И вот в 1237 году к границам Рязанского княжества вышли монгольские орды. Батый был человеком практичным и потребовал от княжества десятину, то есть десятую часть имущества. Рязанцы были людьми гордыми и ответили в духе – мол, отцы и деды наши данниками не были, и мы не хотим, «когда нас всех не будет, то всё потом ваше будет». Согласно «Повести о разорении Рязани Батыем», провалу переговоров способствовало наглое предложение «нечестивого царя», адресованное руководителю рязанского посольства княжичу Федору Юрьевичу: отдать в наложницы ему, Батыю, жену Федора красавицу Евпраксию. Разгневанный посол, естественно, отказался и был изрублен; Евпраксия с младенцем на руках бросилась со стены крепостцы Городок-на-Осетре и убилась насмерть – по-древнерусски «заразилась», – положив таким образом начало одной из легенд о происхождении нынешнего названия Городка: Зарайск. А дипломатические возможности для разрешения конфликта монголов и рязанцев были исчерпаны.
Рязань
В первый раз войска сошлись на берегах реки Воронеж, где русские хоть и показали боевую удаль, но все же потерпели поражение. В декабре 1237-го Батый осадил собственно Рязань. Горожане держались шесть дней, но их силы таяли, а монголы подтягивали все новые. Решающую точку поставили стенобитные орудия – когда лавины штурмующих устремились внутрь городских укреплений, остановить резню было уже невозможно. Рязань была выжжена дотла.
Дымящиеся руины застал вернувшийся из Чернигова «некий от велмож резанских» Евпатий Коловрат. По крайней мере, об этом рассказывает «Повесть о разорении Рязани Батыем» – проблема в том, что больше ни в одном источнике этот богатырь не упоминается. Но, поскольку Евпатий прочно занял место в рядах рязанских «региональных» героев и удостоился в 2007 году отличного памятника, ставшего одним из символов города – приходится признать, что легенда стала действительностью, и рассказывать о ней как об историческом факте. Ну, или квазиисторическом.
Итак, застав город в развалинах, потрясенный боярин решил отомстить захватчикам, насколько хватит сил. Сумел собрать небольшое по сравнению с монгольской ордой, но все же порядочное войско – 1700 бойцов из уцелевших после разорения. Врага Евпатий догнал уже во владимиро-суздальской земле. Последовала короткая, но впечатляющая схватка с одним из батыевых отрядов, который рязанцы наголову разгромили. Далее был хорошо известный (лучше, чем иные исторические факты!) эпизод с отправкой Батыем своего «шурича» Хостоврула на истребление коловратовой «летучей дружины». Этот персонаж, Хостоврул, тоже нигде, кроме «Повести…», не означен – ни в русских источниках, ни в монгольских, – что не помешало народному сознанию как факт затвердить, что Евпатий в поединке рассек ханского свойственника от шеи до седла. Далее Батый якобы подтянул камнеметы, и только с их помощью удалось одолеть богатыря. После чего хан горько сожалел, что такой славный воин не служил ему – «держал бы его против сердца своего».
На этом легенда заканчивается, начинается суровая правда. Рязань была стерта с карты и никогда более не восстанавливалась. Столица княжества переехала выше по Оке – в Переяславль-Рязанский, который позже стали именовать «Рязанью» – по праву преемственности; еще позже указ Матушки Екатерины закрепил традицию официально. Именно в этом городе в ХХ веке стали славны потомки легендарного чудо-богатыря Евпатия – бойцы Воздушно-десантных войск. Рязанское высшее училище ВДВ имени генерала В.Ф. Маргелова – не просто «кузница кадров», но святая святых советской, а теперь и российской «крылатой пехоты».
А в XIV веке Рязанским княжеством управлял еще один весьма уважаемый местными деятель, уже стопроцентно исторический – Олег Иванович. Личность невероятно противоречивая – московиты традиционно считают князя изменником, но рязанскому монастырю московский устав не указ. С «федеральной» точки зрения послужной список Олега Рязанского и правда выглядит сомнительным: он активно отстаивал независимость княжества, вступая в переговоры то с московским князем Дмитрием Ивановичем (будущим Донским), то с огузом Мамаем и литовцем Ягайло; то признавал Дмитрия «старшим братом», то указывал Тохтамышу броды на Москву… Долгое время в Куликовской битве Олег Рязанский считался однозначным союзником Мамая, пока не появилась «примирительная» версия о том, что князь был вынужден «дипломатически маневрировать», принимая во внимание географическое положение своей вотчины между молотом Орды и наковальней Москвы. То есть, шатания и «двуличность» Олега были обусловлены попытками спасти княжество и его население от губительных татарских «акций возмездия». Сторонники этой версии кивают на знаменитую «Задонщину», которая упоминает в числе погибших на Куликовом поле 70 рязанских бояр. Кстати, памятник рязанцам на Куликовом теперь тоже есть. «Примирительная» позиция восторжествовала. А Олег удостоился памятника в самой Рязани, доказав таким образом, что «региональные» герои не обязательно должны быть общепризнанными национальными.
И почему-то «дворцом Олега» традиционно и совершенно безосновательно называют архиерейские палаты рязанского кремля, построенные через 250 лет после смерти князя.
Итак, Рязанский кремль. Сухими официальными словами – один из лучших архитектурных ансамблей России, заповедник федерального значения, музеефицированный еще в 1918 году. А для человека, впервые попавшего в Рязань – невероятное, фантастическое зрелище. Остров чистой красоты и гармонии среди суеты большого города. Сказочно хорош вид кремля с крутого склона в Соборном парке, от церкви Спаса на Яру и памятника Сергею Есенину – уроженцу рязанской земли. Пронзает небо грандиозным шпилем могучая колокольня: со своими 83 метрами она входит в двадцатку самых высоких колоколен России, на целую сажень превзойдя московского Ивана Великого. Красавицу возводили полвека (1789–1840) усилиями целых четырех архитекторов последовательно. Так «само получилось», что каждый из зодчих возвел по ярусу, снизу вверх: Воротилов – Руска – Тон – Воронихин. Целая история в одном архитектурном памятнике.
А у огненно-красного, с пучиной искусной белокаменной резьбы Успенского собора автор один – талантливейший наш зодчий из крепостных, Яков Бухвостов. И возвел он свой шедевр всего за семь лет – в 1693–1699 годах, сроки для такого грандиозного сооружения поистине рекордные! Теоретически храм – «вариация на тему» Успенского собора Московского Кремля, практически же автор обогатил традиционные формы приметами новой волны – набирающего обороты «нарышкинского стиля» (собственно, Бухвостов считается одним из его основоположников). Развитость в высоту, искусный и обильный резной декор, яркие краски – все то, что делает постройки рубежа XVII–XVIII веков такими яркими и запоминающимися, сполна играет во внешнем облике Успенского собора. А внутри – самый большой в России иконостас. Достаточный повод, чтобы заглянуть, тем более что храм снова действующий.
Гуляя по Рязанскому кремлю, можно обнаружить еще много интересного – например, Архангельский собор, заложенный в XV веке, или миниатюрную двухшатровую церковь Святого Духа (каменные шатровые храмы в России вообще наперечет, двухшатровки – тем более). А как разбегаются глаза от красоты памятников гражданской архитектуры XVII века! Те же архиерейские палаты, Консисторский корпус, Певческий корпус… В них сейчас располагаются богатые экспозиции музея-заповедника. Он как раз из тех, про которые можно сказать: если вы были в Рязани и не зашли в этот музей – вы не были в Рязани. Так что приходите обязательно!
Памятник Евпатию Коловрату в Рязани
Отец городов русских
Старик Владимир требователен к своим гостям. Историческая часть – холмы и овраги. Путь к сердцу города осилит идущий. Особенно если он приехал по железной дороге. Вокзал, вроде бы – в самом центре, но чтобы добраться до древних соборов, надо пройти ногами, вверх до самой кручи широкоплечего холма. Туда, где поднимается резное белокаменное чудо, откуда есть пошла Северо-Восточная Русь и современная Россия.
Эти соборы – не просто памятники архитектуры, они – символ русской государственности. Ныне вновь обретающий исконное значение – с тех пор, как Киевская Русь приватизирована украинской историографией (кстати, сам термин «Киевская» применительно к Руси придумали историки XIX века и ничего общего с названием Древнерусского государства он не имеет). Конечно, владимирские князья, ставившие белокаменные храмы, на века вперед не заглядывали; но цель перещеголять дряхлеющую «мать городов русских» они безусловно преследовали.
Золотые ворота Владимира
Когда Юрий Долгорукий осуществил наконец свою мечту и утвердился в Киеве, сыну его Андрею, казалось, обеспечены были и карьера, и наследство. Но под сенью Софии тому не сиделось, и в 1155 году уехал Андрей из пафосного Вышгорода в провинциальную глушь, в дальнее суздальское Ополье. И не просто уехал, а увез с собой чудотворную икону Богородицы – выражаясь неполиткорректным языком, икону князь из Вышгорода украл. По легенде, Заступница явилась Андрею во сне и велела оставить образ во Владимире-на-Клязьме. Так на Руси появилась знаменитая икона Божией Матери Владимирская, а заодно и новая столица. Чтобы «закрепить успех», в 1158 году был заложен Успенский собор «о пяти верхах». Храм, законченный в два года, превзошел высотой Софию Киевскую, а на его содержание князь Андрей выделил десятую часть своего дохода, как в киевской же Десятинной церкви.
История жизни и гибели Андрея Боголюбского хорошо известны; собор пережил создателя на одиннадцать лет и рухнул, не выдержав пожара 1185 года. Новый храм строил младший брат Андрея – Всеволод Большое Гнездо. Обновленный собор в общих чертах повторял прежний, но стал еще больше. Таким он перенес новый страшный пожар – во времена Батыева нашествия…
…В самом конце 1237-го владимирцы пытались оказать помощь гибнущей Рязани – но безуспешно, монголы перемололи посланное войско в бою у Коломны. А там и разорение Владимира не заставило себя долго ждать. В самом начале февраля 1238-го захватчики вышли к стенам города. На виду у жителей убили захваченного в плен младшего сына Великого князя Юрия Всеволодовича – Владимира (сам князь в тот момент отсутствовал – собирал войска для новой схватки, вошедшей после в историю как битва на реке Сить). Послали рейд на соседний Суздаль, демонстративно привели большой полон – скорее всего, пленников использовали в качестве «живого щита» при осаде и штурме, монголы так делали. Несмотря на яростное сопротивление владимирцев, продержаться они смогли всего лишь около недели. Совершив несколько пробных «тычков», монголы нащупали слабое место, нажали и продавили. Уже через несколько часов бой кипел на улицах. Уцелевшие дружинники, вместе с великокняжеской семьей, укрылись в Успенском соборе, устроив в нем последний рубеж обороны. Настолько безнадежной, что прямо там, в стенах храма, принимали схиму, готовясь к смерти. Монголы пошли на штурм и подожгли здание, из находившихся внутри не уцелел никто.