На юге острова мы задержались больше чем на месяц — дольше, чем планировали по расписанию. Чтобы успеть поездить по другим местам, нам пришлось уехать. Мы разобрали лагерь и поехали обратно через баобабы в Тулиару.
13. Духи мертвых
На всей территории Мадагаскара люди поклоняются мертвым. Несмотря на то что уже больше века здесь энергично и ревностно проповедуется христианство, что нередко оборачивалось мученическими смертями, культ предков остается важнейшим элементом народных верований. Малагасийцы утверждают, что все блага, богатство и плодородие в конечном счете зависят от мертвых. Если предки недовольны или несчастны, они пренебрегают заботой о благополучии потомков, и на семьи обрушиваются бедность, бесплодие или болезни. Вот почему предкам нужно уделять много внимания и заботы. Способы почитания предков сильно разнятся у разных племен. Когда мы ехали на восток от Тулиары в начале обратного пути в Тананариве, мы оказались на территории народа махафали и увидели великолепные длинные дома мертвых, одиноко расположившиеся в самых удаленных уголках суровой пустыни.
Каждая гробница была квадратным каменным сооружением, служившим общей могилой для всех членов семьи. У самой примечательной из тех, что мы видели, было девять метров в длину и метр в высоту. На ее плоской, усеянной валунами поверхности возвели в несколько рядов украшенные резьбой столбы. На их колоннах были вырезаны геометрические узоры из ромбов, квадратов и кругов, а на вершинах были вылеплены изображения сгорбленных рогатых животных, которые для этих людей является главным богатством. Вдоль каждой стены лежали рога многочисленных животных, которые были принесены в жертву во время погребальных обрядов. Изогнутые рога были обращены острием наружу как будто для защиты тел, которые покоились за ними. Вокруг рогов располагались подношения, которые понадобятся мертвым в загробном мире, — зеркала, сколотые эмалированные блюда и металлические чемоданы, нагретые и покоробленные солнцем.
Гробница народа махафали
Жорж рассказал о бесчисленных табу, которые регулируют расположение, внешний вид и устройство этих впечатляющих памятников. Очень многие соображения предписывают строить их в удаленных местах: вид гробниц вызывает болезненные и горькие воспоминания; если ее тень упадет на дом, она обязательно принесет с собой метку смерти; более того, духи предков по ночам покидают тела, и, если гробница находится поблизости от деревни, они могут случайно вернуться в дома живых и забрать их жильцов.
Важно и точное расположение гробницы. Малагасийские дома точно ориентированы так, чтобы дверь была обращена на запад. Если расположить гробницу таким же образом, то мертвые могли бы спутать ее с домами живых. Так что гробницы умышленно строили под углом по отношению к сторонам света, как они указываются на компасе.
Во время трудоемкого строительства нужно соблюдать немало других подробных обычаев. Надо принести в жертву много голов рогатого скота. Их кровью смачивали огромные каменные плиты, которые служили дверями. Если во время трудной переноски этих камней на место кто-нибудь поранится, а его кровь смешается с кровью забитых коров, считается, что гробница еще не утолила жажду крови, и скоро в ней появятся новые обитатели.
Многочисленные табу сопровождают каждый этап строительства, так что создание гробницы — чрезвычайно сложная задача. Построенная небрежно и с нарушением правил, она становится жестоким, ненасытным и зловещим местом. Но с тщательным соблюдением всех предписанных традицией ритуалов она станет спокойным домом мертвых и будет призывать только уставших от жизни стариков.
На второй день пути мы повернули на север и вскоре достигли суровых голых гор, образующих сердце Мадагаскара. Там проживает народ мерина, который веками правил островом. И вновь я был поражен, сколь сильно отличаются эти невысокие светлокожие люди с тонкими чертами лица от высоких, смуглолицых и кудрявых жителей южных пустынь.
Музыкант, держащий в руках валиху
Без сомнения, мерина пришли на остров сравнительно недавно, а происходят они из района Малайи и Борнео. Физическое сходство с индонезийцами убедительно само по себе, но их столь невероятное происхождение подтверждают и многие другие улики. В долгие часы езды мы с Жоржем развлекали себя сравнением малагасийских слов со словами из малайского языка, который я поверхностно освоил в Индонезии несколько лет назад. Большинство припоминавшихся мне слов ни о чем ему не говорили, но некоторые обладали сильным сходством. Так, остров по-малайски — nusa, а по-малагасийски — nosi; maso на малайском — глаз, а на малагасийском — mata. Некоторые слова практически идентичны на обоих языках: anak — ребенок, masak — спелый; ini — это; mati — мертвый.
В культуре народа мерина есть и другие черты восточного происхождения. В одной из деревень, где мы остановились на обед, я увидел старика в белой тунике и шляпе трилби [11], который сидел и играл на валихе. Инструмент представлял собой кусок бамбука длиной в метр с 15 проволочными струнами, натянутыми по всей ее длине между двумя кольцами на концах. Он какое-то время играл для нас, слегка пощипывая струны, производившие мягкую волнообразную музыку, усиленную резонирующей бамбуковой трубкой. Нигде в Африке вы не найдете ничего похожего на валиху; однако в Таиланде, Бирме и в других частях Востока подобные инструменты распространены повсеместно.
Приближаясь к столице, мы миновали несколько небольших групп людей. Каждую группу возглавлял человек с флагом, а в середине группы несли длинный деревянный ящик, подвешенный на шест. Когда я спросил о них у Жоржа, его ответ был пугающим. Они несли умерших.
Мы вернулись в горы в конце засушливого сезона. Примерно через неделю начнутся дожди, и люди посадят молодые ростки риса на залитых водой полях. Это время имеет большое ритуальное значение. Тела, похороненные вдали от земли предков, выкапывают и переносят обратно в родные деревни. По всем холмам, где живут мерина, открываются каменные двери фамильных гробниц: начиналось празднование фамадихана — возвращения мертвых.
Через несколько дней мы побывали на одной из этих церемоний, которые французы называют retournements, «переворачивания». Это было возле деревушки приблизительно в 24 километрах от Тананариве. Та гробница была меньше и грубее, чем у народа махафали. Это была простая квадратная структура, стороны которой образовывали валуны, скрепленные цементом; уже открытая дверь находилась в другой, меньшей квадратной структуре, напоминавшей портик. Она вела в подземное помещение. Пока туда еще никто не спустился.
Извлечение тел из гробницы
На траве неподалеку от нее сидели около 50 или 60 человек. Их окружали кастрюли, котелки и корзины с едой, поскольку многие проведут этот и следующий дни у гробницы.
Женщины были в ярких хлопковых платьях, у некоторых были зонтики от солнца; мужчины были одеты более разнообразно, некоторые в полосатые одеяния, похожие на ночные рубашки, другие — в элегантные городские костюмы. Немного подальше хрипло играл оркестр кларнетов, корнетов, баритонов и барабанов, защищенный от солнца только что построенным укрытием из ветвей и листьев. Очень важно, чтобы музыка была громкой: духи предков на время покинули гробницу, так что их нужно было зазывать обратно, чтобы они оценили устроенное в их честь празднество.
Женщины с закутанными телами в руках
Несколько часов не происходило почти ничего интересного. Один-два человека вставали и, раскачиваясь, танцевали при общем равнодушии толпы вокруг.
В середине дня трое взрослых мужчин во главе со старшими членами семьи, которой принадлежала гробница, спустились в темную могильную камеру, взяв с собой плетеные циновки из пандана. Появившись вновь, они вынесли на циновках тела, укутанные в белые полотна. Без церемоний они быстро прошли мимо сидящих людей и положили свою ношу на специально построенную платформу из веток, находящуюся в нескольких метрах от них. Тела одно за другим были вытащены и сложены в ряд.
Наблюдатели не выказывали ни тени мрака или горя. Они громко болтали и смеялись. Что бы они ни чувствовали на самом деле, в это время им запрещалось молчать или рыдать, поскольку мертвые после долгих месяцев гробовой тишины хотят слышать голоса живых. Их появление из могилы должно сопровождаться радостью, иначе под влиянием горя предки поверят, что их возвращение в общину было нежеланным.
Теперь, когда самые знойные часы были позади, группа покинула свое укрытие и уселась на траву, заиграв с новой силой. Музыка была веселой, ее ритм отбивали удары большого барабана, а мелодию передавали стонущие кларнеты. Танцы усложнились и стали формальнее. Большая часть семьи танцевала медленную кадриль между похоронными дрогами и открытой пастью могилы. В конце каждого танца исполнители поворачивались к телам и кланялись им.
С наступлением темноты большая часть толпы разошлась по домам, но семья осталась, чтобы бдительно следить за своими прародителями, лежащими на подмостках при лунном свете.
На следующий день мы вернулись. Люди снова бессистемно танцевали несколько часов. Примерно в три часа музыканты остановились, и толпа замолкла. В тишине глава семьи показал людям lamba mena — прекрасное шелковое полотно с широкими красными, голубыми и зелеными полосами и маленькими стеклянными бусинками, нашитыми на ткань.
Для повседневного использования делают много полотен-ламб, но эти чрезвычайно дороги и столь священны, что использовались исключительно в церемониях.
Предводитель призвал толпу убедиться в отменном качестве полотна: очень важно, чтобы все видели, что мертвым оказывается должное уважение.
Теперь все собрались вокруг тел, которые уносили одно за другим. Группы женщин сидели, держа на коленях завернутые в полотна тела. Царившее доселе несколько натянутое веселье испарилось: женщины общались с духами мертвых, лаская и поглаживая тела. Некоторые говорили с ними, утешали и заклинали их быть счастливыми. Некоторые открыто рыдали.