В конце концов экспедиция стала продвигаться вперед без проводников или с сумасшедшими проводниками. Как это ни странно, мы оказывались часто очень обязанными сумасшедшим из разных деревень: один из них почтил нас, когда мы спали под открытым небом, тем, что плясал и пел у наших ног всю ночь. Эти несчастные люди симпатизировали исследователям, считая, вероятно, что они – их поля ягоды. Общее мнение их соотечественников на них влияния не оказывало, они действительно жалели чужестранцев и хорошо к ним относились; часто они преданно провожали экспедицию с места на место, когда невозможно было никакими средствами нанять здорового человека.
Манганджа вели себя в это время очень независимо; это был разительный контраст с тем раболепством, которое они проявили позднее, когда великое бедствие – охота за рабами – постигло и их страну. Из деревень подавались сигналы барабанами, и ноты недоверия и запугивания звучали в ушах путешественников круглый день; иногда им приходилось бодрствовать всю ночь в ожидании внезапного нападения. Д-р Ливингстон и д-р Кэрк стремились, чтобы не произошло ничего такого, что заставило бы туземцев смотреть на них, как на врагов; Масакаса же стремился, со своей стороны, показать, что он мог бы сделать, подравшись с ман-ганджа.
Упорство экспедиции было в конце концов увенчано успехом: 18 апреля было открыто озеро Ширва, значительных размеров водоем с горькой водой, в котором водились пиявки, рыбы, крокодилы и бегемоты. Вода слегка солоновата, – вероятно потому, что не имеет выхода, – и производит впечатление глубокой. Над ее поверхностью, как холмы, поднимаются острова. Мы наблюдали озеро, находясь у подножия горы Пиримити, или Мопеупеу, на юго-юго-западной стороне. На севере перспектива заканчивалась морским горизонтом. Вдалеке виднелись два маленьких острова. Третий, побольше, похожий на вершину горы, покрытую деревьями, поднимался ближе, на переднем плане. На востоке виднелись горные цепи; а на западе стоит гора Чикала, которая, кажется, связана с большим горным массивом, называемым Зомба.
Берег, где мы провели две ночи, был покрыт зарослями камыша и папируса. Желая установить широту по естественному горизонту, мы прошли некоторое расстояние по воде, направляясь к тому, что предполагалось мелью. Но пиявки произвели на нас такое нападение, что мы еле смогли вернуться; одна женщина сказала, что мужчины заманили и нас в воду, чтобы убить.
Согласно собранным сведениям, это озеро не могло сравниться по своим размерам с другим, находящимся дальше к северу и отделенным от этого только узкой полосой земли. Северный конец озера Ширва увидеть не удалось, хотя мимо него и прошли. Это озеро имеет, вероятно, в длину от 60 до 80 миль и около 20 в ширину. Высота над уровнем моря 1800 футов. Вода напоминает по вкусу слабый раствор английской соли. Местность вокруг очень красивая, покрыта богатой растительностью; разбивающиеся и пенящиеся на скалах волны на юго-восточной стороне, – когда они были, – еще более увеличивали красоту картины. Недалеко от восточного берега вздымаются чрезвычайно высокие горы – до 8000 футов над уровнем моря. Они представляют величественный вид, когда их высокие и крутые вершины виднеются частью над облаками, частью под ними. Этот хребет называется Миландже; на западе находится гора Зомба, 7000 футов высоты и около двадцати миль длины.
Поскольку задачей экспедиции было больше постепенное завоевание доверия народа, чем исследование страны, было решено, что она на этот раз проникла достаточно далеко внутрь страны. Считая, что можно будет достигнуть поставленных целей, повторив посещение этой местности, как это было сделано с Шире, решили вернуться на судно, находившееся у острова Даканамойо. Но вместо того, чтобы возвращаться той же дорогой, прошли к югу у самой горы Чирадзу-ру, побывали у родственников Чибисы и оттуда спустились через перевал Зеди к Шире. И было хорошо, что мы вернулись на пароход именно в этот момент, так как наш превосходный каптенармус, Джон Уокер, на попечении которого было оставлено судно, тяжело болел лихорадкой в течение всего нашего отсутствия. Между тем те, которые карабкались 22 дня по горам и спали все ночи, кроме одной, под открытым небом, вернулись живыми и здоровыми. Товарищ Уокера Pay, которому была поручена аптечка, не давал ему никакого лекарства, так как не знал, чем он болен. Едва ли можно спутать лихорадку с чем-либо другим, если обратить внимание на вышеперечисленные симптомы или припомнить, что всякое заболевание в этой стране или является формой лихорадки, или осложнено малярией. Так как положение Уокера было очень серьезным, ему сейчас же дали большую дозу каломели.
Скоро каптенармус поправился; однако из-за продолжительности лихорадки его организм был потрясен гораздо больше, чем если бы лекарство ему дали сразу.
Кру нарубили во время нашего отсутствия много дров для парохода, и мы скоро отправились вниз по реке.
Пароход пришел в Тете 23 июня и после ремонта отправился в Конгоне, чтобы получить припасы с крейсеров ее величества. Нас очень обильно снабдили первосортными запасами, но нам не повезло, – мы потеряли значительную их часть и теперь должны были переносить лишения. На пути вниз по реке мы купили несколько гигантских кочнов капусты и тыкв в туземной деревне ниже Мазаро. Наши обеды состояли обычно из одного блюда; но на следующий день мы были поражены, когда наш черный повар из Сьерра-Леоне внес и второе. «Что это у тебя?» – спросили его с удивлением. «Торт, сэры». – «Торт! Из чего же он сделан?» – «Из капусты, сэры». Так как у нас не было сахара и мы не могли дополнить воображением недостающее, как в детстве, праздник, который устроил нам гениальный Том, нас не порадовал. Бриг ее величества «Персиэн», под командой лейтенанта Сомерза, зашел сюда по пути на мыс Доброй Надежды; хотя он сам терпел некоторый недостаток в продуктах, все же щедро уделил нам все, что мог. Тут мы расстались с нашими кру, так как из-за их неспособности к ходьбе мы не могли пользоваться ими во время сухопутных путешествий. Была набрана команда из макололо, которые, кроме того что являются хорошими ходоками, могут рубить дрова, работать на корабле и нуждаются только в туземной пище.
Во время пребывания в Конгоне было признано необходимым вытащить наш пароход на берег для ремонта. Он был построен из новоизобретенного сорта стальных пластин толщиной всего в -1/^ дюйма, запатентованных, но, к несчастью, до сих пор никогда не подвергавшихся испытанию. Постройка судна для исследовательской экспедиции из неиспытанного материала была ошибкой. Какое-то химическое действие на этот препарат стали вызывало появление крошечной дырочки; от нее расходились во все стороны ветви, подобно лишаям или маленьким неровным звездам, – как те, которые мы иногда видим в тающем льду. Везде, где эти веточки изгибаются, делаются дырочки. Дно, покрытое массой маленьких дырочек, скоро стало похожим на решето и постоянно текло. Механик законопачивал более крупные дыры, но не успевали спустить судно на воду, как появлялись новые. Первой новостью по утрам было обычно неприятное сообщение о новой течи в переднем отсеке или в среднем, что было еще хуже.
В начале августа, во время нашего путешествия вверх по Замбези, часто шли проливные дожди. 8 августа выпало свыше 3 дм осадков. Такое большое их количество – больше чем выпадает когда-либо в Тете в день во время дождливого сезона – объясняется близостью к океану. Иногда каюта бывала почти затоплена: кроме течи снизу, проникал через крышу дождь. Если мы хотели писать, приходилось это делать под зонтиком.
Способ соединения отсеков был тоже новый; трение заднего отсека о средний накачивало речную воду, и она растекалась ручьями по полу и проникала в шкафы, где лежали подушки, выполнявшие двойную роль – стульев и постелей.
В большинстве случаев мы болели лихорадкой из-за того, что спали на этих мокрых подушках. Погибло или потребовало двойной работы по сушке множество ботанических образцов, которые усердно собирал и тщательно препарировал д-р Кэрк.
Когда мы стояли на якоре у одного острова в нескольких милях ниже Мазаро, владелец этого острова Поль, родственник мятежника Мариано, явился к нам в гости. Он только что вернулся из Мозамбика, где, как принято здесь говорить, «уладил дело» с властями. Он сказал нам, что генерал-губернатор д'Альмейда ничего не знал о Конгоне и считал, как и другие, что Замбези впадает в океан у Келимане. Его превосходительство расспрашивал Поля относительно правильности карты д-ра Ливингстона в этом отношении. Мы говорим об этом потому, что позднее португальцы серьезно пытались доказать, что Конгоне еще раньше была известна их работорговцам. Поль – человек смешанного происхождения, имеет цветущий вид; это единственный действительно толстый человек среди потомков португальцев в Восточной Африке. Жалко, что одна категория болезней, как наследственных, так и благоприобретенных, так распространилась между метисами, что нельзя сделать никакого заключения относительно их стойкости как расы.
Глава IVРека Шире
Около середины августа, запасшись дровами в Шамоаре, мы снова двинулись вверх по Шире, намереваясь лучше познакомиться с населением и совершить пешком более далекое путешествие на север от озера Ширва, чтобы найти озеро Ньяса, о котором мы уже получили некоторые сведения как об озере Ньиньеси («звезды»). Шире много уже, чем Замбези, но глубже, и плавать по ней легче. Она орошает низменную и чрезвычайно плодородную долину 15–20 миль ширины. С обеих сторон эту долину окаймляют поросшие лесом горы. На протяжении первых 20 миль они на левом берегу подступают вплотную к реке; дальше находится Морумбала (это название означает «большая сторожевая башня»), обособленная гора в 500 ярдах от берега реки. На западе склоны ее крутые; она достигает 4000 футов высоты и около 7 миль длины. Она покрыта лесом до самой верхушки и очень красива. Ее южная оконечность, виднеющаяся в отдалении, имеет красивый пологий склон; кажется, что подняться по нему было бы нетрудно. Но сторона, обра