими советниками из среды духовенства всей нации как наиболее отличившиеся святостью своей жизни и глубиною своей учености; что они действительно являются духовными отцами духовенства и своего народа. |
| That the other part of the parliament consisted of an assembly called the House of Commons, who were all principal gentlemen, freely picked and culled out by the people themselves, for their great abilities and love of their country, to represent the wisdom of the whole nation. | Другую часть парламента, - продолжал я, -образует собрание, называемое палатой общин, членами которой бывают перворазрядные джентльмены, свободно избираемые из числа этого сословия самим народом, за их великие способности и любовь к своей стране, представлять мудрость всей нации. |
| And that these two bodies made up the most august assembly in Europe; to whom, in conjunction with the prince, the whole legislature is committed. | Таким образом, обе эти палаты являются самым величественным собранием в Европе, коему вместе с королем поручено все законодательство. |
| I then descended to the courts of justice; over which the judges, those venerable sages and interpreters of the law, presided, for determining the disputed rights and properties of men, as well as for the punishment of vice and protection of innocence. | Затем я перешел к описанию судебных палат, руководимых судьями, этими почтенными мудрецами и толкователями законов, для разрешения тяжеб, наказания порока и ограждения невинности. |
| I mentioned the prudent management of our treasury; the valour and achievements of our forces, by sea and land. | Я упомянул о бережливом управлении нашими финансами и о храбрых подвигах нашей армии как на суше, так и на море. |
| I computed the number of our people, by reckoning how many millions there might be of each religious sect, or political party among us. |