В гавани пестрая толпа теснилась около нагруженных и нагружающихся барок, шлюпок. Два небольших пароходика ожидали: один — отвезти, другой — привезти пассажиров с рейда, так как один пароход, «Король Вильгельм III», отправлялся в Самаранг, Сурабайю и Молуккский архипелаг, другой, «Нева», должен был привезти европейскую почту из Сингапура.
Публика, которая отправлялась со мной, была разнообразна. Между прочим семья богатого китайца отправлялась с ним до Самаранга. Две небольших девочки, лет 8 и 11, были одеты в очень пестрый костюм; желтый, лиловый, красный шелк опутывал их худенький стан; лица были набелены рисовой мукой, на руках и пальцах блестело множество золотых браслетов и колец со многими драгоценными камнями. Рядом с ними дети лип-лап представляли антропологический вопрос: отчего эти обе группы детей, родившиеся от матерей одной (малайской) [расы], но от разных (китайцев и европейцев) отцов, одни представляют почти китайский тип, в других же (лип-лап) малайский тип замечательно преобладает? Но не только китайцы налагают свой тип на детей от туземных женщин, но и негры. Дети этих последних сохраняют почти все особенности негритянской расы: курчавые волосы, строй лица, но имеют немного более светлый цвет лица.
Отлагаю до другого раза интересный вопрос о лип-лап, который очень важен для голландской колонизации архипелага, так как европейцы без примеси могут существовать и плодиться здесь только до 3-го поколения. Я предложил д-ру X. в Батавии следующие вопросы:
1) Можно ли статистически доказать бесплодие 3-го и 4-го поколений европейцев в колонии.
2) Как велика численность детей в смешанных семействах (л.-л.).
3) Как рано являются менструации у девочек и когда прекращаются.
4) Степень плодородности женщин лип-лап.
5) Действуют ли различно на л.-л. болезни (сифилис, лихорадка, холера и т. д.) и в какой степени.
6) То же у китайцев.
7) Заметно ли влияние примеси малайской крови на умственные способности и моральные качества.
8) Где более проявляются характерные черты лип-лапизма, в мужском или женском поле.
9) Как долго и обильно протекают менструации у малайских женщин и у женщин лип-лап…
Перебравшись на пароход «Король Вильгельм III», я простился с любезным г. Иелингаузом, резидентом Батавии, поручив ему отправить телеграмму в Бюйтензорг.
Я остался с моими двумя спутниками, Ахматом и небольшой обезьяной. Несколько слов о них. Я получил Ахмата, 11 или 12-летнего папуаса, от султана Тидорского в январе этого года. Пробыв около 4 месяцев на клипере «Изумруд», он выучился говорить по-русски, и на этом языке мы объясняемся. Ахмат сметливый, непослушный, но добрый мальчик, который делает усердно и старательно то, что ему нравится делать, но убегает и скрывается, как только работа ему не по вкусу. Другой спутник, небольшая южноамериканская обезьяна, принадлежала одному из офицеров «Изумруда». Она пробыла на клипере два года и потом перешла в мое владение. Она была любимицей детей г. губернатора и часто потешала меня.
В 9-м часу мы снялись с якоря, и я отправился спать, так как устал от многодневной укладки вещей и так как часто возвращающаяся мысль о Бюйтензорге мешала мне думать или заниматься чем-нибудь.
16 декабря. Ночью заходили в Шерибон, где пробыли до рассвета. Местность около Шерибона и далее, около Самаранга, красива, даже с моря: отдельно стоящие вулканы возвышаются громадными массами и, так как они очень высоки (до 1000 м) относительно кряжей гор, придают местности своеобразный характер.
Один из пассажиров оказался инженером-топографом. Он отправлялся в окрестности и на гору «Сламат», один из самых высоких кратеров, мимо которых мы плыли. Он мне сообщил все имена и высоты каждой горы, но я почти сейчас же забыл и те и другие. Некоторые обычаи, которые он также мне сообщил, довольно интересны. Много лет странствуя по Яве и поднимаясь для топографических работ на вершины гор и проводя часто у кратеров многие недели, он постоянно наталкивался на многие суеверия яванцев (которые как носильщики сопровождали его) относительно огнедышащих гор. Например, как только он и его люди переступали границу растительности около кратера, где почва покрыта обломками лавы или пемзою, или проходили через поток лавы, который хотя и остыл давно, но не покрыт растительностью, ни один из яванцев не оставляет своих жидких и твердых экскрементов на земле, все это тщательно собирается в бамбук или листья и сносится потом ниже границы растительности. Если случается резать кур или другую живность, то же самое делается с кровью, ни одна капля не должна упасть на землю. Поднявшись до кратера, яванцы бросают в кратер рис и что-либо подобное как дар, чтобы расположить в свою пользу злых духов, жителей вулкана. Европейцев они просят бросить несколько монет с тою же целью. Это напомнило мне усердную просьбу взятых мною людей, когда я вводил на Тернатский пик. Они жалобно просили не бросать ни под каким видом в кратер камней или что-либо подобное, чтобы не рассердить злых духов, жителей вулкана. Там же существует поверие, что после каждого посещения кратера европейцем следует извержение, вероятно, вследствие того, что европейцы не исполняют обычаев.
Зашла речь о других обычаях малайцев, между прочим и об обрезании. Я хотел знать, какую именно часть срезают у девочек. Вышла разноголосица. Один уверял: верхнюю складку кожи над клитором; другой: конец самого клитора. Эту операцию совершают над детьми 11–12 лет, иногда моложе. У мальчиков это делают так, что кожу напяливают и сжимают ее между двумя палочками. Через полтора-два дня кожу, выступающую за палочки, срезают. Это делается бамбуковым ножом и прищемив кожу между палочками, чтобы во время операции пациент не кричал (что запрещено религией и обычаем). Как же с мочой в продолжение двух дней? — спросил я. Мне ответили: ребенку не дают в продолжение этого времени ни пить, ни есть.
Упомяну еще один обычай, встречающийся между даяками на Борнео. После обрезания делают в коже вокруг glans penis отверстие, в которое вставляют несколько пучков щетины; когда ранка закрывается, эти щетинки совершенно врастают в кожу. Это делается для того, чтобы доставить большее удовольствие женщинам во время «коитуса». Другой пассажир, офицер, побывавший на Борнео, подтвердил существование этого обычая у многих даяков, прибавив, что он называется там «дьюмбут» и что волос, или щетина, выступает на два или три миллиметра. Он сказал, что сам видел подобный penis. Зашла речь также об отраве, которая, как европейцы в колониях предполагают, нередко употребляется малайцами относительно их самих. Между ними есть много очень медлительных, от которых отравленные умирают много месяцев спустя. Такой яд представляют, например, тонкие и жесткие волосики, которые покрывают бамбуковые стволы у корня. Каждый день, в продолжение нескольких недель, прибавляют к кушанью того, кого хотят отравить, по щепотке этих волосикив. Они так мелки, что незаметно съедаются, и только через много недель производят, и то мало-помалу, боль в желудке и кишках. Здесь все убеждены, что эта отрава ведет, наконец, к смерти. Хотя несомненно, что яванцы знали много таинственных ядов, но теперь они нередко прибегают и к более известным, как, например, к мышьяку, который продается на каждом рынке. Мне было рассказано еще об одном средстве, к которому прибегают малайцы, желая отомстить какой-нибудь женщине. Перед коитусом они покрывают голову члена плевою яйца, которая во время совокупления остается во влагалище, гниет, производит злокачественные язвы, от которых женщина умирает.
17 декабря. Самаранг. Вчера вечером пришли в Самаранг. Но ни один пассажир не решился съехать на берег. Прибой при этом муссоне очень силен, и нередко бывают несчастные случаи с шлюпками и шаландами около берега. Сегодня, хотя волнение было сильное, палуба освободилась от многих неудобных спутников: нескольких дам, страдающих морской болезнью, и нескольких крикливых детей. Я весь этот день, как и вчерашний, чувствовал себя нехорошо и провел в покойном своем кресле, которое еще в Бюйтензорге снабдил особенной подушкой для головы и столиком. Так как льда не было, то просил одного из пассажиров привезти с собой, но он вернулся только вечером.
18 декабря. В Самаранге холера также была очень сильна, довольно много европейцев умерло, и все в очень короткое время, — после 3–4 часов наступает смерть. Один из пассажиров, который присоединился к нам из Смрг [Самаранга], потерял в продолжение нескольких дней жену и двух детей.
19 декабря. Пришли в Сурабайю. С г. К. отправился на берег. Вдоль реки Кали Мао (Золотой реки) тянется длинная дорога, обстроенная с одной стороны домами, другая (сторона) образует набережную. Проехав ряд построек, принадлежащих Адмиралтейству и порту, мы проехали мимо цитадели, потом через арабский и китайский кварталы добрались до площади с ратушею. В одной из ближайших улиц я оставил г. К., который, как большинство пассажиров, остановился в Hоtel de la Marine в нижнем городе, сам же, не желая оставаться в нездоровом квартале города, предпочел другую гостиницу, которая находится выше в городе, там, где европейцы построили дома для своих семейств и где обыкновенно живут, отправляясь на несколько часов дня в свои гост [иницы] в город. Эта часть Сурабайи называется Симпань. Кроме маленькой комнаты, все было занято. Не желая возвращаться в нижний город, я занял ее, но вечером г-н Матцен предложил переехать к нему, что я принял.
20 декабря. Целый день оставался в комнате, сидел или лежал на диване. Узнал несколько обычаев, которые между прочим исчезают понемногу. Есть вероятие, что и на Яве существовал обычай, подобный «табу» полинезийцев. Например, 1) если начальник деревни или какое-нибудь важное лицо входит в хижину человека низкого происхождения совершить coitus с женою последнего, то туфля начальника, оставленная у порога, запрещает мужу вход в хижину. Есть также знаки, которые выставляются, когда обитатели оставляют свое жилище незапертым.