Знаменитая фраза грибоедовского Фамусова: «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов» – характеризует кругозор литературного персонажа, но отнюдь не уровень развития города и его место среди других городов России.
Памятник Чернышевскому в Саратове
Основанный в 1590 году город-крепость на Нижней Волге контролировал большой участок течения от Самары до Царицына. Форпост дважды «перекладывали» – в 1617 и 1674 году, и ныне город стоит там, где повелел Алексей Михайлович: «Саратов на горах делать новый». Глядя на нынешний город, сложно представить, что конец XVII–XVIII век прошли в почти непрерывной череде боев, осад, разорений. Калмыки и кубанцы с одной стороны – и доморощенные «борцы за права крестьянства» с другой. Саратов грабил Степан Разин, брал в осаду Кондратий Булавин, захватывал Емельян Пугачев. Но в XIX веке, вдали от войн, город наконец смог развернуться в полную силу.
Несмотря на две тяжелейшие эпидемии холеры, перенесенные тогда, развитие шло семимильными шагами. Саратов имел промышленность, железную дорогу, училища, театр, водопровод; по производству муки он вышел на первое место в России. В начале ХХ века уже был крупнейшим городом Поволжья и даже именовался в народе столицей этого региона.
Реалии Великой Отечественной сделали Саратов, не побывавший в оккупации, верным тружеником тыла. Военные годы стали очередным витком бурного развития города. Сюда из других областей страны эвакуировали заводы и учебные заведения. Недаром Саратов, когда-то бывший организационно-экономическим центром поволжских немцев, сделали закрытым для иностранцев. Тут работали крупные оборонные предприятия, включая знаменитый Саратовский авиационный завод.
Его история схожа с историей всей нашей страны. В начале 30-х годов ХХ века в Саратове сходят с конвейеров первые комбайны и другая сельскохозяйственная техника. Но уже в 1937 году стала очевидной угроза войны, и завод сменил профиль: начал выпускать самолеты. Продукция саратовского завода была весьма прогрессивна по тем временам: разведчик Р-10 был достаточно скоростным, а истребитель И-28 стал первой машиной с двигателем воздушного охлаждения. В 1940 году в Саратове поставили на поток новейшие истребители молодого конструктора А.С. Яковлева.
Производство не прекратилось даже после того, как вражеская авиация разбомбила предприятие: машины собирали под открытым небом, одновременно отстраивая заново корпуса завода.
После войны Саратовский авиационный завод наряду с военными самолетами (реактивный истребитель С.А.Лавочкина, штурмовики корабельного базирования с вертикальным взлетом) выпускал также учебные. Производил зенитные ракеты, которые наша страна поставляла во Вьетнам о время вооруженного конфликта с США – они стали настоящим бичом для американской авиации. А к началу 70-х годов стали собирать и пассажирские самолеты «Як».
Увы, общий кризис девяностых не обошел стороной Саратовский авиационный. Тогда останавливалось производство по всей стране, новые самолеты и вертолеты вдруг стали не нужны, так что предприятию пришлось заниматься исключительно ремонтом и техобслуживанием ранее выпущенных машин. А потом и они морально устарели. В 2009–2011 годах вся территория завода, вместе с корпусами и станками ушла с молотка, уступив место западному мебельному гипермаркету…
Хочется верить, что умопомрачение не вечно. Тем более, что именно под Саратовом, в его городе-спутнике Энгельсе (бывшем Покровске) базируется 22 гвардейская дивизия дальней авиации. Получившая в годы Великой Отечественной имя Донбасской, эта дивизия имеет на вооружении ядерные стратегические бомбардировщики Ту-95 и Ту-160. Заслуженные турбовинтовые ветераны и элегантные «белые лебеди» воплощают могущество дальней авиации. Традиционно считается, что у России лишь два союзника – армия и флот. Научно-технический прогресс дал еще двух – ВКС и ракетные войска стратегического назначения.
Небо в Саратове – всегда где-то рядом. И не случайно в 1982 году в городе был открыт один из самых проникновенных, сердечных и лиричных памятников горожанам, погибшим в Великую Отечественную. «Журавли». Три мраморные стелы и двенадцать символических птиц. Образ, навеянный берущими за душу строками Расула Гамзатова:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей…
…Саратовские журавли оказались больше даже памяти о той войне (хотя, кажется, едва ли такое возможно). Они – вне времени, но вполне укладываются в пространство. Уносящийся в необъятное небо над великой русской рекой птичий клин – души оинов, отдавших свою жизнь за Отечество. За Россию. За нас. Они – везде. На берегах Волги, Днепра и Невы. На полях Куликова, Бородина и Прохоровки. На башнях Смоленска, Пскова и Тулы. На крестах Троице-Сергиевой лавры и на рейдах Севастополя. На безымянных квадратах, разлиновавших пространство под Тверью, Воронежем, Сталинградом, Ржевом, в каждой клетке военной «двухсотки». В каждой клеточке огромного, живого и парадоксально всемогущего организма, воплотившегося в самое большое на планете историко-культурно-государственное образование: Россия.