– Говорил! И готов снова и снова говорить об этом. Я об этой операции знаю всё…
– И дата уже назначена?
Испанец что-то прикинул на пальцах и уверенно ответил:
– Конечно. Через четыре дня. С утречка. На рассвете они снимут турецкие пограничные посты. Пронин всё подготовил, чёрт его подери.
– И оружие подвезли?
– И оружие, и русских переодетых. В отряде Эдеба сейчас тысяч сто!
Альварес, конечно, преувеличивал – по любым меркам. И американец верил ему только отчасти. Скоулз доел яичницу, аккуратно вытер губы салфеткой.
– Интересно рассказываешь. Так бы и слушал. Но – вынужден откланяться, служба. Важная встреча.
Альварес, как он это умел, увязался на эту встречу вместе со Скоулзом, обещая сидеть в сторонке и не мешать. А в случае необходимости – помочь.
Доверял ли Скоулз этому «вечно пьяному» испанцу? Конечно, нет! Как разведчик, он учитывал разные возможности и варианты. Принять за чистую монету рассказы Альвареса о ссоре с Прониным? Можно. Скоулз давно заметил, что русский разведчик и этот испанец вовсе не друзья «не разлей вода» и между ними могут возникнуть жесткие противоречия. Это выглядело правдоподобно. Но не менее вероятно, что это неожиданный ход Пронина, который пошел ва-банк. У Скоулза имелось досье и на Ивана Николаевича, и на Альвареса. Он знал, с кем имеет дело. В любом случае если Альварес будет рядом – в этом нет ничего опасного. Разгром курдской организации нужно форсировать, таков приказ Вашингтона. А Альвареса в случае чего нетрудно убрать. Уж на это у нас сил хватит… С такими мыслями Скоулз взял испанца на встречу «с видным персом».
Это был не просто перс, а армейский генерал Бхутти – египтянин по происхождению, которого принял на службу Реза Пехлеви. Плечистый, полный, с грозным взглядом чёрных глаз. Воинственные египтяне ценились на Востоке. Их хватало в военной элите Османской империи, на них обращал внимание и старший Пехлеви. Предки Бхутти служили турецкому султану – и он, став иранцем, сохранил связи с этой страной. На этом его и «поймала» американская разведка в первые же дни войны. Ежемесячно он стал получать по две тысячи долларов от Пентагона – за консультации, которых не было. Согласившись на это, генерал понимал, что в какой-то момент его задействуют. И придется взять под козырёк новым хозяевам. Молодой Пехлеви ему решительно не нравился, симпатий к советским генерал тоже не питал – и шел на сотрудничество с американцами с чистым сердцем. Он скептически относился и к исмаилитам, и к организации «Дарий Великий», но участвовал в некоторых её заседаниях – по просьбе Скоулза. Генерал видел, что эти тайные повстанцы из числа знатных персов хронически не любят дисциплину. Какие из них солдаты, одно посмешище!
Встречу он назначил в загородном доме, принадлежавшем дальнему родственнику, представителю большого клана Бхутти. Генерал приехал туда один – без адъютантов и охранников.
– Останься здесь, на лавочке. А потом я тебя приглашу. О'кей?
Альварес кивнул. И добавил:
– Не волнуйся, подслушивать не буду. Мне ваши дела до фени.
– Ну-ну.
Генерал – тучный, плечистый, с аккуратно постриженной тёмной бородой – сидел за письменным столом, в полумраке. В комнате имелись керосиновые лампы, но Бхутти не включал свет.
– Приветствую вас, генерал! – громко сказал Скоулз, переступив порог комнаты.
Генерал не встал, сидя, прохрипел вялые слова приветствия.
– Надеюсь, у вас нет нареканий по поводу жалованья? Его доставляют вовремя?
– Всё в порядке, – безучастно сказал Бхутти.
– Мы договаривались, что в час Х вы выполните задание. Это время пришло.
– Я вас внимательно слушаю, Скоулз.
– На границе с Турцией активизировались курды. Вы знаете Эдеба Баязиди?
– Конечно. Кто же не знает этого головореза?
– Вы можете провести операцию против его отряда? Мы поможем оружием. Но так, чтобы никакого американского следа… Просто иранская армия наводит порядок в своей стране. Вам ведь давно пора навести порядок?
Бхутти немного повеселел. Это задание не из самых позорных. Он и сам считал вооружённые группировки курдов «опасным элементом» и с удовольствием ударил бы по «гвардии Эдеба».
– Когда это вам нужно?
– У нас в таких случаях говорят – вчера.
– Но мы находимся не у вас, в Иране предпочитают точные сроки, назначенные заранее.
– Вам хватит трёх дней, чтобы сосредоточить силы? Оружие и деньги поступят от нас уже сегодня вечером. И помните – это дело связано с величием будущего Ирана, с идеями организации «Дарий Великий».
Генерал достал чётки, молча стал их перебирать.
– Три дня, три дня. На четвёртый атакуем… Оружие и деньги… Беру ещё один день. Четыре дня, на пятый атакуем.
Скоулз усмехнулся: ну, конечно, не поторговаться эта горилла не могла…
– Договорились. Нас это устраивает.
– Ваши люди пойдут с нами?
– Нет, мы вам доверяем.
Генерал махнул рукой. Он не утруждал себя этикетом… Скоулз вышел на волю. Альварес дремал на лавочке, надвинув на лицо кепку. Услышав шаги Скоулза, он встрепенулся:
– Как ваш перс?
– Осторожный, вялый, но он нам пригодится. Я даже не буду делать секрета, в чём. Пора покончить с Эдебом Баязиди. Вы его знаете?
– Знаю, – почти равнодушно сказал Альварес. – Вместе с ним я участвовал в налётах на лагеря исмаилитов.
– И что вы скажете о нём?
– Храбрый человек. Умелый диверсант. Но то, чем он командует, трудно назвать армией. Нет ни дисциплины, ни обученных офицеров. Это диверсионный отряд плюс примкнувшие к нему дилетанты. Всякий сброд. Но советские их вооружают для нападения на Турцию. И, думаю, в последние недели отряд разросся.
– Вот и посмотрим, насколько сильнее этого сброда подразделения регулярной иранской армии…
– И операция пройдёт в обход шаха?
– Вопрос, достойный товарища Пронина. Это он считает, что всё в Персии крутится вокруг шаха. Видимо, как у них вокруг дядюшки Джо. А это не Советский Союз, это караван-сарай, в котором у кого кольт – тот и Сталин.
– Ну, все-таки шах кое-что значит. И в экономических вопросах, и в большой политике…
– Бросьте, это фигура для церемоний. В армии его вообще не признают. Правда, иранская армия в наше время здесь мало что значит. Кругом – британские, советские, да и наши военные…
– А давайте продолжим наш разговор в ресторане! Я приглашаю! – неожиданно предложил Альварес.
– Спаиваете вы меня. Но – отказываться не в моих правилах. Да и дела на сегодня, кажется, окончены.
Вскоре они оказались всё там же, «У факира». Альварес снова заказал домашнего вина, от которого Скоулза уже воротило.
– Итак, говоришь, Пронин – советский шпион. А почему они сейчас за тобой не охотятся? Ты знаешь некоторые их секреты, участвовал в операциях. И вдруг оказался у нас… Логично было бы тебя убрать. В лучшем случае – покалечить.
– Сам не понимаю. Но оружие всегда при мне.
– Это-то я заметил…
Им подали острое жаркое с мясом и овощами. Альварес прищелкнул от удовольствия.
– Отличная здесь кухня!
– С таким аппетитом вы разоритесь на ресторанах…
– Русские говорят – живем один раз. В этом отношении я с ними согласен! На том свете ресторанов нет. Я хоть и воспитывался в католической школе, но такие «низкие истины» понимаю.
О политике они почти не говорили. Альварес долго и в подробностях рассказывал Скоулзу о футболе, о котором американец мало что знал. О том, как любят эту игру в Мадриде и Барселоне… Как толпы людей целыми днями обсуждают матчи, прогуливаясь по центральным улицам. Потом стал рассказывать о корриде. Оказывается, испанцы каждый день привыкли читать о новостях из жизни тореадоров в ежедневных газетах. Американца это удивило.
– А у нас читают, кажется, только про кинозвезд… Про их дорогие автомобили, про их причуды.
Но потом, заметив, что Альварес сильно опьянел, Скоулз как бы между прочим спросил:
– Что же вы не дали исмаилитам убить Пронина? Сейчас бы на одного вашего врага было меньше. Мне-то наплевать – что русские, что англичане. Америка всё равно своё возьмет.
– Тогда я был его другом… Сейчас бы ни за что не пошёл его выручать.
– С вами были курды и советские десантники?
– Нет, – хмельным голосом разъяснял Альварес, – Это разные случаи. С курдами мы выручали Пронина, перебили тогда весь лагерь этих длиннобородых. А с советскими мы отбивали Сурию. Тоже, как говорится, пленных не брали…
Скоулз выпил, бросил себе в рот кусок шашлыка, а потом достал какое-то странное полотнище с арабской вязью.
– Видишь?
– Ну, вижу.
– Это мне подарил тот человек, которого вы убили, – наш человек в организации исмаилитов. Интересное совпадение. Он работал на меня, ты его убил, а теперь мы пьём вместе… И жрём от пуза.
Альварес цинично рассмеялся.
– Неужели этот дикарь чем-то близок твоему сердцу? Ведь мы с тобой оба потомки колонизаторов. Они для нас пыль под сапогами. А мы всегда найдем общий язык. Не забывай, что Америку открыли испанцы.
– Но не Северную!
– Какая разница? Открытие Колумба было эпохальным, – Альварес обиделся за своих соотечественников. – Именно он проложил дорогу в Новый Свет. Без него не было бы и Соединенных Штатов… Ну, что ты, Колумба не уважаешь, что ли!
– Не спорю, дружище. Колумб был великим парнем. Может быть, величайшим на земле. Мои предки в основном немцы. Нам не так повезло по части колоний, но воевать мы умеем. И вести разведку боем – тоже. Нет, ты не думай, я не симпатизирую Гитлеру и его своре. Я американец немецкого происхождения. В первую очередь американец. Америка дает великую идею. Всем. Особенно выходцам из Старого Света. Каждый из нас в Штатах может стать королем. Вот моему отцу удалось заработать миллион. Честным трудом, без всякого шарканья в кабинетах продажных вельмож. Такое возможно только в Америке!
– Может, ты и прав, – Альварес снова наполнил бокалы. И, увидев, что бутыль опустела, сделал знак официанту. Резвый армянин немедленно принёс ещё вина. – Давай выпьем за страну. Нет, не за страну – за континент. Который открыли испанцы, а сделали великим немцы, англичане и… тоже испанцы. Ура!