гда в 1492 году у городских стен появилось войско Ивана III, крепость открыла ворота без боя. Благодарный князь не стал мести город новой метлой, сохранил местным вотчинникам их владения и оставил горожанам все привилегии, что были «при Литве».
Так Вязьма получила новый статус – одного из важнейших западных опорных пунктов земли Русской. Это понимали и ценили русские государи. Смута внесла свои коррективы – дни благоденствия сменились днями разрухи и запустения, впрочем, тогда полем боя стала вся Россия… но именно в то время Вязьма впервые «взвесила на руке» щит Русской земли. Взвесила и уронила – запутавшись в политических дебрях, горожане присягнули Лжедмитрию, но не все: часть ушла за сотни верст, на Арзамас, впоследствии они влились в ополчение Минина и Пожарского. По Деулинскому миру (1618) Вязьма вновь за Россией. Город стал важнейшей опорной базой русского государства в дальнейшей битве за Смоленск.
При первых Романовых деревянная вяземская крепость была перестроена в камне. Сохранилась одна-единственная башня – Спасская, но при взгляде на нее легко можно представить себе, какой была вся твердыня. Башня – воплощенная мощь. Толщина стен – до 4,6 метра! Эпоху «высоких стен» сменяла эпоха бастионов, и это массивное, приземистое сооружение, словно вросшее в землю, на которой стояло и будет стоять – перекидной мостик от старинных крепостей к цитаделям Нового Времени. Помянем добрым словом императора Николая I, который не дал разобрать башню на кирпич («портила вид» насельницам соседнего Аркадьевского монастыря).
Истинная воинская слава пришла в 1812 году. Именно под Вязьмой, в селе Царево-Займище, встретился с войсками М.И. Кутузов, принявший командование русской армией. Известно, что здесь же полководец хотел дать французам генеральное сражение, но позиция была признана неудачной, и отступление на восток продолжилось – до Бородинского поля… Но когда французов уже гнали от Москвы, под Вязьмой наши войска отыгрались сполна. Наполеон планировал держать город до последнего – нужно было дать нормально отдохнуть армии, дождаться отставших обозов, наконец, здесь был единственный сохранившийся в округе мост для переправы.
Осенним вечером 22 октября авангард М.А. Милорадовича вышел к предместьям Вязьмы. Перед генералом стояла непростая дилемма: по собственной инициативе брать город с ходу, пока противник еще не закрепился, – или ждать приказа сверху, рискуя потом нарваться на хорошо подготовленные оборонительные позиции. Милорадович принял трудное и правильное решение: в лучах заходящего солнца его полки пошли на приступ. Первым в Вязьму ворвались прославленные Перновские гренадеры – под гром барабанов, с развернутыми знаменами полк буквально на своих плечах внес в город основные силы русских. Прямо на центральной Торговой площади разгорелась кровавая рукопашная схватка. Все было кончено всего за два часа. Многие историки считают именно Вяземское сражение первой безусловной победой нашей армии над Наполеоном. Логика такова: Бородино – техническая ничья при преимуществе французов, Малоярославец – техническая ничья при преимуществе русских. После тех битв обе армии сохраняли возможность маневрировать; после Вязьмы французы дрогнули, был уже не маневр – было бегство… Наполеон издал приказ оставлять все «невоенные» обозы. Де-факто это был клич: «Бросай награбленное – спасайся кто может», – ставший интуитивно понятным каждому солдату «Великой армии» и без распоряжения императора. К тому же, именно под Вязьмой партизанил отряд небезызвестного Дениса Давыдова…
Памятник гренадерам
…Вязьма была катастрофически разорена французами, но достаточно быстро оправилась. В столетний юбилей великой битвы на Торговой площади появился памятник Перновскому полку, чуть позже – монумент «Доблестным предкам» (ныне оба памятника – советские копии разрушенных советскими же гражданами). Но еще большие испытания ждали впереди.
«Вязьма, Вязьма… Кто ж ее забудет?» – писал в своих воспоминаниях маршал И.С. Конев. В 1940-е годы Вязьма хлебнула горестей войны, что называется, полной ложкой. В первые же недели Великой Отечественной сюда переместился областной центр – в город эвакуировали большую часть госучреждений из захваченного гитлеровцами Смоленска. В Вязьме дислоцировались подразделения Западного и Резервного фронтов, создавались многочисленные партизанские отряды. Но к осени немецкое командование развернуло операцию «Тайфун», стремясь расколоть фронт обороны и окружить наши дивизии в районе Вязьмы и Брянска. В случае удачи, путь на Москву был бы открыт.
Вражеское наступление было стремительным, и вкупе с целым рядом ошибок советского командования оно привело к тому, что получило название «Вяземского котла». В окружение попали десятки дивизий, полков и бригад. Несколько раз кольцо удавалось прорвать и успеть вывести из окружения несколько соединений. Так было, например, под селом Богородицким – там теперь мемориальный комплекс «Богородицкое поле». Но очень многим пробиться не удалось… По немецким данным, в плен попало более полумиллиона человек. Однако «Тайфун», который должен был смести все на своем пути всего за несколько дней, превратился скорее в затянувшийся на две недели циклон – запертые в «котле» части дрались не на жизнь, а на смерть, сковывая врага, не давая развить успех. «Фанатическое», по оценке самих немцев, сопротивление оставшихся без продовольствия людей дало время советскому Верховному командованию организовать оборону на Можайской линии. «Подвиг героически сражавшихся под Вязьмой советских воинов, внесших великий вклад в общее дело защиты Москвы, еще ждет должной оценки», – писал Г.К. Жуков.
Еще одна героическая трагедия разыгралась под Вязьмой в самом начале 1942 года. 33-я армия генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова, кавалеристы С.В. Соколова и П.А. Белова, десантники А.Ф. Казанкина были брошены на срез Ржевско-Вяземского выступа, смяли противника и почти дошли до самой Вязьмы, но столкнулись с серьезным сопротивлением и остановились. Остановка оказалась роковой – гитлеровцы сумели отрезать и окружить наступавших. Несколько месяцев советские войска сражались в новом котле – противник был вынужден собирать дополнительные силы, чтобы провести операцию против окруженных. Тяжелораненый Ефремов, не желая ни попадать в плен, ни быть обузой для своих солдат, застрелился. Немцы похоронили генерала с воинскими почестями, ныне в Вязьме ему стоит большой памятник на специально устроенной площади. Более мобильные кавалеристы сумели вырваться из окружения.
12 марта 1943 года советские войска освободили Вязьму от гитлеровцев. 33-я армия взяла реванш… Город представлял собой сплошные руины – отступая, враг взрывал все, что можно взорвать. Гостям Вязьмы обязательно расскажут, что к сорок третьему здесь не осталось и 10 % целой застройки. Помним, у Симонова: «Весь город был виден насквозь потому, что его больше нет»…
Есть! Вязьму не только вновь возродили, но и включили в список городов, имеющих ценное архитектурное наследие (а значит, подлежащих первоочередному восстановлению). Конечно, разрушенного до основания не вернуть – можно лишь скопировать, когда дойдут руки и найдутся деньги. Хорошо бы нашлись! Как начинаешь перебирать дореволюционные фотографии Вязьмы, поневоле удивляешься: полно, то ли это место? Исчезли лучшие городские вертикали – памятники специфического «небостремительного» вяземского барокко: Ильинская и Никитская церкви с характерными главками «а-ля шапка Мономаха», погиб Благовещенский храм – феерическое ярусное пятиглавие, смело взгроможденное на традиционный восьмерик на четверике… Но, как говорится, богата Россия – разворовывают, а все никак не разворуют. Вязьма и ныне может гордиться прекрасными архитектурными памятниками. А кое-что так даже уникально и не имеет аналогов…
Высоко на холм над рекой взобрался белоснежный Троицкий собор второй половины XVII века. До сих пор – композиционный и архитектурный центр города. Когда-то Соборную гору обрамляли каменные стены, от которых и осталась Спасская башня, ее мы уже видели. Упоминали и соседний Аркадьевский монастырь, обращающий на себя внимание своим экзотической архитектуры храмом. А за рекой – настоящее чудо, Предтеченский монастырь. Его дивная трехшатровая Одигитриевская церковь 1650-х годов сделала бы честь любому стольному городу. В России вообще (стараниями патриарха Никона) сохранилось очень мало «трехшатровок», раз-два – и обчелся, каждая хороша по-своему, но вяземская – может быть, лучшая. Геометрически строгий куб тела храма словно вскипает ярусами многочисленных кокошников, и из этого кипения, словно ракеты, выстреливают вверх три ярусных же (!) шатра. Три иглы пронзают небо Вязьмы. Невероятную церковь хорошо видно с многих точек города – с другого берега реки, с Соборного холма, с Торговой площади. Смотришь и удивляешься: воистину великий, сокровенный, непостижимый клад – эти человеческие руки, что умеют так созидать.
Памятник генералу Ефремову в Вязьме
СЛАДКОЕ НА ДЕСЕРТ
А ведь когда-то самые знаменитые и дорогие пряники пекли отнюдь не в Туле, а в Вязьме.
В народе рифмовали: мол, Вязьма в пряниках увязла. Особое медовое тесто получалось невероятно крепким. После изгнания французов вообще появилась шутка: «Наполеон попил в Москве горячей водицы, в Калуге у него зад в тесте увяз, а в Вязьме пряник в зубах завяз».
Первые упоминания о пряничниках встречаются в вяземских писцовых книгах 1646 года. Лакомства поставляли и к императорскому столу Матушки Екатерины (ей этот вкус открыл ее фаворит Григорий Потемкин, уроженец Смоленской земли), и за рубеж.
К сожалению, после революции все рецепты изготовления вяземских пряников были утрачены. Правда, говорят, что в канун 50-летия советской власти в вяземский горком пришел некий пожилой человек. Назвавшись бывшим подручным одного из пекарей-пряничников, он передал партработникам рецепт. Вот только оказалось, что теперь не найти столько сортов орехов и пряностей, сколько требовалось для приготовления тех, старинных пряников. Да и как печь их в современных электрических печах, старик не знал. И рецепт снова потерялся. Еще раз «реанимировать» вяземский пряник попробовали к Олимпиаде 1980 года, используя вместо всех положенных по рецепту орехов соевые бобы…